— Он больше не мой врач, — уточняю я и потом, тяжело вздыхаю. — Но да, ты права. Мы не можем быть вместе.



Когда несколько дней спустя звонит мой телефон, я чуть не падаю со стула. Престон? Я не ожидаю услышать его так скоро, скорее никогда. Чего он хочет? Он скучает по мне?

Престон: ты забыла забрать свое направление.

Я разбита его словами, или больше даже их смыслом. Я хочу, чтобы он скучал по мне. Я хочу, чтобы он просил меня о новой встрече. Чтобы он чувствовал то, что чувствую я, как будто моя душа разбита на тысячи осколков, настолько мелких, что вы не можете собрать их вместе. С поникшими плечами я продолжаю свой путь. Как правило, в плохую погоду я не хожу гулять, но после сообщения Престона мне нужен воздух. Мне нужно вдохнуть свежего воздуха. Воздух горчит на моих губах, а может, это просто боль, которая проявляется у меня в таких неожиданных аспектах.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Сегодня движения даются с большим трудом. Каждый шаг — настоящий подвиг. Но, что бы ни происходило, я стараюсь избавиться от своего уныния, пытаясь взглянуть на мир вокруг меня, чтобы увидеть красоту этого дня, и не имеет значения, что мое тело с трудом передвигается по тротуару, пока я не оказываюсь у квартиры своей мамы.

— Мама, ты проснулась?

Она не отвечает, как обычно, но я быстро нахожу ее. Последние лучи солнца освещают ее, проникая через окно. Она похожа на ангела, красивого и прекрасного, сидящего на кровати. От нее исходит свечение, и впервые в жизни она кажется адекватной. В гармонии с собой.

— Привет, — я делаю шаг ближе, оценивая ее, прежде чем решаю не упускать благоприятный момент, чтобы, наконец, не потерять шанс и поговорить с ней о некоторых вещах. — Ты выглядишь хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— У меня болит голова.

Она перекатывается на кровати, поворачиваясь спиной. Как будто щелкнул выключатель света. Она становится другим человеком. Она всегда в здравии, когда меня нет рядом? Или делает это только, чтобы привлечь мое внимание? Игнорируя ее комментарий, сажусь ближе к кровати и смотрю на нее. Как влияет мое присутствие, что заставляет ее действовать подобным образом?

— Мама, несколько недель назад я спрашивала тебя о компании Ричарда. Зачем ты вкладывала свои деньги в его компанию?

— Мы должны обсуждать это прямо сейчас?

— Мне бы хотелось. Я просто ничего не понимаю. Ты никогда не говоришь о папе. Ты молчишь о той аварии. Ты не рассказываешь мне, почему занималась инвестициями в бизнес. Ты моя мама, а я ничего о тебе не знаю.

— Это все прошлое. Не могли бы мы оставить его в прошлом?

Она закрывает глаза и откидывается на подушку позади нее, по сути, опять меня игнорируя.

— Но это не мое прошлое, мама.

Она приоткрывает глаза и щурится.

— После того, как умер твой отец, я не могла работать. Ричард дал мне возможность инвестировать часть страховых денег в стартап своей компании. Это была авантюра, но, в конце концов, все окупилось.

— Зачем было так рисковать?

— Я всем обязана Ричарду. Всем. Если б не он, я не знаю, где бы мы были.

Она снова переворачивается, и я понимаю, что ее откровения со мной закончены. Ну, теперь, по крайней мере, у меня появился еще один кусочек головоломки, какой бы сложной она ни была. Ричард нас спас. Не понимаю, о чем точно речь, и в следующий раз, когда она будет разговорчива, я выясню больше.

Как только дыхание мамы выравнивается, понимаю, что она засыпает, я направляюсь обратно в свою квартиру. Когда оказываюсь в своем квартале, звонит мой телефон.

— Привет.

Голос Престона низкий и хриплый. Просто слыша его, мне удается забыть все печали, появившиеся после визита к маме, тепло разливается по моему телу.

— Привет, — выдыхаю я.

— Ты снова не забрала свои бумаги.

— Я помню.

— Почему ты не ответила?

— Мне нечего было сказать.

Мы молчим в течение нескольких долгих минут, пока я не слышу, как он вздыхает.

— Я могу заскочить завтра, — говорю я.