Лаура Тонян - Третий лишний

Я точно не смогу долгое время поверить в это. Как и в то, что Алекс подаёт на развод. Как и в то, что я – модель. Сколько я себя помню, всегда сомневалась в себе.

Главное, не то, что я нравлюсь Алексу, Лукасу, Роберту и, возможно, остальным на рабочей площадке. Я должна понравиться людям. Я должна стать той самой.

На мне синий лифчик и бикини, как велел Алекс. Надеюсь, он будет доволен в этот раз. После сексуальной разрядки он больше не должен быть таким рассерженным. В дверь снова стучат. Это визажист, Глория. Она должна привести в порядок мой макияж. Я впускаю её. Мой телефон вибрирует. Я присаживаюсь в кресло, а Глория берётся за кисточки и тени. Перевожу взгляд от своего отражения к экрану смартфона.

Сообщение от Логана Хэлша.

«Алекс Хилл чист. Шантажировать его нечем. Информация, которую я не успел тебе сообщить в прошлый раз. Вуди Хилл (владелец «Paradise Company») и Алана Джерри Хилл, супруги. Погибли в ночь с десятого июня на одиннадцатое июня, две тысячи двенадцатого года. Причина гибели – автомобильная авария. Город – Сан-Франциско, штат – Калифорния. Дети: совершеннолетний сын – Алекс Хилл, наследник. Настоящий владелец «Paradise Company».

Я собираюсь стереть это смс, не продолжая чтение, когда случайно нахожу в тексте знакомое имя. Я перестаю дышать. Внутренности, как будто завязываются в узел.

«Пол Гринж (студент Государственного колледжа Льюиса-Кларка, город Льюистон). Погиб двадцать девятое сентября две тысячи девятого года. Причина гибели – автомобильная авария. Город – Бойсе, штат – Айдахо. Родители – Дэвид Гринж и Сара Гринж. Дети – нет. Братья сёстры: кузен – Алекс Хилл, настоящий владелец «Paradise Company»(Сан-Франциско, Калифорния).

Я перечитываю сообщение Логана несколько раз, желая убедиться в одном: это всё неправда. Это не может быть правдой.

Бойсе, штат Айдахо. Шестью годами ранее…

Я бегу так долго, что мои икры начинают болеть, лёгкие горят, а в глазах стоят слёзы. Это тот самый момент, когда ты не понимаешь, где заканчивается дорога, на которой ты стал предателем, и начинается путь, по которому шагает человек, предавший тебя. Я зажмуриваю глаза и позволяю стекам скатиться вниз. Но они не скатываются, они текут ливнем. Плачу, держась за толстый ствол дерева. Мой рот искривляется, когда уже не сдерживаю рыданий.

Пол мёртв.

Пол мёртв.

Пол мёртв.

Мы только что похоронили его. Эштон узнал, что я влюблена в него. Он ненавидит меня, я уверена. Вся моя жизнь за считаные скомкалась, как ненужный грязный лист бумаги. Меня больше нет.

Как мне жить дальше, зная, что Эштон ненавидит меня?! Как мне жить, зная, что некоторые в этом городе винят в смерти Пола?! Да вашу мать! Я ведь не убивала его! Я не вручала Полу бутылку виски и не отправляла кататься на машине! Я не виновна! Правда?

Плач сотрясает моё тело, когда я слышу чей-то голос:

– Эй, вы в порядке?

Этот кто-то остаётся стоять вне зоны моего видения. Но в глаза мне попадается фиолетовый платок. Мужской голос. Костюм. Платок… Этот платок я видела у парня, который надвигался прочь с погребальной церемонии. Тот парень с копной коричневых волос. Я видела только его спину, но могу сказать, он казался разбитым.

Я с удивлением замечаю, что больше не проливаю слёз. Но не решаюсь показаться незнакомцу. Просто отвечаю:

– Да, в порядке, – мой голос звучит хрипло.

Я откашливаюсь.

– Вы знали его? – незнакомей спрашивает о Поле.

– Да, – всё так же хрипло произношу.

Подношу руку к горлу, пытаясь привести голос в порядок. Его же слова слышатся мне совсем тихими, но, несмотря на это, я могу их расслышать. Теперь я точно уверена, что он разбит. Лишь одним глазом, желая взглянуть на незнакомца, я выглядываю из-за дерева. Он стоит ко мне спиной. Ссутулившийся.

От мысли, что Пол был ему дорог, и поэтому этот человек печален, мне снова хочется разрыдаться. Но я сдерживаюсь. Изо всех сил. Ради себя самой.

Неожиданно его рука протягивается ко мне, хотя мужчин не пытается на меня посмотреть. Он всё так же стоит ко мне спиной, но в ладони, которую он подносит, зажат платок. Он разжимает ладонь. Я снова выглядываю. Одну руку незнакомец держит в кармане брюк, он достаточно высок и его каштановые волосы… он кажется заросшим и неопрятным.

Я перевожу взгляд на платок в руке.

– Держите, – шепчет он. – Вам это сейчас нужно.

Я принимаю фиолетовый кусок ткани.

– Спасибо, – шепчу в ответ.

– Мне пора, – говорит он, а я прислоняюсь к дереву. Смотрю вперёд. Где-то позади меня стоит незнакомец, который намеревается уйти и оставить меня в одиночестве. У меня такое чувство, будто я этого человека знаю.

Я слышу отдаляющиеся шаги, и сама того не ожидая, говорю громче:

– А кем он вам приходился?

