Лаура Тонян - Третий лишний

Три пары глаз устремляют свой взор на меня.

– Я уверена, Ади знает, где находится выход, милый, – Лора обнимает меня.

– Меня зовут Адель, – отчеканивает девушка.

Мне остаётся лишь смотреть, как она, сжимая маленькую сумку в руках, уверенным шагом направляется к входной двери большого магазина.

***

Воздух на улице прохладный. Ветер холодный настолько, что я успеваю промёрзнуть, находясь снаружи всего пять минут. Там, за закрытыми дверями, гремит музыка, подаются вкуснейшие блюда, разливаются дорогие спиртные напитки. Мне хочется совсем другого сейчас – всего лишь немного шоколадного мороженого, бутылку холодной колы и «The Fray» в наушниках.

А ещё выплакаться бы. Пролить каждый миг отчаяния, разочарования. Каждую…

– Куришь? – я неуверенно оборачиваю голову.

Рядом стоит Лора, жена Алекса. На ней элегантное пальто серого цвета. Да и она сама просто шикарна. Несмотря на то, что Лора старше меня, она всё равно безумно красива.

– Нет, – качаю головой отрицательно.

– Тебе стоит либо что-то надеть сверху, либо пройти внутрь, – говорит она.

Мои руки скрещены на груди. Я пытаюсь согреться.

– Нет, – вновь произношу. – Сейчас мне нужно немного холода.

– Что так? – ухмыляется жена моего любовника, выдыхая дым от сигареты. – Возвращение бывшего возлюбленного стало неожиданностью?

– Вы за…

– Ты, – обрывает Лора. – Обращайся ко мне на «ты».

– Хорошо, – робко соглашаюсь я. – Ты задаёшь вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать.

– Ла-адно, – протягивает роскошная брюнетка, равнодушно пожимая плечами. – Молчу-молчу.

Мой ответ нельзя назвать очень вежливым.

– Слушай, я не…

– Нет, это ты слушай, – Лора внезапно поворачивается ко мне полностью. Она бросает сигарету на мокрый асфальт и прижимает её носком туфли. – Я не дура, Адель!– произносит моё имя особенно чётко. – Я же вижу, как Алекс пялится на тебя. Я терпела много его любовниц. Я на всё закрывала глаза. Но ни на кого он не смотрел так, как смотрит на тебя. Даже на меня, – добавляет с горечью.

Мы молчим некоторое время. Я не знаю, что сказать. Все слова лишние. Но то, что сказала Лора, не имеет смысла. Алекс всего лишь развлекается со мной. Он относится ко мне, как к марионетке.

– Я. Не. Отдам. Тебе. Своего. Мужа, – она разделила каждое слово.

И это было ужасно. Это было унизительно. Я не могу этого так оставить. Не могу видеть, как жена Алекса смотрит на меня с победной улыбкой.

Я хочу сказать ей: «Он мне не нужен», но Лора уже уходит. Она снова входит в двери магазина и растворяется в ленивой толпе.

Мне просто нужно сказать Елене, что мой приход сюда был ошибкой. Мне просто нужно забрать её отсюда и уехать с этого чёртового торжества. Эштон у микрофона. Он что-то говорит всем этим людям, что так самозабвенно слушают его. Но только не я. Я не хочу думать ни о нём, ни об Алексе. Не хочу слушать благодарственные речи Эша. Он стал другим. И дело не только в мышечной массе его шикарного тела. Дело в его поведении. В словах, что произносит он. В отношении ко мне.

Я вижу Елену около одного из официантов. Она снова пьёт. Я собираюсь пойти к ней и забрать с этой жуткой «вечеринки». Не успеваю предпринять никаких действий, когда оказываюсь затянутой за угол. Отдышавшись, я вижу лицо Алекса рядом с собой. Мы находимся около мужской уборной. Он затаскивает меня внутрь, не смотря на мои сопротивления.

– Что ты делаешь? Ты сошёл с ума!

Он просто-напросто закидывает меня на плечо и не обращает внимания на мои брыкания. Ставит на ноги. Я оглядываюсь. Мы в кабинке туалета.

– Ты придурок! – кричу я. – Выпусти меня отсюда.

– Ш-ш-ш, – он приставляет палец к моим губам. – Я не думал, что ты придёшь сюда, Ади. Честно.

– Меня зовут Адель, – бросаю я и вновь принимаюсь толкать парня. – Выпусти меня!

– Я даже и представить не мог, что вы встретитесь с Лорой, – продолжает тот и обхватывает моё лицо ладонями.

– Алекс, что толку говорить об этом? – вздыхаю. – И почему ты, твою мать, такой милый со мной? Что происходит?

Я бью его по груди. Он выдерживает всё. Выдерживает, пока я матерюсь на него, называя его самыми ужасными словами. Выдерживает, пока я не успокаиваюсь и не прекращаю наносить удары.

После я со вздохом откидываюсь на стенку серой кабины.

– Чего ты от меня хочешь? – клянусь, я вот-вот заплачу. – Что тебе от меня нужно, Алекс?

– Ты, – он наваливается на меня. Я чувствую бедром его «каменный» стояк. – Я брежу тобой, Адель. Это мне стоит спросить, что ты со мной творишь?!

– Ты сумасшедший, – грустно усмехаюсь я.

– Это ты сделала меня таким. Я хочу сделать тебе больно за то, как мой лучший друг смотрел на тебя, как он трогал тебя. Я хочу сделать тебе больно за то, что ты сама мне не сказала, кто такой Эштон для тебя. Ты молчала. В тот день на яхте. Ты ничего не сказала, Адель.

