Они толком даже не поговорили, оказавшись наедине. Нашлось более приятное занятие, не требующее комментариев и лишних фраз. Идиот! Вновь не позаботился о том, чтобы записать ее номер телефона. Где же теперь ее искать?

Забыть ее теперь он точно не сможет. К своему превеликому удовольствию он почувствовал себя живым и наполненным давно забытым счастьем. Раз, за разом прокручивая в уме диалоги, касания, поцелуи, он все больше убеждался, что встретил ту самую — единственную. Сейчас он с трудом воспроизводил смутный образ прежней возлюбленной, оказавшись под влиянием нового более сильного чувства.

Прежде ему встречались сплошь строптивые девицы, зацикленные на собственной внешности, манерно выпячивающие пухлые губы перед ответом на вопрос, искусственно моргающие наращенными ресницами. Он всегда старался обходить стороной лживых пустышек, судящих о мужчине по состоянию банковского счета, наличия авто или квартиры в престижном районе. Но таинственная Карина поразила естественной красотой и еще более натуральным поведением без намека на фальшь.

«Не такая как все» — удивительная, неповторимая! Кирилл усмехнулся, представляя их следующее свидание. Только неизвестно, где ему встретится эта непредсказуемая, загадочная незнакомка. Ведь на самом деле, кроме имени о ней ничего не известно: ни фамилии, ни адреса. Зато о нем она знает практически все, поэтому есть надежда, что их пути вновь пересекутся.

Эта необычная девушка, которую ни при каких обстоятельствах нельзя назвать скучной. Возможно она чуть странная, таинственная, с непостижимой тягой к авантюризму, живое, материальное воплощение интриги, а Кирилл любил разгадывать ребусы.

Наспех надел вчерашнюю рубашку, завязал галстук, потянулся было за пиджаком. Будильник в телефоне предупреждал, что сегодня он впервые опоздает на работу.

В прихожей на тумбочке он обнаружил записку: «Я вернусь» и три точки в довершение.

— Буду с нетерпением ждать! — вслух проговорил он, сворачивая листок и убирая в грудной карман.

Карина тем временем пребывала в еще более сумбурном состоянии. «Заброс, поклевка, подсечка» — повторила она слова задания. С половиной она справилась. Что дальше? Страшно осознавать, что сама попалась в сети. Кирилл не просто мужчина. Он — предел ее мечтаний. Она лихорадочно воспроизводила все наставления, но по-прежнему склонялась уйти в отставку и бросится в теплые уютные объятия желанного мужчины. Жаркие поцелуи до сих пор жгли кожу.

Она встала под прохладные струи душа, чтобы хоть как-то унять предательски пылающее тело. Внезапно накатило странное удушающее чувство жалости к себе, так яростно скрываемое ото всех. Горючие слезы соединились с водой и потекли по щекам. Она в мечтах о прекрасном принце, представляла пышный свадебный пир с гостями и метровым тортом в ярких розочках. Ее единственный мужчина, для которого она берегла свою невинность, являлся ей лишь в фантазиях и красочных снах. Реальный же был так близок и так далек одновременно, что его можно было сравнить со сказочным двойником. Вся ее жизнь — сплошная ложь, написанная по чужому сценарию.

Она ничуть не жалела, что ушла по-английски: тихо и незаметно. Нужно было не просто принять факт, что она влюбилась, но и обдумать все с холодной головой. Кроме того она боялась его не сможет устоять перед его обаянием и проколоться на каверзном вопросе. Заранее, готовясь к встрече, она проговорила все возможные варианты ответов, но все же не надеялась на свое здравомыслие. Она студентка «бла-бла» факультета в несуществующем институте с таким же липовыми документами. Она не фанат учебы и никоим образом не стремилась к постижению наук. Кирилл в ее глазах виделся гением, непостижимым и недосягаемым. Девочка-пэтэушница с натянутыми тройками в аттестате вряд ли смогла поразить его завидными знаниями в области программирования, да и прочих заумных тем тоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Карина просидела в квартире безвылазно два дня, занимаясь пустяшным занятием — она сочиняла прекрасную историю своей любви, вкладывая в нее все чувства и эмоции, свойственные влюбленной девушке. Ну, может же она в кои-то веки побыть счастливой, пусть даже и в вымышленном мире!

Она исчезла, не осознавая, что Кирилл сходит с ума в безызвестности. Он искал ее в толпе прохожих, пытался обнаружить в людном кафе, заглядывая туда беспрестанно. Он был, застигнут бессонницей, постоянно опаздывал на важные встречи и вовсе потерял покой.

Коллеги отметили такое странное изменение педантичного и строгого босса. «Никак влюбился» — решила женская половина. «Видимо безнадежно» — согласились представители противоположного пола. Только загнанный в угол несчастный влюбленный не замечал их удивленных глаз.


Глава 19


Алевтина Игоревна, получая донесение о выполнении первого этапа операции, с удовольствием отметила:

— Карина — умница! Я не просчиталась, определив в ней манипуляторшу. Это одно из подтверждений моей правоты.

