Кестрел


Я любил своего старшего брата.

Чертовски сильно.

Я всегда верил, что рожден для того, чтобы спасти его от него самого.

Я никогда его не просил и не хотел поменяться с ним ролями. Я знал, по какому канату он ходил каждый проклятый день, и был счастлив быть свободным от обязательств и жить легкой жизнью.

Но когда я снял одежду с Нилы, и она стояла передо мной с завязанными глазами, я чертовски ненавидел его.

Я ненавидел его за то, что он был слишком слабым.

Я ненавидел его гребаное состояние.

Мне просто хотелось, чтобы он не был так сильно сломлен. Чтобы я не любил его так сильно. Чтобы я не знал ни об одном испытании, которое он пережил, и насколько он был глубоким и сильным, — несмотря на все то дерьмо, которым нагрузил его Кат.

Когда я схватил Нилу и положил на кровать, я был таким твердым, что мог бы убить кого-то своим членом. Когда я снял свою одежду и скользнул рядом с ней, я мог бы кончить только от одного нежного трения. И когда я скользнул и почувствовал ее мокрый жар, в тот момент, когда я не имел права прикасаться к ней в этом месте, я больше не мог остановиться.

Я должен был кончить.

Это разрушило бы меня, если бы я этого не сделал.

Он попросил меня сделать это.

Это был его план. Не мой.

Когда Джетро пришел ко мне со своей схемой, я все сказал ему. Полное разоблачение. Я не сдержался. Он знал, что я нахожу Нилу чертовски великолепной. Он знал, что я восхищаюсь ее духом, острым язычком и упрямством. Он вспылил. Это была реакция его состояния. И он выглядел так, будто хотел ударить меня, а потом оторвать мне член. Но он пришел к тому же выводу, что и я.

Другого пути не было.

Его сердце приняло решение, и других вариантов не было.

Итак, мы согласились. Вопреки моим лучшим порывам, я обещал. И вопреки его инстинктам, он доверился мне.

К сожалению, этой ночью я разрушил то доверие.

Я так сильно хотел трахнуть ее. Я хотел, чтобы она извивалась от удовольствия и выкрикивала мое имя. Мое. Не его.

Обнаженная Нила вытянула из меня все неприкрытые желания, которые я глубоко похоронил из уважения к Джету. Он был моим гребаным братом. Мы выросли вместе. Не было никакой более сильной привязанности, чем эта.

Но Нила...

Черт.

Когда я расстегнул ремень и снял боксеры, я хотел сорвать ее повязку и показать ей, кто ее возьмет. Я хотел, чтобы она посмотрела на меня. По-настоящему рассмотрела меня. Я хотел, чтобы она смотрела на мой член, хотел почувствовать ее дыхание на моей коже. Я хотел, чтобы она посмотрела на меня так, как она смотрела на моего брата.

Мой член был тверже, чем когда у меня был секс с тремя девицами из клуба. Я жаждал Нилу каждой клеткой, но я не хотел, чтобы она была моей.

Я хотел «одолжить» ее. Попробовать ее на вкус — всего лишь раз примерить роль своего брата и получить то, что имел он. Разве это было неправильно? Разве это было так скандально хотеть кусочек его наследства?

Я мог ответить на свой собственный вопрос.

Да, это было неправильно. Да, это попахивало предательством. И нет, я никогда бы не сделал это за спиной своего брата.

Он дал мне свое разрешение сделать это. Он умолял меня сделать это.

Я не просил оплаты и не требовал ничего взамен.

Нила и так была даром.

Когда ее язык соблазнительно коснулся моего, мне хотелось схватить ее за волосы и поцеловать со всей страстью.

К черту долги.

К черту семью.

Впервые я хотел чего-то только для себя.

Но я, бл*дь, был слишком благородным. Слишком вышколенным в том, что касалось иерархии и верности.

Я не мог этого сделать.

Она была такой красивой. Такой маленькой. Ее животик было плоским, а идеальные груди помещались в ладони. Нила была настоящей куколкой. Я мог бы с легкостью влюбиться в эту женщину, если бы не был преданным Хоук.

Дисциплина и первородство — меня учили моему месту с самого рождения. Но моя любовь к Джетро... она была висячим замком на всем, что я мог хотеть.

Касаться интимных частей Нилы было самым сложным. Я почти все испортил и потерял рассудок. Было так просто скользнуть в нее сзади — как и ожидал Кат.

Нет ничего сложнее, чем находиться в обществе голой женщины, которую ты должен трахнуть, но не можешь. Но неважно, как сложно это было для меня, меня убивала мысль, что он наблюдал.

Я делал это для него, но каждый толчок и стон Нилы был вырван из гребаного сердца. На таблетках или нет, вряд ли он переживет сегодняшний вечер без серьезных проблем.

Хоть и не знала этого, Нила разрушила его до основания.

А я был дирижером его разрушения.

С каждым прикосновением к ее клитору, мне приходилось заставлять себя вспоминать, для кого я это делаю.

