— Ваше лицо…

— Кажется знакомым, — продолжила она, злясь, что является чьей-то копией.

— Вам имя к лицу, — с удовольствием отметил он.

— Впервые слышу такой комплимент, — удивилась Карина.

— Смею заметить, что Карин прежде не встречал, но ваши карие глаза, запомнились мне еще с первой встречи возле офиса.

— Вы пытаетесь меня очаровать?

— Это моя главная цель на сегодня.

— Разочароваться не боитесь?

— Мне нравится ваша постановка вопроса и готов попробовать. Я живу, как раз неподалеку, — как бы, между прочим, сообщил он.

— Вы приглашаете?

— Надеюсь, не слишком назойливо? — вопросом на вопрос ответил он.

— Обычно я не посещаю квартир малознакомых мне мужчин.

— Мы знакомы уже два дня, — напомнил он.

— Внушительный срок, — усмехнулась Карина, вновь радуясь везению в исполнении задания.

Она ни на минуту не сомневалась в своей неотразимости, поэтому теряла остатки бдительности. Она даже не поинтересовалась целью столь странного свидания на чужой территории. К тому же она все больше запутывалась в амурных сетях.

— Мы взрослые люди. Вы жутко симпатичны, я — чертовски привлекателен, — выдал Кирилл, — к тому же у меня имеется отличный кофе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Однажды в кино Карина видела, чем обычно заканчиваются встречи после таких фраз.

«Влюбить! Переманить на свою сторону!» — вспомнила она напутственные слова Алевтины Игоревны.

— Идем? — спросил он, протягивая ей руку.

— Идем! — отозвалась она эхом, будто зачарованная.

Квартира Серебрянникова не отличалась от прочих холостяцких берлог: максимум удобства и минимум излишеств. Он не любил эти холодные стены, заполненные дорогими, но бесполезными вещами, ведь возвращался сюда он лишь для сна. Его секретарь — женщина практичная и строгая, по случаю давала советы по композиции и дизайну, но всех усилий хватило на приобретение штор в цвет мягкой мебели.

— Красота! — восхитилась Карина, озираясь вокруг.

— Вы мне льстите. В этом жилище не хватает женской руки, — с сожалением ответил Кирилл.

— По мне и так хорошо!

— Вы — уникальная девушка! — сознался Кирилл, вкладывая в слова частичку восторга.

— Спасибо! Жаль, что это только ваша точка зрения. Обычно, я вызываю совсем другие чувства.

— Если бы я мог словами передать, что испытываю сейчас.

— Все же попытайтесь…

Вместо ответа Кирилл притянул ее к себе и поцеловал в губы. Карина ойкнула и чуть не потеряла равновесие от внезапного волнения. Ее захлестнула неведомая до этого времени волна возбуждения.

— Голова закружилась, — призналась она, краснея.

— У меня тоже, — отозвался он и вновь коснулся ее губ.

Карина жутко испугалась. Для каждой девушки наступает момент, которого она боится больше всего на свете, но вместе с тем и желает так же. Ей предстояло в этот день превратиться из «куколки в бабочку»: к своим двадцати годам она до сих пор была девственницей, опыта интимного общения с противоположным полом не имела. Она прежде слышала от девчонок — одногруппниц по училищу много страшилок о первом разе, даже прихвастнула как-то, что не является монашкой в этом деле.

— Ты вся дрожишь, — прошептал Кирилл.

Последняя капля уверенности испарилась, когда он подхватил ее на руки и понес в спальню.

— Пусти! — внезапно стала она вырываться.

Он мягко отпустил ее ступнями на мягкий ковер. На его лице отобразилась гримаса недоумения.

— Я обидел тебя?

— Нет, мне не по себе.

— Может, выпьем шампанского? — спросил Кирилл, снимая пиджак.

— Пожалуй! — ответила она. На самом деле ей жутко хотелось сбежать.

Он наполнил бокалы.

— За тебя! — предложил он тост.

— За нас! — откликнулась она.

Пара глотков шипучего напитка еще больше вскружила голову. Карина покачала головой, чтобы прогнать вязкое состояние.

Кирилл подошел сзади и дотронулся до ее плеч. Ощутив его тепло и прерывистое дыхание, она замерла. Впервые мужчина с такой нежностью обращался с нею. Его губы коснулись шеи.

— Я хочу тебя! — прошептал он.

Его руки нащупали молнию на платье, и оно бесстыдно свалилось на пол, открывая взору прекрасно сложенное женское тело.

У Кирилла захватило дух:

— Ты так красива!

Карина, пребывая в состоянии крайнего возбуждения, полностью отдалась в его умелые руки, которые мигом оставили ее без нижнего белья.

Он же ждал от нее ответных действий:

— Помоги мне раздеться…

Ее дрожащие пальцы едва справились с трудной задачей расстегивания пуговиц на рубашке.

Кирилл не был похож на программиста в прямом понимании слова: «Ботан». Его накачанному торсу мог бы позавидовать любой атлет. Она невольно залюбовалась мужчиной своей мечты: высокие скулы, темные брови над изумрудными глазами, четко очерченные губы, прямой нос, твердая линия подбородка, придающая особой брутальности. Какой же он красивый! Безукоризненный, идеальный!

