– Иногда меня изумляет запах роз. Он такой особенный, он мне так нравится. Я хочу, чтобы Аврора пахла розами.

– Да, так и будет.

– И еще я хочу, чтобы к восемнадцати годам у нее было платье вишневого цвета, чтобы на этот день рождения она получила прекрасный букет роз, и чтобы носила кулон с нашими именами… – Потом она внезапно останавливается. – Мне бы столько всего хотелось. Только теперь я ценю каждую мельчайшую деталь жизни, хотя я и видела ее каждый день.

– Любимая, но ты же никогда не была рассеянной. Ты всегда торопилась, но умела получать удовольствие.

– Да, особенно когда мы ходили ужинать! – Джин смеется, искренне веселясь – с той легкостью, которая появлялась у нее столько раз в самые прекрасные моменты, прожитые нами вместе.

– Да, правда, было приятно смотреть, как ты ешь. Ты ешь лучше всех на свете, и с таким удовольствием, как никто другой.

– Спасибо! На этот раз я тебе верю и принимаю этот комплимент.

Потом мы садимся на скамейку поблизости и немного молчим.

– Сегодня я видела Баби.

Я ошеломлен. Не думаю, чтобы она шутила.

– Как ты ее видела? В каком смысле?

– Она пришла меня навестить.

– Но я ее больше не видел и не слышал, я тут ни при чем.

– Я знаю. Это я ее пригласила. Мне помогла Паллина, потому что она знала, где я могу ее найти. А потом Ренци убедил ее со мной встретиться.

Я молчу. И спрашиваю себя, почему. Что она хотела узнать? Почему она захотела причинить себе такие страдания? Но Джин спокойна. Наконец, она берет мою руку и ее гладит.

– Я думала, что, может, было бы правильно познакомиться. Ведь по сути мы обе любим одного и того же мужчину, и, может, тот же самый мужчина любит и нас, хотя и по-разному. Тебе нравится такое решение?

Я ничего не говорю.

– Она мне понравилась. Очень. Обычно, когда одна женщина встречает другую, у которой был роман с ее мужчиной, то она не может себе объяснить, что он мог в ней найти. Это глупо, но она забывает о собственных достоинствах и думает: «Но почему он выбрал меня, если ему нравится такая?» А вот у меня такой мысли не было. По сути, когда вы были вместе, это именно я встряла между вами, влюбившись в тебя. Хотя ты этого и не знал. – Джин смеется. – Тебя полюбила именно я. Я безумно тебя любила, и я тебя получила. И родила от тебя дочь. И теперь я прошу у тебя только одно. Может, ты вернешься к Баби, или у тебя будет другая девушка, ты сам это решишь, но я хочу, чтобы в любом случае растил Аврору ты. Твоя любовь к ней должна быть на первом месте, прежде твоей любви к кому-нибудь другому, потому что в тебе будет и моя любовь, значит, ты должен любить ее за двоих. А если твоя женщина не будет любить Аврору, как свою дочь, то, прошу тебя, не позволяй этой женщине делать ей больно. Ты способен все это понять и должен сделать это ради меня.

– Да, ты права, так оно и будет.

– Пообещай мне. И я уверена, что в этом ты не допустишь никакой ошибки.

– Спасибо. Обещаю тебе, Джин.

Мы молча сидим на скамейке и обнимаемся. Она, думаю, не замечает, что я плачу. Но я ошибаюсь. Джин опускает руки, нежно целует меня в губы и пальцами вытирает уголки моих глаз.

– Ты должен быть сильным. Я всегда буду следить за каждым вашим шагом.

– Да.

– Разве это дело, чтобы я придавала смелости Стэпу?

И я смеюсь, но в моем смехе слышится эхо плача и страданий.

– А теперь отведи меня, пожалуйста, в палату.

Мы остаемся там, лежа на постели рядом всю ночь. Аврора заснула в коляске около нас. Когда я просыпаюсь на рассвете, чтобы ее покормить, у нее уже открыты глаза, она давно проснулась. А ее мамы уже нет…

142

Джорджо, отец Стефано, весь в нетерпении, стоит на пороге квартиры.

– Ну же, ну сколько можно копаться? Нас ждут!

– Да, да, мы идем. – Кира выходит из спальни в конце коридора. В прогулочной коляске она везет малышку, через плечо у нее перекинута большая сумка. – Но если ты мне поможешь, то у нас получится быстрее.

Джорджо возвращается назад, берет у нее большую сумку и быстро идет к входной двери. Они выходят из квартиры, закрывают ее на ключ и идут к лифту. Джорджо нажимает на кнопку.

– Мы опаздываем.

– Прости, но разве они куда-то уйдут, как ты думаешь?

– Мне не хочется, чтобы Фабиола потом фыркала, потому что мы приедем в час. Ты же знаешь, какая она пунктуальная.

– Ну хорошо.

Двери лифта открываются. Кира входит в него с коляской, Джорджо идет за ней, нажимает кнопку цокольного этажа и ждет, когда закроются двери. Они едут вниз. Далина просыпается и начинает плакать. Кира сует ей соску, и девочка успокаивается. Они приезжают на цокольный этаж, выходят из лифта, открывают большую дверь подъезда и выходят на улицу. Рядом припаркован «пассат» Джорджо.

Вскоре они приезжают к Паоло. Они входят, здороваются и сразу же садятся за стол. Фабиола приготовила несколько вегетарианских блюд для Киры, спагетти по-сицилийски под названием «Норма» и немного мяса и картошки для Джорджо, Паоло и детей. Они спокойно едят, болтают, но в какой-то момент Далина начинает плакать.

