Вот за этим занятием - разбиранием и собиранием телефона, и застал меня вернувшийся с работы домой Ванька.

- Он не работает, - проговорила я плаксиво, и вытерла рукавом глаза. Слезы время от времени редкими каплями повисали на ресницах. Я просто устала от этой бесполезной возни. Весь день сегодня какой-то неудачный получился. Не везло, так не везло.

Иван присел рядом на диван, молча взял телефон, проделал все то же самое, что я пыталась уже десятки раз. Пока усердно возился, даже ни разу не взглянул на меня. А потом просто достал из своего двухсимочного телефона одну карту, вставил и все тут же заработало. И звонки проходили. И входили, и выходили, и даже интернет работал.

- Пока с этой походишь, - отдал мне аппарат, - мне на этот номер редко звонят.

Я кивнула. Хотела спросить причину, что могло случиться с моей картой.

- А почему…, - но он меня тут же перебил.

- Не знаю, Оль. Я устал, давай спать. С утра снова на работу.

Конечно. Спать, так спать. Наблюдала как парень, и в самом деле устало раздевался. Вид вялый и безразличный. Рабочий день наверняка его вымотал, нет ничего в этом удивительного. И все же его резко наступившая холодность по отношению ко мне настораживала. Больше было похоже, что он устал не от работы, а от моего присутствия и проблем, связанных со мной. Я не знаю, как он обычно выглядел после смены, но внутреннее чутье неприятно зудело, что причина недовольства все же я. Неловкость, непонимание, что предпринять, чтобы избавить его от обузы, потихоньку переливались в ощущение ненужности и страх жуткого одиночества. А он, так и не посмотрев на меня, выключил свет, я наощупь поползла на уже привычное место. Копошилась, уютно устраиваясь,  а тревога так и не отпускала. Он затих сразу, как только лег. Ни тебе прикосновений ко лбу, ни поглаживания волос, даже «Спокойной ночи» не удостоилась. Вот как тут не принять все на свой счет? Вздохнула. Робко отыскала его руку. Некомфортно уже без его защиты и уверенности.

- Я тебе хотела тебе написать и извиниться, - прошептала, - уже написала и не получилось отправить.

- Теперь получится, - ответил он.

- Вань, ты тоже красивый, -  в темноте говорить обо всем проще, - но мы же друзья. Просто друзья, - уточнила я, выделяя Ивану особую френдзону. Вип френдзону, между прочим. Он самый-самый лучший на свете друг. А это, между прочим, гораздо ценнее, чем быть каким-то красавчиком. Я так считала, а он почему-то рассмеялся.

- Кто друзья?

- Мы друзья, - повторила я менее увереннее, - разве нет?

В ответ послышалось  неразборчивое мычание, диван заходил ходуном - это Ванька повернулся и придвинулся ко мне. Лицо его стало совсем близко, мне даже казалось, что я различаю его бегающие глаза:

- Допустим, друзья, - его вкрадчивый шепот колыхнулся теплым дыханием по щеке, что вполне понятно вызвало у меня учащенное сердцебиение. Но такая близость тревожила теперь меньше, чем недавняя полная его отстраненность.

- Вот. Друзья. А Ленка говорит всякую глупость и думает теперь Бог знает что, - обиженно пожаловалась я своему «допустим другу».

- Ничего необычного она не думает, - съязвил, нагло улыбаясь. А я возмутилась.

- Это же не так, - и даже ткнула ему ладошкой в бок. Он дернулся от щекотки, и, смеясь, перехватил запястье, прижал его себе к груди, чтобы больше не рыпалась.

- Тебя так волнует, что думает моя сестра? – Я кивнула, и он прекрасно это видел, наши носы почти соприкасались при перешептывании. – Оль, это просто Алёнка, - успокоил он, - забей. – Я ощущала рукой, как в его груди билось ровно и уверенно сердце. В отличие от меня он был спокоен. Вот кто легко забивает на все. – Хочешь, я скажу ей, что она неправильно думает?

Я снова кивнула. Хочу. В ответ - тихая усмешка, привычное взлохмачивание моих волос и тихий  голос:

- Спокойной ночи, подруга.

Вздохнула умиротворенно. Расслабилась, ощутив рядом снова привычного Ваньку. Улыбнулась и ответила:

- Спокойной.

Точнее, хотела ответить, но мои слова заглушило беспардонное касание губ. А я не стала возмущаться, подумаешь, это же ничего все равно не значит. Зато потом, уткнувшись лбом в плечо парня, я действительно всю ночь спокойно спала. Ведь у меня был настоящий «допустим друг», правда иногда он вел себя не совсем по-приятельски, ну и ладно, зато с ним не так страшно.

Глава 10

Сегодня двадцать пятое апреля две тысячи пятнадцатого года. Суббота. Мое полное имя - Иванова Ольга Владимировна. Пятый день я находилась в не знающей меня реальности, и завтра мне должно исполниться двадцать пять лет. За всю свою сознательную жизнь я в психдиспансере никогда на учете не стояла, как, впрочем, и мои родственники. Провалами памяти не страдала. Наркотиками не баловалась, психотропные вещества не употребляла, спайсы не курила, да я вообще, в принципе, не курила. Спиртное употребляла в умеренных количествах. Не часто. Скорее редко. Поносы случались, но не в таком количестве, сколько раз меня об этом уже спросил врач-психиатр. Вообще, он крутил-вертел одними и теми же вопросами десятки раз в призрачной надежде подловить меня на каком-то несоответствии, но, увы, сочиняла я складно. По мнению медицины жизнь свою я все же выдумала. Диссоциативная амнезия - таков предварительный диагноз. Про шизофрению пока, слава Богу, промолчали.