Я молчу и сейчас.

– Я хочу сделать тебе больно, но не могу. Сейчас,– он вдыхает запах моих волос, прижимается губами к шее, – прямо сейчас я просто очень хочу тебя.

С этими словами он прижимается губами ко мне. Я не могу противостоять его крепкому поцелую. То, как его язык ласкает мой рот, невозможно игнорировать. То, как его руки расстёгивают молнию на платье, не может не нравиться. То, как его пальцы ласкают мои соски, не может не возбуждать. Я целую Алекса с такой же страстью и вожделением, как и он меня.

Он уже расстёгивает ширинку тёмных брюк, когда мой смартфон оповещает о звонке. Алекс просит меня не отвечать, но я достаю его из сумочки. На экране высвечивается: Эштон. И тогда парень поджимает губы. Он забирает телефон из моих рук и, рыча, разбивает его о стену.

Бойсе, штат Айдахо. Шесть лет тому назад

Все поступки имеют свои последствия. Например, я только что разбила мамину любимую вазу. Это значит, когда она вернётся домой и не застанет её на своём месте, я получу выговор. Или вот позавчера я разлила случайно дорогое оливковое масло, которое мамин кузен, дядя Кевин, привёз из Греции. И, конечно, мать отчитала меня. Кроме того, я лишилась ванильного пудинга.

Но не об этом речь. Если говорить о последствиях за поступки, то большее значение имеет совсем другая вещь. На прошлой неделе я позволила Полу поцеловать меня. И самое ужасное состоит в том, что мне понравилось. Мне, чёрт подери, понравилось. Он так классно целуется! Чувствует меня, чувствует, чего я хочу. Мне не должно было это приносить удовольствие, но принесло. И я понятия не имею, какого хрена разрешила этому парня даже касаться меня, не говоря уже о поцелуе. Мне следует помнить, что Пол и Эштон – лучшие друзья. А так, как я безумно влюблена во второго, нельзя, нельзя, нельзя использовать в личных целях первого. Нельзя развлекаться с Полом. Даже, если он – обладатель самых красивых губ во всём районе.

И, когда я выхожу из собственного дома, чтобы встретить отца из гаража с тяжёлыми коробками, я застаю Пола, сидящим на капоте своей машины. Краем глаза вижу папу, он несёт в руках два больших ящика. Я подбегаю к отцу с намерением помочь ему, но Пол опережает меня. Он забирает у папы обе коробки и заходит с ними в дом.

– Мистер Милтон, – слышу я его голос. – Куда это поставить?

– Вот сюда, сынок, – отвечает отец, кашляя, и указывает на дальнюю стену в коридоре.

Папа долго смотрит на нас, мнётся, сплетает пальцы. Позже вздыхает, говоря:

– Ну, меня всё ещё ждут дела в гараже.

Он вновь откашливается и выходит за дверь. Я думаю о том, почему он ушёл… Боже, за что мне это? Оставаться наедине с Полом – нехорошая идея. Точнее, очень, очень и ещё раз очень плохая идея.

– Привет, – наконец, произношу я, но смотрю не ему в глаза, а на его серую кофту.

Я считаю пуговицы на ней.

– Привет, Ади, – говорит Пол, и я вся заливаюсь краской, чёрт знает, почему.

Я киваю головой, засовываю руки в карманы джинсов. Пожимаю плечами. Какого хрена я делаю?!

– Может, поговорим? – предлагает он.

– Не думаю, что хочу этого, – честно отвечаю я.

– Почему же?

– Это нужно объяснять?

– А как ты хотела? – он ухмыляется; его зелёные глаза, будто бы светятся.

– Пол, зачем ты здесь? – спрашиваю я, выдержав паузу.

– Поговорить с тобой, – он указывает рукой в мою сторону.

– О чём? – в моём голосе присутствуют нотки истерики. – О том, что произошло накануне? Забудь об этом.

Я отмахиваюсь и спешу пройти в гостиную. Но Пол хватает меня за запястье, оборачивая снова к себе.

– Если б я только мог, – шепчет он, глядя мне в глаза.

Мы оба вздрагиваем по той причине, что папа вновь включил музыку. «Roxette» слышно на всю улицу. Если мой папа уж слушает любимые треки, то на всю катушку. Песня «A Thing About You» пленяет моё сознание. Пол смотрит на меня слишком долго. Я высвобождаю запястье.

– Тебе стоит уйти, – говорю я в тот самый момент, когда дверь в дом отворяется.

На пороге оказывается моя мать. Музыка теперь доносится до нас громче. Пол не сводит с меня глаз. Я сглатываю. Мама не говорит ни слова. Я чувствую её взгляд на себе.

– Здравствуйте, миссис Милтон, – парень поворачивается к моей матери.

– Добрый день, Пол, – натянуто улыбается она. – Останешься на обед?

Даже ребёнку понятно, что она совсем не хотела произносить этих слов, но правила приличия не дали ей не сделать этого. Моя мать слишком большая лицемерка.

– Нет, мам, – отвечаю я быстро. – Пол уже уходит.

Парень недовольно сжимает челюсти. Он, наверное, ненавидит меня. А я ненавижу сейчас «Roxette» за столь трогательную песню.

– Да, – отвечает Пол. – Мне уже пора. Счастливо оставаться.

И выбегает за дверь. Скрывается за ней. Из окна я могу наблюдать, как Пол садится в машину. Рёв мотора частично заглушает песню. А потом я не слышу его и вовсе. Словно Пол и не приходил. Лишь осадок в душе.