— Ни-ни, — погрозил он пальцем, останавливая ее на ремне брюк, — Я сам!

Он вновь подхватил Карину на руки и бережно положил на кровать. Его ладони ласково легли на ее живот, заставляя вздрогнуть. Правая рука медленно поднялась к груди. Когда он заметил в ее глазах намек на слезу, удивился:

— Что не так? Если не хочешь, мы не будем продолжать.

— Не останавливайся, — ответила она, закрывая глаза.

Он поднял голову: растерянность и страсть одновременно отразились в его глазах. Он стал исследовать ее тело губами и кончиком языка. Теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало Карину к вершинам блаженства. Она чудом угадывала его дальнейшие движения. Его жадные руки перемещались с груди на талию и вновь возвращались обратно, приводя ее в трепет.

Никогда в жизни Карина не испытывала такого удивительного счастья. В этот момент она желала, чтобы это никогда не заканчивалось. Она хотела делать то, что нравится ему. Запутавшись пальцами в его волосах, она тихонечко произнесла его имя. Он замер, прислушиваясь к интонации ее голоса.

— Я так долго ждал тебя! — сорвалось с его губ.

Его руки требовательно сжали ее бедра. Он встал на колени и притянул ее к себе. От жарких прикосновений у нее перехватило дыхание и понесло куда-то вдаль, вознося к облакам. Из ее груди вырвался тихий, протяжный стон. Страх остался позади, уступив место страсти.

Кирилл сузил глаза и улыбнулся кончиками губ, явно что-то задумав. Он продолжал гладить ее живот, поднимаясь все выше и вызывая новые вспышки удовольствия. Когда его ладони легонько сжали грудь, она вздрогнула всем телом, выгибаясь навстречу.

— Поцелуй меня, — потребовал он.

Их губы слились в долгом и жадном поцелуе.

Ладонь его правой руки легла ей на живот и немного надавила, затем начала спускать вниз.

Страх внезапно вернулся с новой силой, и Карина попыталась остановить его.

— Я не обижу… — прошептал он, целуя с еще более неистовым желанием.

Его руки чутко прошлись по ее телу. Нахлынувшее наслаждение было таким острым и неистовым, что ее дыхание сбилось, а тело изогнулось, будто струна, приняв с радостью прикосновение и вновь позволив задрожать от возбуждения. Карина поняла, что сходит с ума от этого незнакомого чувства, сжигавшего дотла.

Кирилл еще крепче сжал ее грудь. Внезапно его руки оказались у нее на талии. Ее бедра оказались зажаты его коленями, и он подтянул ее повыше, тут же раздвигая ее ноги. Уперевшись руками, он рывком поднял свой корпус и одним мощным движением глубоко проник в нее, полностью овладев.

Карина вскрикнула от боли и от наслаждения. Ухватившись за его мускулистые плечи, она приняла его в себя.

Кирилл опомнился, почувствовав преграду, но остановиться был уже не в силах. В момент наивысшего блаженства они слились в едином порыве горячих тел. Двигаясь в такт, они вознеслись к облакам и растворились друг в друге.


Глава 18


Едва Кирилл открыл глаза, его застигло напоминание о прошедшем дне: прекрасная и загадочная женщина в его постели. Черт, он проспал почти целые сутки!

Он посмотрел на пустое место рядом: «Неужели всего лишь сон? Не может быть, чтобы он настолько был реалистичен!» В атмосфере комнаты до сих пор витал запах дорогих духов: манящий, дерзкий.

«Карина» — вспомнил он имя.

Как же он обманулся! Внешне яркая девушка, явно флиртовала с ним, а на самом деле…

Таких, как она на свете не осталось: невинна и порочна одновременно. Тот факт, что он стал ее первым мужчиной, будоражил и тревожил одновременно. Если бы он знал заранее, наверняка бы был чуть нежнее, действовал без напора. Но от нее он не ощутил протеста, напротив был сражен ее пылкостью. Горячая, ненасытная. Он на миг закрыл глаза и представил ее волнующий образ, сопоставимый с романтическим идеалом. Нежная бархатная кожа, алые чувственные губы, ждущие поцелуя, глаза чернее ночи, шелковые волосы, пахнущие лесными цветами, тонкие нежные пальцы, гладившие его волосы. Он как будто сейчас услышал, как она шепчет его имя.

Сбежала незаметно. Эта красавица любит взрослые игры. Кирилл вновь вернулся к волнующим минутам, повторить которые мечтал уже сейчас. Он понял, что это девушка не на одну ночь и даже не на две.

Он плохо понимал женскую натуру, будучи по природе прямолинейным и в некоторой степени категоричным. Он называл белое белым, а черное — черным, без намеков на полутона. Изворотливый женский ум он относил к высшей степени загадкам, разгадывать которые порой штука бесполезная. Внезапно он нахмурился: «Вдруг она обиделась и исчезла навсегда».