Прием у врача-психиатра был закончен, можно возвращаться домой. Мы сидели в Димкиной машине. Среднего класса иномарка по сравнению с Ванькиной колымагой казалась верхом комфорта.

Я удрученно перебирала в руках целую стопку направлений на развернутые анализы и всяческие обследования. Мозги мои превратились в один большой калькулятор. Цифры складывались, увеличиваясь в геометрической прогрессии, и ужасали. Это сколько же надо отвалить финансов, чтобы всё это пройти? Один компьютерный томограф чего только мог стоить! Конечно, все еще есть возможность обратиться в центр социальной адаптации для бомжей, там меня, без сомнения, приютят, вот только вряд ли предоставят все эти услуги по лечению. Сопровождавший меня сегодня Дмитрий, заметив мою озадаченность, лишь пожал плечами и предложил некоторые анализы пропустить через свою травматологию.

- Спасибо, - хмуро поблагодарила я.

Нет, я, естественно, была ему очень благодарна за помощь, сочувствие и содействие. Просто...

- Дим, ты действительно считаешь, что вот это всё мне чем-то поможет? - я потрясла исписанными листочками.

Я ничего не имела против медицины, но в данном случае, меня терзали смутные сомнения, казалось что мы идем не по тому следу.

- Возможно, и не поможет, - он снова пожал плечами, - но исключить всякие хронические болезни и онкозаболевания не помешает. Инсульт, рак, да и просто любые новообразования, особенно в голове, могли послужить толчком для потери памяти и привести к галлюцинациям.

Я с ужасом уставилась на него. Какие кошмарные вещи он говорил. Я всегда отличалась отменным здоровьем, практически как космонавт, и редко мучила родителей даже простудами.

- Из хронического у меня только кривая перегородка в носу. Это могло повлиять? - вдруг вспомнила.

Дмитрий внимательно уставился на мой нос. Со стороны точно ничего не видно, так что зря он так разглядывал. Чтобы распознать этот изъян надо залезть инструментом в мои носопырки, что, естественно, сейчас делать я считала лишним. Да и зачем? К счастью, он считал так же. Покачал головой.

- Нет, не могло. Во всяком случае в практике такого не слышал. Но, кстати,  искривление действительно есть. - Высмотрел таки. Я невольно потерла переносицу. Он тут же поспешил успокоить. - Небольшое. Не страшно, в общем, - отвернулся, постукивая пальцами по рулю и задумчиво глядя в окно.

Я тоже смотрела в лобовое окно. Мелкие капли шуршали по стеклу, затуманивая обзор, и искажали окружающий мир. Даже природа была солидарна с моей печалью. Плюс шесть показывал термометр на приборах автомобиля. Уже почти май, а погода так и стояла мерзопакостная.

- Знаешь, моя симка почему-то не работает, - Иван вчера не обратил на этот момент никакого внимания. Я же считала такое странным и решила обсудить с Дмитрием.

- Сломалась? - равнодушно отозвался парень, сей факт его тоже не взволновал.

- В том то и дело, что не должна. Телефон у меня просто выпал из рук, ни в лужу, ни под колеса не попадал.

- Почему думаешь, что в лужу не попадал? Ты была в шоковом состоянии и могла недооценивать происходящее.

Я призадумалась, вытаскивая из памяти прошлые события. Действительно, картинки из воспоминаний всплывали сумбурные и не совсем четкие. За пять дней столько произошло, что кажется все случилось уже очень давно и не со мной. Очень может быть, что могла что-то и забыть. С моей-то, как оказалось, дырявой головой.

Димка - скептик, это сразу видно. Даже случай с подругой Наташкой и мои знания некоторых неафишируемых подробностей о ней не заставили его поверить в чудо. Он посчитал всё лишь немного странным и обещал подумать над логикой. По его мнению, объяснение обязательно должно быть, и происходящее никоим образом к чертовщине отношения не имело. Так и сейчас в поломке сим-карты не видел ничего необычного.

- Если обратиться к сотовому оператору, они ведь могут сказать, кому эта симка принадлежит?! И адрес у них наверняка мой есть, - вдруг меня осенило.

Я даже разволновалась от возникшей вдруг идеи. Потерла руки, почему-то последнее время постоянно холодные. Это как же мы сразу-то о таком не додумались? Это же гениально! Но Димка и тут поспешил спустить меня на землю.

- Без документов вряд ли скажут.

Я нахмурилась.

- Но в полиции могут узнать без проблем, - тут же поспешил меня успокоить, - у них есть такие полномочия, сделают запрос.

Кивнула. В полиции точно узнают, но это же долго. Пока мы скажем, пока они обратятся, пока им составят письменный ответ. Волокита. Хотелось здесь и сейчас. Нестерпимое желание скорее найти свой дом, родных и себя. Каждый, оказавшийся на моем месте, меня бы понял.