Настя Ильина - Три важных слова

В голове Лизы всё это никак не желало укладываться. Она пыталась понять женщину, но не выходило…

Через три недели Лизу выписали из больницы, и она вернулась в свою квартиру, пропитанную промозглым холодом одиночества. Всё внутри напоминало о нереализованных планах, об их мечтах с Костей, о том, как им было хорошо вместе… И о последних словах, брошенных ему на прощание. Лиза ненавидела себя за эти слова, она даже допускала себе мысль о том, что Тамара Олеговна права — без неё Костя мог быть жив.

Беременность протекала тяжело: аппетита у Лизы не было совершенно, токсикоз мучил, и несколько раз женщина попадала в больницу под капельницы. Она совсем ничего не могла поделать с тем, что хотелось волком выть. Отыскав могилу Кости на кладбище, она приходила туда и говорила… Без устали она говорила о том, как сильно сожалеет об их ссоре и если бы только можно было вернуть время назад… Вот только его не воротишь. Не выйдет уже ничего.

Тяжело было смотреть на его фото, украшающее памятник. Сердце разрывалось в клочья. Лиза знала, что только хуже себе делает, но всё равно шла туда снова и снова. Визиты один-два раза в неделю переросли в ежедневные. Подруга всё твердила Лизе, что нельзя так себя изводить, мол нужно о ребёнке в первую очередь думать, но говорить всегда проще, а вот действовать исходя из того, что было бы правильным, не получалось.

Из головы всё никак не выходило предложение, даже скорее требование, Тамары Олеговны отдать им ребёнка. Неужели она на самом деле думала, что Лиза согласится на такое? Да она будет землю грызть, но от своего ребёночка ни за что не откажется. Она была уверена в том, что вместе с малышом победит все невзгоды.

Все УЗИ были хорошими, ребёнок развивался прекрасно, но как же тяжело было от груза, который давил, уничтожал морально и разрушал.

Кости больше нет.

Он не увидит своего ребёнка, не узнает, кто у них родится, не сможет стать любимым и любящим папочкой. А ведь он так сильно мечтал о детях… Они с Лизой частенько говорили о том, какая крепкая у них получится семья и обязательно большая.

— У нас будут сын и дочка, а лучше две дочки и два сына, — улыбался Костя, утыкаясь носом в шею любимой.

— Нам бы одного на ноги поставить! — смеялась Лиза.

— Поставим! Конечно же, поставим! Я люблю тебя! — не унимался мужчина.

В декрет Лизе уйти не позволили и вынудили написать заявление по собственному желанию: её всячески запугали, и она сделала всё, что требовали. Она и не знала, на какую помощь рассчитывать, ведь на пособия, как мать-одиночка, вряд ли протянет сама, да ещё и ребёнка следовало обеспечить всем необходимым.

— Я помогу всем, чем смогу! — поддерживала Марина, и Лиза была благодарна подруге, с которой раньше не была так же сильно близка, как теперь.

Марина всегда была рядом и поддерживала. Именно она вызвала скорую, когда у Лизы отошли воды. Именно она кружила под окнами больницы, пока подруга рожала. Именно она кричала «ура» и рыдала, стоило только Лизе написать, что она родила дочь. На месте Марины должен был находиться Костя, но жизнь решила распорядиться по-своему, расставила всё так, как захотела. Она забрала прекрасного мужчину. Лишила дочь отца. Глядя на малышку, Лиза плакала. Она радовалась тому, что у неё остался столь драгоценный подарок от мужа.

На следующий день ей сообщили, что к ней пришли гости. Лиза думала, что это Марина, но когда она вышла, то столкнулась с надменной ледяной Тамарой Олеговной.

— Дочку родила, значит. Назовём её Светочкой! Я всегда хотела себе доченьку, Свету! Узнай у врача, когда можно будет сделать ДНК!

Она говорила так, словно Лиза обещала отдать своего ребёнка. Хотелось рассмеяться в лицо такой чужой злой женщины, устроить самую настоящую истерику, но Лиза просто стояла, скрестив руки на груди, и молчала.

— Вы высказались? — спросила она, стоило матери Кости замолчать.

— Я! Что ты хочешь сказать? Я тебе сказала, чтобы ты готовила ребёнка!

— Понимаете ли… Мы с вами договор суррогатного материнства не подписывали. Я не вам ребёнка вынашивала и рожала, а себе! Это моя дочь… И вы не посмеете приблизиться к ней. Никаких анализов не будет. Убирайтесь отсюда и больше не приходите!

— Это как ты со мной говоришь, дрянь? Сына моего загубила, а теперь хочешь запретить общаться с внучкой? Ты её убьёшь, точно так же, как убила моего Костика!

Лиза поджала губы и на мгновение прикрыла глаза. Как же тяжело ей было слышать такие обвинения в свой адрес, как же больно. Особенно сложно было держать себя в руках и молчать. Отчасти свекровь была права — если бы они с Костей не поссорились в тот день, то он бы не помчался к матери и был внимательнее на дороге. Он был бы жив, но с другой стороны… Лизы не было за рулём той машины. Она не сделала ничего дурного. Совсем ничего. И никто не посмеет обвинить её в убийстве, кроме неё самой.

