Нила наклонилась, чтобы пополнить стаканы, изо всех сил пытаясь не подходить слишком близко. Ее запах окутал меня, насыщая богатством свежести, слишком чувственным. Она выглядела хорошо. Ее глаза были темными, а губы так и просили о поцелуях.

Ее проклятье было в ее красоте. Она могла быть в большей безопасности, если бы не была такой привлекательной. Точно так же, как моя семья обрекла ее на такую судьбу, ее собственные гены обеспечили то, что все будет только хуже.

— Спасибо, Нила, — прошептал Кес, когда она двинулась вокруг стола.

Она вздрогнула, не узнавая его.

Мой член дернулся. Я стиснул зубы. Я не мог справиться с тем, что мой брат, разговаривает с ней.

Я не мог предугадать, что случится дальше.

Стремления, навязанные моим отцом, было слишком трудно игнорировать. Непристойное волнение и неприличная жадность. Развратный мудак, который думал только о краже денег и получении удовольствия от притеснения более слабых.

Бл*дь!

Тяжело дыша, я заставил себя вернуться в пронизанный наркотиками туман.

Я утроил свою дозу.

Кат ошибался, думая, что таблетки обеспечат ясность моих мыслей, чтобы лучше контролировать меня. Я выяснил, что они придали ясность, чтобы искать другие пути отступления. Они предоставили мне достаточно покоя, чтобы не зацикливаться на отвратительных делах, царящих в этом доме, и стать таким же хитрым, как он.

Согласно его последней Воле и завещанию, я должен был закончить свои дни, как сумасшедший, в какой-то психиатрической палате, если я когда-либо попытаюсь избавиться от него. Но у него не было никакой защиты от того, что я начну свои игры в политику, против его политики...

Кес пнул меня под столом.

Я взглянул на него краем глаза, притворяясь, что перетасовываю колоду. Я готов поклясться, что сделал все, что мог.

У меня не было достаточно времени на подготовку. То, что должно произойти сегодня вечером, будет импровизацией и чистым везением.

Если я не справлюсь... сегодня вечером будет кровопролитие. Не было способа остановить меня от убийства всей моей родни, включая меня самого.

Так много всего могло пойти неправильно.

Так много непродуманных вопросов могли бы разрушить мой тяжкий труд.

Верь мне, Нила.

Потому что у тебя нет другого выбора.

Без слов Нила взяла использованную пепельницу и развернулась, чтобы вернуться к буфету.

Кат схватил ее за талию, принуждая прижаться к своему боку.

— Мне нравится это на вас, мисс Уивер. Это выглядит довольно... провокационным. — Он поднял руку, чтобы обхватить ее грудь. Похоть, исходящая от него, свела на нет действие моей тройной дозы.

Я вскочил на ноги, бросив на стол пятьдесят две карты.

Все замерли.

Моя грудь напряглась. Ладони сжались в кулаки. Все мое тело вибрировало от жажды убийства.

Кат поднял голову, пристально вглядываясь в мои глаза. С наглым вызовом он скрутил сосок Нилы через прозрачную рубашку.

Черт, дерьмо. Не. Смей. Отступать.

— Хочешь что-то сказать, Джет? — прошипел Кат, заключая Нилу в ловушку, пока она вырывалась из его хватки. Она поджала губы в отвращении, по лицу было видно, что ее почти тошнит.

Я не мог смотреть на нее, не утонув в том, что она чувствовала: ужас, ненависть, безнадежность. Она ждала, что я буду ее героем. Спасу ее в последний момент.

Я сделаю это.

Я приложу все усилия.

Дэниель хихикнул, затушив сигару.

— Если то, что говорит отец, правда, то, вероятно, братец, ты должен уйти. В конце концов, ты уже попробовал нашу гостью, что было вне правил.

Кес поднялся рядом со мной, опустив руку на мое плечо.

— Ему нечего сказать. Правда, Джетро?

Я не отрывал взгляда от Ката. Это было между им и мной. Больше никого не касалось. Мы были главными игроками, все остальные — второстепенные персонажи в нашей войне. Но в отличие от Ката, я хотел оставить всех в живых.

Головная боль появилась из ниоткуда. Противостояние все сильнее витало в воздухе.

Нила разрушила напряженный момент.

— Сядь, Кайт. — Ее голос был вялым и тихим. Мой взгляд вперился в нее.

Мне хотелось так много всего сказать, но на это не было времени.

— Теперь она зовет тебя Кайт? — Кат оттолкнул ее. — Разочаровывающее обстоятельство.

Мое сердце екнуло в груди.

Кес сильнее надавил рукой на мое плечо, вынуждая меня подогнуть колени и сесть на место.

Держи себя в руках.

— Не очень важное обстоятельство, могу заверить тебя. — Подавив ярость, я одним движением собрал разбросанные карты. — Думаю, нужно снова подать напитки, мисс Уивер.

Кат немного расслабился; Дэниель рассмеялся.

Нила прикусила губу, слезы засверкали в ее глазах, прежде чем она отвернулась, чтобы разлить коньяк.

