Молодой мужчина заходит в уборную, но Алекс бросает ему:

– Выйди вон! – Он подходит к двери и запирает её.

Я поворачиваюсь к нему.

– Ты невыносим, Алекс. Ты приехал в Бойсе, разрушив мой, ещё даже не создавшийся, брак…

– Брак, которого ты не хотела! – говорит, перебивая. – Признайся в этом уже, наконец!

Алекс размахивает руками. Его белый джемпер тоже испачкан. Чёрт. Хорошо, что это не его кровь.

– Не нужно за меня решать!

– У нас с тобой есть сын! Ты молчала об этом!

Давай, рассердись на меня, говнюк. Ты первым меня обидел.

– Молчала, потому что, я была зла на тебя!

– Это не повод! – орёт, ногой выбивая дверь туалетной кабинки. – Что ты несёшь вообще? Ты знаешь, как я мечтал о ребёнке!

– И поэтому кончал в меня, да? Потому что, твоя жена не могла забеременеть?

– Не мели ерунды. Я делал это не специально! В тот раз на яхте я кончил в тебя случайно. Я думал, ты принимаешь таблетки!

Почему-то мне хочется ударить Алекса. Резко и больно.

– Я не принимала их. Я приняла одну утром после секса. Это должно было помочь. Но не помогло!

Он мгновение смотрит на меня. Мгновение, длящееся вечность! А потом выдаёт:

– Это уже не мои проблемы.

После его глаза расширяются, когда он осознал, вероятно, что только что сказал мне. Но уже поздно. Я дала ему пощёчину. Так, как и хотела. Резко, сильно, больно. Голова Алекса двинулась в сторону.

– Прости, – тихо произносит, глядя вновь на меня.

Мои глаза щиплет от слёз. Я поджимаю губы, чтобы не расплакаться. Алекс оказывается очень близко вмиг. Он припирает меня грубо к кафельной стене и запечатлевает поцелуй на моих губах.

Страстный и безудержный.

Глава 43

Адель

Бойсе, штат Айдахо

Салон автомобиля Алекса заполнен ароматами ненависти и страсти. Эти запахи окутывают меня, как и запах его непревзойдённого одеколона. Я собиралась воспользоваться возможностью быть главной сегодня. После жадного поцелуя в уборной ночного клуба, мы оторвались друг от друга. Это создало дистанцию. Как две планеты одной галактики, которые не сблизятся. В нашем случае слово «никогда» не имело смысла. Я хочу быть счастлива, я не хочу быть планетой в космосе. Одной из множества.

Когда машина останавливается у большого здания, я выбегаю на улицу, стремясь скорее попасть домой. Прохожу к лифту, Алекс идёт за мной. Его громкие шаги не остаются незаметными. Даже не здороваюсь с охранником, хотя в иной раз я бы так не поступила.

Алекс нажимает кнопку последнего этажа и оборачивается ко мне.

– Нам нужно поговорить, – предлагает он.

– Без разговоров.

Неожиданно для самой себя я набрасываюсь на него, словно голодная самка. Его губы горячие, его руки знакомые моему телу. Он невозможно идеально подходит мне, но так же, имеет отталкивающее свойство.

Я была зла на Алекса! Я была рассержена и собиралась расцарапать ему спину. Не чтобы заявить свои права на него, не чтобы оставить на нём следы, как он сделал это со мной в прошлый раз. А чтобы сделать ему больно. Я буду пользоваться им этой ночью, сколько я захочу, пока не стану насыщенной. Назовите меня глупой. Я называю себя разозлённой женщиной. Стоит ли Алекса прощать за его слова? Не думаю.

Мы входим в квартиру, яростно целуясь. Я готова сорвать с него чёртов джемпер. Алекс не перестаёт кусать мою шею. Эй! Кусаться – это лишь моё право этой ночью.

Кто-то кашляет позади нас. Чёрт.

Твою мать!

Я не могла так унизиться.

Отскакиваю от Алекса со скоростью света. Елена, скрестив руки на груди, хмуро оглядывает нас.

– Похоже, мы забыли, что у меня есть подруга,– бурчу я.

– Похоже, вы забыли, что у вас есть сын, – озвучивает мои мысли Елена.

Я не замечаю Аарона в комнате до последнего. Когда она берёт его на руки, поднимая с дивана, мой сын улыбается. Алекс машет ему рукой, что-то нашёптывая под нос. Он собирается подойти ближе, но Елена обрывает его, создавая снова расстояние между ним и ребёнком.

– Никто не притронется к Аарону, пока мы не разберёмся во всём, – строго заявляет Елена.

В её голосе досада и гнев проскальзывают одновременно.

– Мы? – вопрошаем я и Алекс.

Через десять минут я сижу на диване, наблюдая за подругой, возвышающейся надо мной. У неё такой озлобленный вид, что она напоминает учительницу, которая в любой момент может влепить двойку и вызвать родителей в школу. Кажется, Елена сейчас достанет указку, прячущую за пазухой. Алекс расположился в полуметре от меня. Я слежу за его взглядом. Он с любовью смотрит на Аарона. Тот играется на полу с игрушками, которые купил ему его папа на прошлой неделе. Меня больше волнует не то, что мой сын не спит в столь позднее время, а то, что Алекс не устроил по этому поводу скандал. Поверьте, он может.