Только так я мог продолжать.

Однако она дала мне разрешение. Поняла мои намерения и сдалась мне.

Она позволила мне кончить.

И я, бл*дь, благодарен как никогда.

С момента появления здесь Нилы, я был околдован ее тёмно-карими глазами и неподкупной честностью.

Я никогда не видел более идеальной женщины.

И когда я говорил идеальной, я имел в виду для брата, не для меня.

Ему нужен кто-то чистый. Кто-то открытый и честный. Ему нужна безоговорочная, безо всякого рода дерьма, любовь. Без лжи. Без хитрости. Ясность и понимание.

Нила была этим всем. Несмотря ни на что, Джетро нашёл свою вторую половинку. Каким братом я буду, если не поддержу его и не гарантирую нам обоим безопасное будущее?

Наше время быстро подошло к концу.

Если бы всё было по-настоящему, я развёл бы бёдра Нила и вылизал ее лоно. Я бы мягко толкнул её вниз, на колени, и предложил оказать ответную услугу своим языком.

Я украл бы каждый грамм её удовольствия. Я бы боготворил её сиськи и вызвал каждый стон из её души. Она парила бы на вершине эротической боли и тонула бы в наслаждении.

Я бы хотел, чтобы она сидела верхом на мне, объезжая мой член, чтобы она целовала меня, а не я её.

Ах, бл*дь.

Я бы осушил её до дна.

Но это недопустимо.

Я собрал силу воли в кулак, но обуздал свои потребности и сосредоточился.

Качнул бёдрами, проводя ноющей плотью по её пояснице.

Неважно, чего я хотел. По-настоящему важной была запись с камеры наблюдения, и то, что последует далее. Мы с Джетро должны сегодня выиграть.

Мы нарушили все правила и ещё не закончили.

Третий долг контролировали мы — не Кат.

И сейчас, когда я вытер сперму со спины Нилы, и когда достал шприц, который спрятал под подушкой в процессе подготовки к долгу, я знал, что сделал всё правильно.

Для всех.

Потерев руку девушки, снял колпачок с иглы и без предупреждения воткнул в её плоть.

Нила вздрогнула, запрокинув голову в попытке увидеть даже через повязку, хотя это было невозможно.

— Что ты сделал? — выдохнула она, в её голосе сквозил страх.

Поцеловал в лоб, отстранился от её тела.

Я её позаимствовал. Я её попробовал. Теперь пришло время вернуть девушку её законному владельцу.

— Я сделал единственное, что смог. Не хочу, чтобы ты была в сознании для следующей части.

— Подожди... прошу, не... позволяй... им... — её тело дёрнулось, когда действие анестезии возымело быстрый эффект.

Сердце сбавило свой бешеный ритм, и мой член опал, когда Нила провалилась в неестественный сон от препарата. Как только её дыхание выровнялось, я снял повязку, закрывающую глаза, и развязал ей руки.

Выбираясь из кровати, укрыл простынёй её обнажённое тело.

Стоя над ней, я прошептал:

— Я хочу, чтобы ты думала, что я герой в этой истории, Нила Уивер. Я хочу, чтобы ты верила, что я святой, и это всё было моим замыслом. — Мой взгляд переместился к мигающему красному огоньку камеры под потолком. — Но я не тот, кто тебя любит. И я не тот, кто играет лучше, чем я когда-либо думал это возможно.

Наклоняясь, поцеловал её раскрытые губы и собрал с пола свою одежду.

— Это всё было его идеей. Единственный выход, чтобы он мог продолжать защищать тебя. Единственный выход, чтобы он смог остаться в живых и спасти тебя на ещё один день.

Смотря на камеру в последний раз, я понадеялся, что мой брат простит меня. Тяжело вздохнув, подхватил бессознательное тело Нилы и унес. 

Глава 35

Джетро


Я был пьян.

Конченый ублюдок. Все мое тело было отравлено.

Полностью. И я признавал это.

Пьян, как гребаный алкаш.

На протяжении всей ночи моя голова должна была быть ясной. Но в тот момент, когда Кестрел забрал мою женщину в спальню и раздевал ее, я больше не мог терпеть.

Я хотел избавиться от знания этого любым возможным способом.

Это не сработало.

Я вздрогнул, открывая свои глаза.

Где я?

Вместо темноты и мерцающего огня из камина, из окон лился розовый предрассветный свет.

Комната закружилась, отдаваясь эффектом в желудке, полном ликера.

Рассвет.

Чистый лист нового дня.

Рассвет.

Ластик для вчерашних ошибок и карандаш для сегодняшних — новых.

Я застонал, закрываясь от розового света, проникающего сквозь страдающие веки. Мне было жаль, что пробуждающееся солнце не может избавить меня от нескольких прошлых месяцев. Мне было жаль, что нельзя все смыть, начать все с нуля.

Что случилось прошлой ночью?

В тот самый момент, когда я зондировал свой пульсирующий мозг, мне хотелось не знать этого.