С этими словами Осоргин, приподняв ее лицо, поцеловал ее в лоб, а затем, уже задержавшись, прильнул к губам. Алиса послушно ответила ему. Как же не хотела она, чтобы этот момент прерывался… Почему нельзя, чтобы так было всегда? Почему новый день всегда приносит новые испытания? Что ж, кажется, он что-то говорил насчет приема…

***

Ночной город. Снег, вихрем кружащийся над промёрзшей, мертвой землей. Стук каблучков о мостовую… Алиса практически бежала по заснеженному тротуару. Слезы, катившиеся по щекам, застывали на ветру, холодя кожу, но женщина не обращала на это ровным счетом никакого внимания. Она встретила его… Она позволила ему себя поцеловать! Нет… Это сон! Она сейчас же вернется домой, и все растворится, останется лишь в ее воображении… Этого просто не может быть!

Молодой человек, с которым она говорила… Неожиданно для себя она обнаружила, что ее интерес, кажется, стал слишком уж явным. Отчего бы это? Да, он был с ней мил, и… Алисе тогда пришло в голову, что у них гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Что ж, ей часто приходилось общаться с начитанными, сведущими людьми. Но здесь было что-то иное… Смотря на него, смеясь удачным шуткам и бессознательно играя прядью каштановых волос, она вдруг подумала, будто знала его давно… Очень давно… Видела… Может, в своих детских снах? В далеком прошлом…

Они уже встречались. У нее в доме. Странная ирония? Или же судьба… Его отец, граф, был знакомым ее мужа. И почти ровесником… Какие-то вопросы, касавшиеся общих дел… Алиса совершенно в этом не разбиралась. Но положение хозяйки обязывало принимать участие и в таких разговорах.

На удивление, граф появился в их доме не один. Молодой человек, следовавший за мужчиной и поначалу вызвавший лишь вежливый интерес Алисы, оказался его сыном.

Пожалуй, внимание Алисы привлекло то обстоятельство, что растерянность юноши была такой же, как и ее собственная, и они оба совсем не понимали, о чем же идет речь. Принимая в беседе весьма посредственное участие, женщина по обыкновению думала о своем… Вопросы введения акцизных марок на вино-водочные изделия и табак ее мало беспокоили. Впрочем, вскоре Алиса обнаружила, что юноша так же не слишком рьяно поддерживал отца в его рассуждениях. Отстраненный вид… Тогда она чуть было не рассмеялась этому открытию. «Взрослые» разговоры, которые были так скучны… Ведь они тут были совсем лишними.

Странное тепло, разлившееся внутри, когда она встретилась с ним взглядом… Понимающая, будто бы извиняющийся улыбка… Смешная, но такая милая… И когда он ушел, что-то внутри странно шевельнулось. Затрепетало… Алиса потрясенно сидела на месте, не имея сил как-то назвать то, что произошло только что между ними.

Лишь вопрос мужа о ее самочувствии вывел Алису из состояния задумчивости. Дань вежливости… По его лицу она видела, что разговор будто бы не принес Сергею Владимировичу удовлетворения. Поинтересовалась, что было не так. Быть может, не удалось заключить договор или граф сказал что-то нежелательное…

— Граф — хороший человек, — немного подумав, ответил Осоргин. — Все прошло как нельзя более удачно. Но он столь сильно печется о благе своего нерадивого сына, что мне становится его жаль… — улыбка скорее печальная. — Нынешнее поколение слишком мало ценит те усилия, которые прикладывают родители молодых людей, пытаясь обеспечить им положение, мнение в свете… Думаю, и в этом случае препятствий у юноши не будет. Но в двадцать лет столь сильно зависеть от своего родителя, живя на его деньги и прожигая собственную жизнь… Нет, мне все же не удастся понять подобный… infantilisme. Ни к чему хорошему такое обыкновенно не приводит.

Алиса пожала плечами. Она не была согласна, но не стала говорить ничего против. В конце концов, это замечание могло бы иметь отношение и к ней самой…

Через неделю она встретила его снова.

Конец. Для нее это был конец…

Вечер у княгини Жульен. Алиса присутствовала на нем одна: у Сергея Владимировича в тот день не было свободного времени. Что, впрочем, для нее не стало новшеством… Общество подруги довольно благоприятно влияло на Алису, и никто не смог бы допустить предположения о том, чем может закончиться подобный визит…

Вспоминала, как Борис сам подошел к ней, завязав, казалось бы, совершенно непринужденный разговор… Он тоже нашел забавным то положение, в котором оказались они при первой их встрече. Но в то же время и внимание, проявленное к ней со стороны адъютанта, показалось ей чуть большим, чем должно проявлять к уважаемой светской даме, состоящей в браке. Принятые этикетом любезности и фразы перешли в совершенно искренний смех и гораздо более личные темы… Пара бокалов вина…

Алиса не могла понять, чем молодой человек так не приглянулся ее мужу. Да разве же он плохой? Нет, нет… Ведь это совсем не так. Просто он не знал его так, как она. Не мог узнать…

Пробежавшая искра. Что-то, напрочь затмившее собой здравый смысл… Вечер, пролетевший столь незаметно… Столь быстро.

