Вот блин! Как трудно забыть счастливые минуты своей жизни!

Еду по улице. В лицо дует теплый сентябрьский ветерок. Машин на дороге мало. Проезжаю Винья Стеллути и выкатываю на корсо Франча. Останавливаюсь у светофора, потом сворачиваю на виа Фламиния. Жму на газ. На следующем светофоре — зеленый, еду еще быстрее, чтобы успеть проскочить, пока там не загорится красный. Становится холоднее, я чувствую легкую дрожь. По краям дороги, покрытым травой, среди высоких холмов кое-где виднеются древние арки, а из-за высоких деревьев то и дело показывается луна. Мотоцикл теряет скорость. Топливо почти на нуле. Странно. Я ведь полный бак залил. Наверно, карбюратор барахлит? И жрет бензина больше, чем обычно. Добавляю газа, и, не уменьшая его, провожу рукой по левому боку бака, пытаясь нащупать рычажок. Опускаю его. Да, надо заправиться. Проезжаю мимо торгового центра Эуклиде, сворачиваю направо и вижу огни автозаправки. Останавливаюсь у колонки. Глушу мотор и вставляю ключи в крышку бака. Вытягиваю ноги и упираюсь в землю. Вынимаю из джинсов портмоне. Все так же, стоя, с мотоциклом между ног, вынимаю две банкноты по десять евро и вставляю их в аппарат. Одну он заглатывает, вторую выплевывает обратно. Я снова вставляю ее в щель, и пока она ползет, пинаю колонку. Через несколько секунд аппарат уведомляет меня, что он принял и вторую банкноту. Чуть пячусь вместе с мотоциклом и пытаюсь снять заправочный пистолет. Блин. Никак. Никак не снять. На колонке с бензином «супер» висит замок. Она заблокирована. Замок не такой, которым обычно закрывают колонки, а больше. Заблокирована даже кнопка для получения сдачи. Вот это да! Это трюк какого-то засранца, который решил поживиться за чужой счет. Этот гад упер у меня двадцать евро… Блин. Блин. Блин. У меня совсем нет времени. Мне надо ехать на встречу. Ну и хрень. Я закрываю бак, снова вставляю ключи в замок зажигания и яростно давлю на газ. Но отъезжаю недалеко. Колонка стоит одиноко в ночи. Несколько машин проносятся мимо: люди едут куда-то на выходные или просто выезжают поужинать подальше от Прима Порта. Через автозаправочную площадку проходит кот. Вдруг он останавливается и прислушивается, будто услышал какой-то странный шум. Застывает, повернув голову назад: шея вытянута, глаза полузакрыты. Как будто он ищет что-то. Но ничего не находит. Кот успокаивается и идет дальше, только ему известно, куда. Быстро летят облака, подгоняемые ветром. Они то и дело закрывают луну. Из-за будки на заправке выкатывается машина. Темно-синяя «Микра» с включенными габаритными огнями. Она медленно едет к колонке с бензином. Останавливается, мотор глохнет, и из машины выходит какой-то тип невысокого роста — на голове черная шапочка, вроде как женская, на плечах темная куртка «Levi’s». Тип оглядывается по сторонам. Вокруг никого. Он вынимает из кармана ключи и открывает замок. Взять заправочный пистолет он не успевает, потому что я набрасываюсь на него сзади.

— Какого хрена ты заправляешься на мои деньги!

Я сворачиваю ему шею, но он пытается вырваться и с него слетает шапка. На синий капот падает волна длинных темных волос. Моя правая рука готова нанести удар в лицо, но в этот момент луна освещает поле битвы и…

— Черт… да ты баба!

Она пытается выскользнуть. Я все еще держу ее левой рукой, а правую опускаю вниз: «Баба, гребаная баба».

Я отпускаю руку. Она выпрямляется и поправляет куртку.

— Да, баба, дальше что? Что ты ржешь, хотел побить меня? Я тебя не боюсь.

Да уж, храбрый воробей. Хорошенько ее рассматриваю. Ноги широко расставлены, джинсы с низкой талией, кроссовки «Sneakers Hi-tech». Черная футболка и темные джинсы. Стильно. Она наклоняется и поднимает шапочку. Засовывает ее в карман:

— Дальше что?

— Дальше что? Да ты сперла мои деньги!

— И что?

— Да ничего. — Я влезаю в «Микру» и вынимаю из замка зажигания ключи. — Так, по крайней мере, мы избежим погони.

Я кладу ключи в карман и иду к мотоциклу. Беру его за руль и веду к заправке. Дохожу до ограды заправки, завожу мотор и через минуту стою перед девушкой. Выключаю и открываю бак.

— Давай сюда шланг.

— И не подумаю.

Качаю головой, беру его сам и наливаю бензин. Вдруг мне приходит в голову одна идея. Я заправляюсь только на десять евро и закрываю бак. Подхожу к ее «Микре» со шлангом в руке, открываю крышку и заливаю на остальные десять евро ей в бак. Девица удивленно смотрит на меня. Она красивая, но выражение лица довольно жесткое. Может быть, просто потому, что не удался ее трюк? Волосы падают на лоб, большущие темные глаза и чудная улыбка, насколько я смог заметить. Смотрит на меня, вытаращив глаза.

— Что это ты делаешь?

— Наливаю тебе бензин.

— Зачем?

— За тем, что сейчас мы поедем ужинать.

Я увожу мотоцикл и паркую его за будкой.