Я тяжко вздохнул, содрогаясь от запутанных мыслей по поводу всех троих родственников. Каждая эмоция внутри сводила меня с ума, пока я не мог прийти к заключительным выводам.

Проще пить из отравленного колодца, чем признать это. Мне нужно схитрить, чтобы победить.

То, через что пройдет Нила, сломит ее.

То, через что пройду я, разрушит меня.

И никакое количество таблеток нас не спасет.

Я просто должен надеяться. Молиться. Действовать согласно плану.

Должен, бл*дь, помалкивать, чтобы сегодня выиграть у Брайана «Стервятника» Хоук.


***


Бам.

Последний звон раздался в полночь.

Два часа мучений.

Два часа игр.

Из игры вышел только Дэниель, его фишки распределились между Кесом, Катом и мной. Моя собственная кучка фишек сохранилась, призывая к решительным действиям. Кес выигрывал, обыгрывая Ката, пока они пыхтели, как дымоходы, и попивали коньяк за тысячи фунтов.

Каждые несколько секунд я переводил внимание на Нилу. Она маячила, как призрак, подпрыгивая от приказов отца и исполняя его просьбы, насыпая чипсы и опустошая пепельницы.

Ее присутствие меня чертовски отвлекало, но то, что она отказывалась смотреть на меня, сводило с ума. Она не давала мне молчаливо объясниться или подбодрить ее.

Она отстранилась от меня. Фактически, эмоционально отключилась. Единственным намеком на эмоции была печальная покорность.

— Твой черед, Джет, — сказал Кес, указывая на флоп (прим. пер. — флоп — стадия торгов, она же улица, в покере. А также открытие первых трех, общих, карт).

Я провёл рукой по волосам. Я совершенно выпал из игры и был сосредоточен только на гребаном бое часов.

Час ночи — это был сигнал к началу.

Ещё один час до начала катастрофы.

— Я пас, — бросая карты рубашкой вверх, сделал еще один глоток своего напитка. Ликер, вкупе с таблетками, создали неплохой барьер в моем организме, расслабляя достаточно, чтобы оставаться в сознании и не сходить с ума из-за намерений Ката.

Мы продолжили игру.

Нила маячила на заднем плане и потихоньку, минута за минутой, мы все приближались к неприглядному будущему. Обстановка немного отличалась от той, что была в ту роковую ночь: мы не находились в местной питейной дыре, а Нила не была трактирщицей, но её роль была той же, а именно — официантки.

На следующей раздаче был Кес.

Он перестал курить и сбавил темп в поглощении коньяка. Его взгляд был ясен, руки не тряслись. Он достаточно влил в себя жидкой храбрости, но не напился.

Последние несколько недель я вел себя с ним, как засранец, и он простил меня, прежде чем я даже успел извиниться. Он был настоящим другом. Надёжным союзником.

Но сможешь ли ты снова смотреть на него после того, что случится сегодня, без желания убить парня?

Этот вопрос вгрызался мне в сердце, пока от него не осталось одно сплошное решето.

Честно, я не знал. Стремясь спасти Нилу, я мог потерять брата.

Но это был шанс, и я должен был им воспользоваться.

Последовал ещё один раунд.

Громкое тиканье фамильных часов било по барабанным перепонкам. Все, о чем я мог думать, — только время.

Я открыл первые карты. Кес поднял ставки. Кат выиграл. Дэниель продолжил бухать.

Новый раунд.

Я был дилером. Раздавал карты, ждал ставки, сделал свою часть, затем вскрыл ривер (прим. пер. — ривер — последняя общая карта, которую открывает дилер. На этом этапе игрок знает все общие карты и видит свою точную комбинацию. На ривере в покере оппоненты делают свои последние ставки и происходит общее вскрытие. После этого этапа становится понятно, кто забирает общий банк). Моя рука была очень плоха. Самая дерьмовая за весь вечер, но больше я не мог разыгрывать этот фарс.

— Ва-банк, — я подвинул свои небольшие стопки фишек в центр стола и посмотрел на часы.

Без пяти минут час.

Вздохнул.

Дерьмо.

Кес выстрелил в меня взглядом, выпрямив спину. Наши колени соприкоснулись, договариваясь, что с этого момента я сам по себе.

Нила громко вздохнула, привлекая мое внимание. Ее глаза распахнулись, и она покраснела в замешательстве, разделив наше с Кесом сообщение. Она будто стала еще меньше в этой одолженной ей одежде.

Прошло ещё несколько минут. Мы продолжали играть, будто никто из нас совершенно не знал, что должно произойти дальше.

— Ва-банк, — пробормотал Кес, двигая свои значительные стопки в центр.

Кат посмотрел на нас, потирая подбородок.

— Вы, мальчики, играете с огнём, — небрежно он распределил свои стопки поверх наших, аккуратно сложенных, и швырнул свои карты, открывая их. — Ва-банк. Покажи мне последнюю карту.

Дэниель усмехнулся: