Но она не смогла ничего обнаружить, поэтому радостно улыбнулась, своей неповторимой милой улыбкой.

Тогда она воскликнула:

— Урааааааааааа!

И потом она получила от него самый-самый, наиразлюбимейший, самый лучший подарок в этот день.

Ее отец улыбнулся ей в ответ.


Максин


— Я не могу поверить, что это происходит, — Лили стояла, закипая в гостиной.

Максин не могла поверить, что это происходило на само деле. Время шло. Им следовало уехать десять минут назад. Вместо этого они все находились в гостиной с этими одиозными личностями, что-то говорящими Лили, слова... слова... ужасные... такие ужасные слова, что Максин стала переживать, что ее уши начнут кровоточить от услышанного.

Было веселое, счастливое утро, наполненное смехом, слезами и шампанским, и они даже поели, потому что вчера, накануне вечером, даже почти и не притронулись к еде (к удовольствию Максин еда ей понравилась). Лили прежняя Лили, цельная Лили, стала именно той девушкой, с которой Максин познакомилась почти десять лет назад, счастливая, легкомысленная, полная жизни, улыбчивая, открытая для всех.

Все наконец стало хорошо.

Затем провожая Лорну, Эмили и Сьюзан, Максин почувствовала, как напряглась Лаура. Она обернулась и увидела, что Лаура смотрит на нее и заметила Алистера, идущего к ним с мужчиной и женщиной.

— Алистер что ты здесь делаешь? – улыбнулась ему Максин.

Алистер не улыбнулся ей в ответ.

Затем Максин ощутила как кто-то постучал ей по спине, и обернулась, увидев побелевшую Лили, которая стала еще бледнее, чем Лаура, и словно заморозилась на месте, раскрыв рот от шока (в высшей степени ужасного шока, Максин ответила про себя, и это важно, потому что у нее сложилось такое впечатление, будто Лили готова совершить убийство прямо здесь и сейчас).

— Как вы посмели! – закричала Лили, наступая на них. — Уходите! Вон! Убирайтесь с глаз моих! Как вы осмелились!

Жесткий и злой взгляд Алистера тут же смягчился, как только он посмотрел на Лили, но он по-прежнему был настроен решительно.

— Лили, ты должна выслушать Джеффри и Даниэллу, которые расскажут тебе о МакАллистере, — взмолился он. — Пожалуйста, ты должна выслушать их.

— Я не обязана слушать их, — взорвалась Лили и повернулась к Максин. — Пойдем.

Максин переводила взгляд от одного к другому. Она знала, кто такие Джеффри и Даниелла, поэтому прищурившись смотрела на них, потом перевела взгляд на Алистера и нужно быть слепым, чтобы не заметить выражение «Предатель», красовавшееся у нее на лице.

— Мы уходим, — заявила Максин, двинувшись к Лауре.

— Я хочу услышать, что они скажут, — тихо произнесла Лаура, глядя на своих детей, и все замерли.

— Лаура, у нас забронирована церемония на определенное время. Если мы пропустим или опоздаем, — Максин взяла Лауру под руку, — нам нельзя опаздывать, иначе им придется перейти к следующему бракосочетанию. По субботам все расписано. Лили и Нейту очень повезло получить это время, и даже Нейту пришлось нажать на определенные каналы.

— Вы идите, я хочу услышать, что они скажут, — ответила Лаура, поворачиваясь к Лили. — Я возьму твою машину. После того, как закончу здесь, обещаю, я приеду.

Лили отрицательно покачала головой, Алистер заговорил, и все внимание переключилось на него.

— Лили, выслушай это.

— Лили собирается выйти замуж за моего сына, — голос Лауры до этого мягкий, превратился в жесткий и звенящий, он чувствовался даже физически. — Я разберусь с Даниэллой и Джеффри.

— Я не оставлю тебя наедине с ними, — голос Лили также стал повышенным и в нем сквозили стальные нотки.

Лаура повернулась к Лили и взял ее за руку.

— Ты должна поехать. Вступить в брак с Натаниэлем. Я разберусь с этим.

— Нет, — Лили отрицательно качнула головой и сказала со всей решимостью, — мы семья, а семья всегда все делает вместе.

Затем не дожидаясь ответа Лауры, Лили развернулась к Алистеру.

— У вас есть десять минут.

Они все прошли в дом. Лили не предложила никому присесть, а также не предложила прохладительных напитков. Максин стояла как страж. Алистер открыл свой портфель, но остался стоять, также как и Даниэлла, Максин отметила с раздражением, что она пристально осматривалась вокруг, замечая новую дорогостоящую мебель в роскошной гостиной, словно она ожидала увидеть убогую лачугу, Джеффри же прищурившись пожирающим взглядом (совершенно не в хорошем смысле, у Максин даже мурашки по коже поползли), пялился на Лили.

— У вас осталось девять минут, — заявила Лили, поскольку все в комнате продолжали молчать.

— Твой жених — преступник, — без обиняков заявил Алистер.

Лаура ахнула. Лили прищурилась, руки сжались в кулаки. Максин напряглась, встав в стойку.

Алистер продолжил.

— Джеффри и Даниэлла наняли частного детектива, который провел расследование. Я читал его рапорты. МакАллистер был не только мелким воришкой и на побегушках у криминального авторитета, твой без пяти минут муж был дилером по оружию.

Джеффри двинулся вперед, и Лили отступила на шаг, он остановился, но, к сожалению, открыл рот:

— Лили, они оба стали легальными, но тебе следует знать, что его мать была убита. Есть даже вероятность, что это сделал он, то есть Нейт убил родную мать, — сказал Джеффри, и его голос звучал с такой искренностью, лживой искренностью, даже самый большой дурак на земле, смог бы сказать, что он был отъявленным лжецом.

Потом все и началось – ужасные мерзкие слова начал извергать не только Джеффри, но и Даниэлла. И они говорили уже не о Нейте, хотя все, что они говорили о Нейт было более шокирующее и ужасное, скорее даже мерзкое, но они стали говорить в таком же тоне и о Викторе.

Максин с трудом сдерживалась, призывая каждый мало-мальский кусочек силы воли (в лучшие времена, которые накопились) даже взял из резерва, пытаясь остановить себя и не рвануть вперед, чтобы выцарапать им глаза.

— Хватит! – вдруг закричала Лаура, наконец, останавливая этот ужасный поток слов, и все взгляды переместились на нее. — Тихо, — повторила она, понизив голос, который снова вибрировал, но на этот раз от гнева. — Я думала, — начала она и остановилась, моргнув и сглатывая, явно пытаясь взять себя в руки, потом продолжила:

— Я думала, что я стыдилась вас раньше за то, кто вы есть, кем вы стали, за все, что вы сделали, но сейчас, сейчас... сейчас, я даже не знаю, что сказать. Вы не просто больше не мои дети, с этого момента вы больше не существует для меня.

И в этот то момент все и произошло, с сожалением отметила Максин. Ее сила воли рухнула (но, возможно, также повлияло на это шампанское, которое она пила этим утром, она пила его, потому что ей оно очень понравилось). Она, конечно, оглядываясь назад глубоко скорбит о своих действиях, но это было уже не подвластно ее контролю, потому что она очень полюбила Лауру, и она любила Лили, и она не смогла бы остановить себя, даже если бы и попыталась.

Собственно, она и не пыталась.

После того, как Лаура сделала свое заявление, Даниэлла подошла к матери и ударил ее по лицу.

И этого Максин уже не могла вынести.

К счастью для Максин, у нее был сообщник в ее действиях — Лили, по-видимому, была также настроена закончить этот разговор, и кроме того она не терпит никакого физического насилия к любой матери, тем более от дочери.

Поэтому Максин и Лили действовали сообща, решив положить этому конец.

И кто был, вы можете предположить, очень сильно пострадавшим?


Виктор


— Я не могу представить, где они могут находиться, — услышал Виктор девушек.

Они ожидали в фойе мэрии. В списке гостей было несколько близких друзей Виктора и Лауры, девушки с работы Лили и различные другие люди, которых совершенно не знал ни Виктор, ни Натаниэль, поскольку никогда не встречал, они встречались когда-то в жизни Лили.

Предполагалось, что пять минут назад они должны были войти в комнату церемоний. Если они пропустят свое время, то церемонию придется отложить.

Виктор испытывал чувство обреченности. Весь день Натаниэль, Виктору казалось, хотя ему трудно было в это поверить, был беззаботным, расслабленным, в общем таким, каким Виктор никогда его раньше не видел. Никогда. Виктор не сомневался, что Натаниэль урегулировал своим отношения с Лили.

Сейчас, он не был в этом так уж уверен.

Виктор выглянул в окно и заметил Фазира, одетого в странный темно-фиолетовый костюм, бирюзовый галстук с фотоаппаратом на шее, расхаживающего по тротуару, вглядывающегося вдаль улицы, словно свой магической силой хотел материализовать лимузин с Лили прямо у входа, и Виктору показалось, что Фазир разговаривал сам с собой.

— Сэр, мы должны спросить…, — один из персонала возник рядом с Натаниэлем, который отметил Виктор при повышающейся нервозности, выглядел мрачным, даже с оттенком ярости, на что Виктор смотрел, полностью смирившись с неизбежным.

Потом Виктор услышал звонок мобильного Натаниэля.

— Мы должны попросить вас выключить свой мобильный, — сказал человек, но замолчал от сурового взгляда Натаниэля, который словно покромсал его на куски.

Натаниэль достал из кармана телефон, посмотрел на дисплей и быстро нажал на кнопку, у Виктора тоже зазвонил мобильный в кармане.

— Лили, — услышал Виктор Натаниэля.

Виктор вытащил телефон и увидел на дисплее «Лаура».

Он раскрыл свой мобильный, слыша Натаниэль, который спросил:

— Ты где?

Глаза всех переходили от Натанаиля к Виктору, приложившему телефон к уху.