В доме стало душно. Алиса сама не заметила, как рука неожиданно очутилась под локтем нового знакомого. Сад… Да, так действительно лучше. Как же кружится голова…

Пронзительные голубые глаза смотрели в самую душу. И она не смогла остановиться, не смогла помешать ему после… Да как же это так вышло? Алиса до сих пор чувствовала на своих губах тот поцелуй. Такой нежный и вместе с тем невероятно страстный. И тот взгляд…. Она ведь должна была оттолкнуть его, должна была возразить! Дать пощечину! Неслыханная дерзость… Но почему-то не смогла. Не сумела. Или не захотела?

Бушующая стихия, казалось, была отражением того, что чувствовала Алиса в этот момент. Она не верила, не могла поверить в то, что произошло. Что она наделала? Она замужняя женщина, и сотворенное ею — преступление. Страшное, тяжкое… Боже, а если ее кто-то видел? Алиса сжала пальцами ткань пальто, ускорив шаг.

Зря она вообще сюда приехала. Да, заняться дома ей было особо нечем, но надо же уметь держать себя в руках! Да и что это на нее нашло? Много ли вокруг было молодых людей разного рода, а иногда и очень даже привлекательных. У нее, наверное, помутилось сознание, если она позволила такому произойти… Да что же это? Никак не удается унять дрожь…

Нужно бежать. Скорее бежать отсюда! Пересечь сад, быстрее очутиться в карете… и домой… Домой… К сыну! И мужу…

Как она теперь посмотрит ему в глаза? Что она натворила… Нельзя было ехать к княгине, нельзя оставлять дом… Она вспомнила слова Осоргина: «Ты можешь нанести визит госпоже Ставринской. Думаю, она вполне сумеет тебя развлечь. Кажется, я тебе этого не запрещал». Вспомнила, как он задумчиво посмотрел на нее, а затем добавил: «Только, прошу тебя, недолго. Договоримся, что ты будешь дома до одиннадцати. Мне кажется, этого вполне достаточно. Не забывайте, сударыня, что у вас есть семья». Последние слова были произнесены полушутливым тоном, но для Алисы сейчас они звучали подобно приговору. «Не забывайте, что у вас есть семья…». А она забыла… Забыла…

***

— Послушайте, что вы себе позволяете? Я требую объяснений!

Алиса без стука ворвалась в кабинет мужа. Сергей Владимирович, аккуратно выводивший что-то на очередном листе, от неожиданности выронил из рук перо. Повернулся к разгневанной женщине, постаравшись все-таки скрыть свое искреннее удивление от ее бесцеремонного поступка, снял пенсне с голубоватыми стеклышками, положив его на стол.

— А теперь разрешите и мне спросить: что вы позволяете себе? Какой проступок был мной совершен, что вы считаете возможным начинать разговор подобным тоном и чего-либо требовать?

Алиса замялась. Она была рассержена, но весь запал мгновенно исчез под взглядом Осоргина. Его слова подействовали на нее, как упрек отца действует на дочь, позволившую себе лишнее. Конечно, отца в жизни Алисы почти что не было, и уж точно он не смог бы отчитывать ее за плохое поведение. Но если бы мог, то, наверное, делал бы это именно подобным образом.

— Почему ко мне приходит гувернантка Феди и говорит, что вы ее рассчитали?

— А вы не знаете? — в голосе Осоргина проскользнули стальные нотки. — Она позволила себе его ударить.

— Но… — Алиса не знала, что ответить. О таких деталях она осведомлена не была.

— Вообще-то я, кажется, поручал вам озаботиться вопросом поиска мадам для присмотра за Федей. И что в итоге? Почему женщина, которой вы доверили воспитание нашего сына, позволяет себе подобное?

— Может, возникло какое-то недоразумение? Я не верю в то, что это могло произойти… Я…

— Но это произошло, — Алиса видела, что он сдерживает себя для того, чтобы не повысить голос. Осоргин, смотря на нее рассержено, произнес, чеканя каждое слово:

— Никто и никогда не поднимет руку на моего сына. Как его воспитывать — решать исключительно мне, — а затем добавил, отвернувшись от нее, и уже тише:

— Кажется, я здесь единственный человек, который вообще способен что-либо решать…

На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая только мерным постукиванием пальцев Сергея Владимировича по столу. Алиса не знала, что сказать. В чем она опять провинилась? Она думала, что подошла к этой задаче со всей серьезностью. Да и не слишком ли трепетно он относится к вопросу воспитания сына? Кажется, отцы вообще не склонны вмешиваться в этот процесс, оставляя подобные трудности женскому полу.

— Что ж… Видимо, мне самому придется заняться поисками. Особенно учитывая, что свободного времени у меня «в избытке».

Алиса с силой прикусила губу.

— У вас есть еще какие-то вопросы? — он посмотрел на нее нетерпеливо. — Если нет, то прошу простить, но у меня много работы.

— У вас ее всегда достаточно! — Алиса резко развернулась и вышла из комнаты, не забыв закрыть дверь со звучным хлопком.