Молчание длится слишком долго. Но шаги прекратились. Я опускаю глаза на пожухлые листья под ногами. Ответа нет…

Но… я слышу плач? Незнакомец всхлипывает. Он вновь продолжает идти, перед этим ответив на мой вопрос:

– Самым близким для меня человеком.

Сан-Франциско, штат Калифорния. Наши дни

Через час съёмки уже начнутся. Я две недели избегаю Алекса. Так что, если я вовремя не приеду, он лично за мной придёт. Может, чтобы наконец-то найти повод для встречи… Он окончательно обозлился на меня. Ни с кем не разговаривает. Я держусь подальше ото всех. И никто понять не может, что творится внутри меня. А внутри – целый шторм.

Несмотря на то, что я опаздываю, всё равно переворачиваю весь свой гардероб. Комната в ужасном бардаке. Я не могу найти то, что ищу.

Чёрт, умоляю, найдись!

Мне нужно знать, что всё это было правдой!

Мне нужно знать, что мне не привиделось!

В дверь кто-то звонит. Мне выплатили аванс по договору. И теперь я больше не вздрагиваю от телефонных звонков или звонков в дверь, страшась, что банковские работники недовольны моими несвоевременными выплатами за кредит. Я расплатилась. И с долгами тоже.

Но сейчас мне страшно. Потому что открывать я не хочу. Я сначала хочу найти его. В дверь звонят настойчиво. Очень настойчиво. Я вздыхаю и уже собираюсь встать с колен, как в глаза мне попадается небольшой кусок фиолетовой ткани. Я задерживаю дыхание, вытаскивая аккуратно платок из-под горы заваленной одежды.

Боже!

Слёзы наворачиваются на глаза.

Это он! Тот самый платок.

Я приближаю его к носу и вдыхаю запах старой ткани. Но всё равно ощущаю нотки того осеннего дня, когда я получила фиолетовый подарок. Я помню тот день.

Я словно отстранилась от мира, прекратив слышать, как в мою дверь стучат. Но кто-то, кто пытается увидеться, видимо, со мной, уходить не собирается. Я выхожу в коридор, подойдя к двери, смотрю в глазок.

Твою мать!

Это Алекс. Мне придётся открыть.

Я шумно выдыхаю через нос.

– Адель, я знаю, что ты там! Открой мне!

Я хватаю сумку и прячу в ней фиолетовый лоскуток. Даже не смотрю в зеркало, чтобы убедиться, хорошо ли выгляжу.

Распахиваю дверь.

Алекс опускает на меня глаза. Он озверевший. Смотрит с высоты своего роста. На нём один из его дорогущих костюмов от Армани. Его руки зажаты в кулаки. Но складки на лбу немного разглаживаются, а брови перестают хмуриться, когда шатен окидывает меня взглядом.

На мне короткое красное клетчатое платье и высокие чёрные туфли. Я надеваю на себя пальто, беру сумочку и выхожу за порог, запирая дверь на ключ. Сейчас я обращена к Алексу спиной. Я почему-то ожидала от него таких действий: он прислоняется ко мне грудью, заставляя меня прижаться ладонями к деревянной двери.

– Что случилось, Адель? – он спрашивает ослабевшим голосом. – Я думал, мы в порядке. Мы оба. Я думал, у нас всё хорошо, после того, как я переехал от Лоры и подал документы на развод.

– Причина во мне, – отвечаю без промедления. – Прости меня, Алекс, – сдерживаю накатившие слёзы. – Но мне нужно время.

Он резко разворачивает меня лицом к себе.

– Время для чего? – разъярённо кричит. – Я тебя люблю! Я хочу тебя! Я хочу, чтобы ты была моей. И пусть ты не говоришь, что любишь меня, я знаю, что-то ты однозначно ко мне чувствуешь, – добавляет уже тише.

– Это правда, – несмело киваю головой. – Но…

Здесь я уже не могу сдержаться. Солёная вода катиться по моим щекам. Я всхлипываю. Тот молодой человек шесть лет назад, который потерял «самого близкого человека», был Алекс? Тогда состоялась наша первая встреча? Боже, пусть это будет не так.

Но всё указывает на это. Сейчас, вспоминая события прошлой давности, я прихожу к выводу, что голос того разбитого парня – это голос Алекса, хоть и говорил он тогда шёпотом. Копна коричневых волос, пусть и сейчас он коротко подстрижен.

Если я покажу ему платок, он узнает его? Дрожащими пальцами я расстёгиваю замок на сумке. Парень следит за моими движениями. Я уже дотрагиваюсь до платка, но тут же убираю руку. Моё сердце бешено стучит. Я ещё не готова. Я трусиха…

Вытираю слёзы рукавом чёрного пальто и, оттолкнув несильно Алекса, направляюсь к лифту.

– Мы должны поспешить, – только и говорю ему я.

***

– Дина! – кричит Джордж, проходя по светлой комнате, заполненной людьми. – Где Адель?

Лукас позаботился о том, чтобы для съёмок рекламного ролика нам выделили квартиру. Она именно такая, какую я и искал. Выполненная в сдержанных тонах и обставленная шикарной мебелью. Стены в каждой комнате кремового оттенка. Хрустальные люстры свисают с потолков. Я рассматриваю все детали тщательно только лишь, чтобы отвлечься. Мне так сложно не думать об Адель. Да это и невозможно! Она здесь. Рядом!

– Уже закончила с её макияжем, – отвечает Дина, выходя из уборной. Она вытирает руки бумажным полотенцем. – Должна подойти.