За то, как он ласкает глазами Аарона, я готова на многое закрыть глаза. Если вы – мама, вы меня поймёте. Нет ничего важнее, чем, когда твоего ребёнка любят. И, если мужчина по-настоящему заботится о твоём чаде, ты становишься счастливой. Это чувство не схоже ни с чем.

– На самом деле, – начинает Елена раздражённо. – Вы оба идиоты.

– Ты в нашей команде, – парирует Алекс, и я не могу понять, шутит ли он.

– Да неужели? – Подруга складывает руки на груди. – Я ли устраиваю цирк под названием «Придурки года»?

Скрещиваю пальцы рук вместе.

– Что вы хотели сделать, когда ворвались в квартиру? – она продолжает. – Трахаться?

– Ш-ш-ш! – чуть ли не панически приставляю палец к губам. – Здесь ребёнок!

– Он ещё ничего не понимает! – говорит Елена.

Под её грозным взглядом каждый желает заткнуться.

– Вот в чём ваша проблема! – Она расхаживает из стороны в сторону. – Вы считаете, можно поссориться, заняться сексом, а утром снова ненавидеть друга, выплеснув ночью всю горечь друг на друга?! Нет! – взмахивает руками. – Так нельзя. У вас есть сын. У вас есть прошлое. Оно вас связывает.

Вдруг она становится серьёзной. Её глаза взметнулись вверх, как будто она пытается что-то вспомнить. Но чуть позже я замечаю, что моя подруга просто старается не заплакать. Да так и есть. Она вытирает глаза и опускает их на Алекса.

– Я хорошо знала Пола. Мы выросли на одной улице. Он защищал меня от хулиганов, когда я училась в младшей школе. Он заплетал косы Мэгги, когда у её матери не хватало времени на это, потому что та работала, как проклятая. – Слёзы катятся и по моим щекам, и по щекам Алекса. – Пол был героем. Я не хочу говорить за всех, но я скажу правду: он был героем для всех. Уважал старших, влюбляя всех девчонок в себя. В тот день, когда он стал выпускником школы, плакали все наши учителя. Они не хотели отпускать его. – Голос Елены дрожит, она всхлипывает и тормошит рукой длинные волосы в надежде, как мне показалось, занять себя чем-то, пока говорит о человеке, которого мы все любили. – Я хотела, чтобы Пол влюбился в меня, но он захотел Ади. Она не виновата в этом, – Елена качает головой. – Нисколько. Просто любовь – сука, и всё тут.

Просто любовь – сука, и всё тут, – проносится повторно у меня в голове. От этого я начинаю плакать сильнее.

– Алекс, – Елена садится между нами. – Пол был не только твоим братом. Моим тоже. Мы будем его помнить, и будем любить всегда. Но его пора отпустить. У меня сердце колотится в груди. Словно сумасшедшее.

***

Адель

Бойсе, штат Айдахо. 2008 год

Я и Мэг прорываемся через толпу обезумевших фанатов рок-группы «Angels». Это – местные звёзды. Здесь их обожают. Наверное, весь город собрался сегодня на концерт. Он ещё не начался, но мои ноги полностью оттоптаны. Я их не чувствую. Родители Елены подделали разрешение моего пребывания и пребывания Мэг здесь. Моя мама не отпустила бы меня на концерт, как и отец Мэг не допустил бы этого. Нам всего по шестнадцать лет, но, видимо, выглядим мы старше, так как достаточно безалаберная охрана даже не взглянула на наши документы.

Елена кричит, заметив нас. Она машет руками, подпрыгивая на месте, призывая к себе. Мэг двигается быстро. И, когда мои подруги обнимаются, я оттягиваю кожаную чёрную юбку, что одолжила мне Елена, вниз. Я надеюсь её мать, миссис Дэвис, случайно не проболтается моей, что мы в действительности с Мэг не ночуем дома у Елены сегодня.

Попасть на концерт «Angels» было моей мечтой. Она практически сбылась. Билеты достал Пол. Елена рассказала ему, как сильно мне нравится эта группа. Как она выразилась, «случайно», но я-то знаю, что это не так. Единственное, что меня огорчает – это отсутствие Эштона. Он уехал в Портленд на эти выходные, к дедушке. Я бы хотела, чтобы он был здесь, рядом со мной.

После очередной песни ребята делают перерыв. Солист, Дэни Харрис, фотографиями которого у меня обклеены все стены в спальне, выливает на себя бутылку воды и трясёт головой. Капли воды отскакивают от его тела в разные стороны, пока девушки вокруг нас по всему стадиону визжат. Они прыгают на своих местах. Те, кто ближе всего к сцене, как и мы с подругами, кричат, что хотят потрогать его. Они в минуте от того, чтобы перепрыгнуть через сетку, разделяющую их и сцену, где стоят трое молодых ребят. У Дэни волосы до плеч, и теперь они мокрые. Это выглядит сексуально. Даже, я, по уши влюблённая в Эштона, хочу Дэна в этот момент. В нашем городе даже сводили счёты с жизнью из-за Дэни Харриса.

И не только девочки…

Елена внезапно снимает с себя трусики и бросает на сцену. Мэг в шоке подноси руки к лицу. Елена подыгрывает ей, повторяя жест Мэг. Я тоже поражена, но моя реакция не такая ужасная. Возможно, потому что, я уже выпила две бутылки пива.

– Что ты творишь? – кричит Мэг в то время как Дэн ловит чёрные маленькие трусики моей семнадцатилетней подруги.

Я смеюсь, показывая Елене большой палец. Та воодушевлённо хлопает меня по плечу.