— Мы так не договаривались. Я-с тобой ужинать? У меня другие планы… Я иду на вечеринку, я договорилась с друзьями.

Я уперся, хотя меня смех разбирает:

— Слушай сюда, договоримся так: ты хотела провести вечер с моими двадцатью евро, но тебе крупно свезло и ты проведешь его со мной.

— Но послушай…

— Или, если этого недостаточно для твоей завышенной самооценки… давай так: ты проводишь вечер со мной или я сообщаю о твоем промысле в полицию. Так лучше?

Девчонка насмешливо ухмыляется:

— Ну да, я сажусь в машину, причем, прошу заметить, мою собственную, с незнакомым мужчиной.

— Я уже не незнакомый. Я тот, кто чуть было не стал жертвой твоей махинации.

Она снова фыркает.

— Тогда получается, что я сажусь в собственную машину с чуть было не состоявшейся жертвой своей махинации, так? Но ведь ты можешь завезти меня Бог знает куда и воспользоваться мной? Попробуй убедить меня в обратном.

Я молчу. Я бы порвал тех, кого они так опасаются. Этих ублюдков, из-за которых страдают нормальные парни, этих говнюков, неспособных завоевать девчонку, этих ничтожеств, недостойных занимать место под солнцем.

— Ну хорошо. — Мне смешно это слышать, но я понимаю, что она права. — Тогда послушай меня внимательно. Видишь этот мобильник? — Вытаскиваю телефон из кармана. — Знаешь, одного звонка достаточно, чтобы воспользоваться кем-то покруче тебя, понятно? Поэтому молчи и садись в машину.

Вот зачем на самом деле нужны телефоны!

Она бросает на меня ненавидящий взгляд и подходит совсем близко. Поднимает руку с открытой ладонью. Я перехватываю кисть. Мне показалось, она хочет дать мне пощечину. Но я ошибся.

— Пока я не собираюсь давать тебе пощечину. Дай мне ключи, я сама поведу.

Я улыбаюсь и сажусь за руль.

— Это даже не обсуждается.

— А кто сказал, что тебе можно доверять?

— Нет, это кто сказал, что можно доверять тебе? Ты же чуть было меня не надула!

Я тянусь к пассажирской двери и открываю ее с улыбкой.

— Так я прав или как? Давай, садись.

Она еще немного колеблется, потом снова фыркает и садится в машину, руки сцеплены, взгляд устремлен вперед. Некоторое время мы едем молча.

— Эй, у тебя хорошая машина.

— В наши условия входит обязательство разговаривать?

Мы только что проехали Сакса Рубра[15].

— Нет, но сейчас знаешь, что можно сделать? Я тебя высажу здесь, а потом привезу тебе твою машину, естественно, никак тобой не воспользовавшись, как ты говоришь… То есть воспользуюсь твоей машиной… но своим бензином. И ты сразу станешь милой, веселой, будешь улыбаться, — у тебя такая прекрасная улыбка.

— Ты ведь ее еще не видел…

— Вот именно. Так чего ты ждешь?

Она улыбается специально для меня, скаля зубы:

— Вот она, теперь ты доволен?

— Очень.

Я протягиваю ей руку с открытой ладонью. Она быстро отклоняется.

— Ай, что ты делаешь?

— Боже, какая недоверчивая! Я хочу представиться, как положено благовоспитанным, не ворующим людям. Я — Стефано. Для друзей — Стэп.

Моя рука так и зависает в полутьме машины.

— Хорошо. Привет, Стефано, меня зовут Джиневра, Джин для подруг. А для тебя — Джиневра.

— Джиневра — классное имя… Как это твои родители догадались, что произведут на свет королеву? — я поворачиваюсь к ней и подмигиваю, потом не выдерживаю и начинаю смеяться: — О Боже, прости меня, что-то меня на смех пробивает, сам не знаю почему. Королева.

Я не могу остановиться. Смотрю на нее и смеюсь. Мне весело с ней. Она мне нравится. Может быть, потому что она некрасивая. Машина едет быстро, и огни фонарей мелькают на ее лице. Они окрашивают его то в светлый, то в темный цвет. И луна бросает на нее свой отсвет. У нее высокие скулы, маленький подбородок. Тонкие брови над карими глазами, живыми и веселыми, несмотря на ее занудство. Да, я ошибся. Она не красивая. Она прекрасная.

— Молодцы твои предки. Отличное тебе выбрали имя: королева Джиневра…

Она молча на меня смотрит.

— Стефано, у меня нет родителей. Они умерли.

У меня кровь в жилах стынет. Я пропустил худший удар в моей жизни. В лицо, в живот, в зубы. Я перестаю улыбаться.

— Прости.

Какое-то время мы молчим. Машина несется вперед. Я смотрю прямо перед собой и лавирую в потоке, стараясь затушевать свою глупую ошибку. Слышу ее вздох, может быть, она плачет? Невозможно обернуться к ней, но я должен. Должен… Она вжалась в угол и смотрит на меня. Сидит неподвижно, вполоборота, плечи упираются в стекло. И вдруг начинает хохотать как сумасшедшая:

— Ой, не могу больше, я сказала тебе глупость! Один-один, согласен? Перемирие, — и она быстро вставляет в магнитолу CD. — Ты хотел войны, ты ее получил. Расстроился? Ты с виду такой жесткий, а внутри… внутри ты очень чувствительный. Маленький…

Джиневра смеется и раскачивается в ритм «Red Hot Chilli Peppers».

— Ну, и где мы будем ужинать?