Кира встает.

– Пора есть кашку. – Она вынимает из большой сумки переносной контейнер для еды. – Я могу это разогреть?

– Конечно, – говорит Паоло.

– Эх, счастливая же она, Далина! Сейчас она ест рисовый пудинг, но потом, днем, когда проголодается, у нее всегда будет в распоряжении роскошный стол! И какой стол, в самом деле! – говорит Джорджо, указывая на грудь Киры. Фабиола смотрит на него с неприязнью. Джорджо продолжает: – Но ты подумай, Паоло: Далина – тетя Фабио, Виттории и даже Авроры. Дадут ли племяннички конвертик с деньгами тете на Рождество? Как ты думаешь? – И он смеется. – Мы очень странная, но замечательная семья, да? В конце концов, все к чему-то приходит!

Он хлопает Паоло по плечу.

– Да, папа.

Так оно и есть. Некоторым людям всегда удается упрощать даже невозможное.


– Сильный сериал «Радиолав», да? Он получает обалденные рейтинги, и я там играю просто отлично! И мне это говорят не только мои подруги! Если так пойдет и дальше, то вы будете должны дать мне более крупную роль. – Дания Валенти немного приглушает звук телевизора. – Но сейчас их, видимо, еще долго не будет…

Ренци улыбается и делает глоток пива.

– Да, он идет очень хорошо. Послушай, а где ты была вчера вечером? Я пробовал позвонить тебе два раза, но ты не отвечала. Даже по вотсаппу.

Дания кладет пульт на стол.

– Я же тебе говорила, я выходила с Азией и Джойей. Мы ужинали в «Дюке». Я совсем не всегда смотрю на мобильный.

Ренци снова отпивает глоток пива «Бек», но оно уже не такое свежее.

Дания кладет его руки на свои.

– А ты знаешь, что на днях, пока мы записывали, на съемочную площадку приходил Адольфо Крести? Ты с ним знаком? Это режиссер сериала «Екнуло сердце», который показывали по каналу «Небо».

– Да, я знаю, кто это.

– Он сказал, что я офигенная.

Ренци отпивает еще пива.

– Вчера вечером я проезжал мимо «Дюка», но вас не видел.

Дания встает.

– Ну и ну! Ты что делаешь, дурачок? Следишь за мной?

– Нет, я ехал с совещания, хотел с тобой поздороваться.

– Хорошо, значит, мы к тому времени, может, уже ушли. – Она встает с дивана. – Подожди меня, схожу на минуточку в туалет.

Она исчезает за маленькой раздвижной дверью около телевизора.

Едва войдя, она вынимает телефон из кармана джинсов и открывает вотсапп. Ей написали несколько человек, но она, наконец, находит то, что ее интересует больше всего – сообщение от Адольфо Крести.

«Вчера вечером ты была офигенной. Увидимся снова?»

Дания улыбается. Потом быстро набирает текст:

«Конечно! С удовольствием!»

Ренци выпивает последний глоток пива, встает и выходит из квартиры. Начинает спускаться по лестнице. Он доходит до двери подъезда, открывает и закрывает ее за собой. Идет к своей машине. Дания открывает кран, дает воде немного стечь и, наконец, выходит из туалета. Но не видит Ренци.

– Эй, да где же ты? Ты спрятался в комнате?

Она открывает дверь, но никого нет. Пожимает плечами. Снова берет мобильник. Пишет сообщение:

«И сегодня вечером, если хочешь». И посылает его Адольфо Крести.


– Алло, простите, я хотел бы забронировать столик на сегодня, на девять вечера.

– Добрый день. Конечно. На имя кого?

– Симоне Чивинини.

– Симоне… Простите, вы не можете повторить фамилию?

– Чивинини.

– Можете произнести ее помедленней, чтобы я записал?

– Я ведущий «Угадай-ки».

– Кто?

– Симоне Чивинини из «Угадай-ки».

– А, да. Значит, так: Чи… ви… ни… ни… Ага. Я записал. Так вот, все места почти заняты. Если вы не против, остался только столик на двоих около кухни.

– Ну ладно, пожалуй, я согласен.

«И правда. Мне говорили, что в ресторане Кракко люди бронируют столики даже за неделю. Но, по крайней мере, одно место я нашел. Мне и впрямь хочется отметить». Симоне Чивинини садится в свою «Ауди Ку7» и, прежде чем выехать, берет мобильный и ищет номер в адресной книге. Потом нажимает зеленую кнопку. После нескольких гудков отвечает женский голос.

– Слушаю.

– Да, здравствуйте, я Симоне Чивинини. Я звоню, чтобы подтвердить встречу с директором Калеми сегодня днем.

– С директором? Ах, ну да. Он поручил мне передать вам, что ему пришлось немедленно уехать по срочному делу, и что, может быть, вы встретитесь позже. Желаю вам хорошо провести день. Всего доброго.

Разговор закончен. Симоне Чивинини смотрит на свой айфон. «Как это „может быть”? Мы же назначили эту встречу еще неделю назад! И он меня даже не предупредил? А теперь что? Сейчас три часа. Ужинать в ресторан Кракко ехать, конечно, еще рано. Но я уже заказал столик. И хочу как следует поесть».


Даниэла кладет на место футболки Васко, которые она вынула из сушильной машины. Она уже разобрала вещи из двух чемоданов на колесиках после путешествия в Геную, где они смотрели Аквариум. Туда они ездили втроем, и им было действительно хорошо. Себастьяно и вправду невероятный. Потом она смотрит на сына.