— Ариша моя дочь! И только моя! Забудьте сюда дорогу! У нас с вами не получится подружиться, и я близко не подпущу вас к моей девочке! А если вы посмеете приблизиться, я напишу заявление в полицию и обвиню вас в преследовании.

Лиза развернулась и поспешила вернуться в палату дочери. Ей было жизненно необходимо увидеть свою крошку, потому что только в ней она находила успокоение для своей истерзанной души. В спину летели оскорбления и проклятия от Тамары Олеговны, но Лиза старалась пропускать их мимо ушей.

— Ты пожалеешь ещё о том, что наговорила сейчас, дрянь! На коленях приползёшь и будешь умолять помочь тебе деньгами! И вот тогда мы с тобой будем говорить уже по-другому.

Внутренности Лизы сотрясались. Слёзы всё-таки потекли по щекам. Она старалась не принимать всё близко к сердцу, но не могла, и только когда взяла свою крошку на руки, на душе стало чуточку теплее и спокойнее.

— Нас никто не посмеет разлучить! Мы с тобой всегда будем вместе! — прошептала Лиза, покачивая дочь.

Первое время Лизе было очень тяжело с Аришей. Они были практически одни в целом мире, который, как казалось женщине, ополчился против них. Марину, как назло, отправили в командировку на целых две недели, и Лиза справлялась совсем одна. У неё не было возможности даже просто подать документы на пособия, потому что с грудным ребёнком нельзя было ездить везде, ведь у малышки пока ещё не успел сформироваться иммунитет.

Лиза растягивала остатки денег, как могла, а потом Марина перевела ей немного на карту. Дальше стало чуточку легче, потому что подруга приехала и начала помогать с ребёнком. Лиза продала практически все украшения, которые ей подарил когда-то Костя, оставила только самые памятные: цепочку с кулончиком в виде сердечка и кольцо, которое мужчина подарил ей, делая предложение. Всё это Лиза хотела передать дочери в память об отце. Она продала практически всё, что могла и выставила квартиру на обмен с доплатой. Лиза подумала, что на первое время им с дочкой хватит и небольшой однёшки, а на доплату можно было бы прожить до садика. А потом она непременно устроится на работу и всё наладится.

— Я бы на твоём месте сделала анализ ДНК и подала на алименты… Ну или на получение своей части наследства… Вам же полагается что-то! — произнесла Марина, причмокивая губами.

Она с удовольствием ела тортик, который принесла, придя в гости, а Лиза почему-то не могла смотреть на сладости.

— Мне не нужно от них ничего! Я не хочу, чтобы Тамара Олеговна общалась с внучкой. Арине не нужны такие токсичные родственники! Из этой женщины ведь сочится яд. Она даже на похороны меня не позвала и так оскверняла память Кости, когда сыпала все эти ужасные слова мне на голову! — отрицательно помотала головой Лиза.

— Ну, во-первых, ты же не у них будешь деньги брать! У твоего Кости осталась фирма, которой завладели его родители… Часть этой фирмы принадлежит Аринке… Хоть как. У вас бы не было нужды в деньгах. Во-вторых, ты заберёшь наследство мужа, но можешь запретить его мамашке общаться с внучкой. Ты не обязана разрешать это так-то… Лизка, ты подумай! Ну… у вас ведь проблемы с финансами!

— Не думаю, что его родители ещё не продали фирму Кости… Скорее всего, сделали это, как только получили деньги… Не знаю я, Марин… Не хочу ничего от них. Она ведь мне покоя не даст. Она и так угрожала, что заберёт дочь, а потом ведь будет настаивать на общении с ней, когда придёт положительный результат. Справимся с Аришкой как-нибудь без них.

— Справится она! Я бы пошла и выцарапала всё, что принадлежит мне по закону! Тебе ещё и по потере кормильца на дочь платили бы! И не пришлось отдавать дочь в детский сад! Ты подумай хорошенько, Лизка!

После этого разговора Лиза задумалась, но всё-таки на душе было совсем неспокойно. Она всю ночь плохо спала, часто просыпалась и шла к дочери, смотрела на свою малышку и думала… думала, как ей быть. Она бы могла получить деньги, которых хватило бы им на жизнь без продажи квартиры, но Лиза боялась. Она очень сильно боялась, что свекровь поднимет все свои связи и отнимет маленькую Ариночку. Лиза не могла такого допустить. Ей не нужны были никакие деньги, только бы её маленькое солнышко было рядом.

Арина проснулась, словно почувствовала присутствие мамочки рядом, и заплакала. Взяв дочь на руки, подняв её и посмотрев в небеса, Лиза горько расплакалась.

— Если бы ты только был рядом с нами, любимый! — прошептала Лиза, глядя на густые тёмные облака, сгустившиеся на небесном полотне, и поцеловала дочку.

Через несколько месяцев ей удалось найти выгодный обмен с доплатой. Хоть Марина и не одобряла решения подруги, но всё равно помогла ей с переездом.

— Дурочка ты, Лизка! Могла бы получать бабки и сидеть в своей квартирке!