— Она дожмет его! — согласился Михаил.

— А каков тактический ход: заманила и бросила! Теперь осталась самая малость — довести его до нужной кондиции, чтобы он и минуты без нее прожить не смог.

— Что же дальше?

— Строго по плану — медовый месяц, а потом…

— Тебе ее не жалко?

— Думаешь, я стерва бездушная?

— Нет, конечно. Мы же с тобой не в таких переделках бывали.

Михаил поморщился, говоря одно, а думая совсем другое: Алевтина на самом деле была жестока и не прощала ошибок, а самое главное — была непримирима к возражениям. За тот срок, что он провел бок о бок с ней, выработалась защитная реакция. Он знал, что она замечает малейшие промашки и докладывает о них наверх.

— Сердце отключай! А то раны плохо рубцуются. Помни, не нам решать! Есть четкая команда, а мы солдаты, — сухо продолжила она.

— Карина — хорошая девчонка. Может быть, даже самая лучшая из всех здесь прошедших. Опыта бы ей побольше!

— Я знаю!

Алевтина отвернулась, не желая продолжать неприятный разговор.

— Значит в расход?

— Они для этого и созданы. Ни рода, ни племени. Забыл?

— Хорошо, что напомнила. Только надоело все!

— Саботаж?! Не хотелось бы докладывать о твоих сомнениях.

— В конце концов, мы оба окажемся если не на свалке, то в одной общей могиле, а наши предшественники будут спорить о добре и зле и правильности поступков.

— Ты утрируешь.

— А ты не видишь будущего. Живешь по указке, а сама не знаешь, что завтра может и не наступить, а бедные ребята из расстрельной группы…

— Я бы попросила выбирать выражения!

— Они заслуживают иной участи.

— Почему именно эта группа, раньше тебя все устраивало?

— Не вижу смысла объяснять, — раздраженно ответил командир.

— Думаешь, я слепая? Я вижу, как ты каждую ночь проводишь в комнате Кристины.

— Не трожь ее!

— А то что?

Михаил сжал кулаки.

— Будешь иметь со мной дело!

— Ты уже говорил это. Вспомни девочку из пятой группы: Ирина, кажется?

Михаил схватился за голову:

— Сейчас все по-другому.

— Что изменилось: секс, вымышленная любовь и отсутствие здравого рассудка?

— Я люблю ее по-настоящему и хочу уйти, естественно, вместе с ней.

— Куда?

— В обычную человеческую жизнь с уютным домиком и садом, а еще кучей ребятишек.

Именно такую картину он представлял всякий раз, когда задумывался о смысле, планах на будущее, оглядываясь назад в свое прошлое, сплошь состоящее из команд и рапортов.

Алевтина задумалась:

— Кого после себя оставишь?

— Джон лучше всех справится. Это задание от начала и до конца — его стратегическая задумка.

— Он хитер, умен и видит всю картину в целом. Мне нравится его взгляд на мир.

— Да он погряз в своей вымышленной реальности! — не выдержал Михаил.

— Я думала, он тебе нравится.

— Так и есть. Только иногда он путает реальную жизнь с виртуальной. Как бы не заигрался. Ты ведь сама понимаешь, что люди для него существа неодушевленные. Он их переставляет как персонажей: у этого пистолет, у другого секира, ну а третий идет на врага и вовсе с голыми руками и без щита.

— Как скажешь, — согласилась она, — только это задание выполнишь, а потом поступай, как знаешь. Пиши отчет и отваливай!

— А Кристина?

— Слишком много знает и представляет опасность, — сухо констатировала Алевтина.

— Я ручаюсь за нее.

— Ты действительно ослеп и оглох? А эта девчонка не стоит твоего внимания!

— Не тебе судить, — сквозь зубы процедил он.

— Вот я, например, ни разу не была с мужчиной и не жалею, — зачем-то созналась Алевтина.

У Михаила почти вырвался звук удивления в нецензурном выражении.

— Не делай таких глаз. Я понимаю, что выгляжу нелепо, отказывая себе в низменных удовольствиях, но это бы замарало мою чистую душу.

— Убийство невинных не марает твою душу? — взвился Михаил.

— Ты видел, чтобы я это делала собственными руками?

— По твоей указке люди шли на смерть!

— Зато ты запачкан чужой кровью по локоть. Может, напомнить, кем ты был до того, как попал сюда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Михаил и без ее вмешательства помнил всех убиенных. В свете последних событий это постыдное наследие прошлого бередило его сердце. Он ветеран всех возможных военных конфликтов на территории не только своей страны, но и далеко за рубежом. Всегда на передовой, где пули свистят и люди гибнут сотнями. Он нюхал порох и зарывался под землю, спал под снегом и дождем, он не считал пораженные мишени и не сожалел о совершенных выстрелах. Враг повержен, на груди очередная медаль, а страна гордится храбрым героем.