Лина Филимонова - Три жениха на мою голову

— У меня к тебе просьба, — произнесла Марина. — Я очень надеюсь, что ты…

— Все, что угодно! — выпалил я.

И тут же устыдился своей запальчивости. И того, что перебил Марину.

— Не надо дарить Ксюше подарки.

— Почему? — растерялся я.

— Так нельзя. Их слишком много. Детей надо баловать в меру.

— Но я только куклу и дом подарил…

— Ты — да. А еще Егор…

На этом месте я заскрежетал зубами.

— Причем тут Егор?

— Я сейчас говорю о Ксюше.

Продолжить этот разговор нам не удалось, подошел Олег. Весь из себя расфуфыренный и напомаженный. С каких пор Марине нравятся пижоны?

Он еще и обнимает ее… Мне, между прочим, до сих пор ни разу не удалось ее обнять. И сейчас, наблюдая, как этот пижон прижимается своей холеной щекой к щеке Марины, я испытываю невыносимое желание закопать его в ближайшем сугробе.

А малышня, похоже, решила подражать взрослым.

Ксюша бросилась обнимать Олега, этот мелкий… как его, Арсений, подошел к Марине и обнял ее колени. Она присела, и поцеловала его в щечку. Ксюша оказалась на руках у пижона, и тоже его чмокнула. Меня она, между прочим, не обнимала и не целовала! Хотя я самоотверженно пел колыбельную ее динозавру.

К счастью, меня слюнявить пижон не стал. Протянул руку, и мне пришлось ее пожать.

— Как дела? — спросил он Марину. — Хорошо себя чувствуешь после вчерашнего?

— Я вовремя ушла, — ответила она. Поэтому… да, хорошо.

— Без тебя вечеринка сразу стала тухлой, высказался я.

— Ой, да ладно. Уверена, все прекрасно повеселились.

— Да… — протянул Олег. — Особенно некоторые.

— Ты о ком?

— Алину обнаружили в кладовке с Никитой.

— Ну надо же. Ничто не меняется. Ты говоришь, в кладовке?

По какой-то неуловимой смене интонации я понял, что слова "Апина" и "кладовка" вызвали у Марины неприятные воспоминания. Похоже, она знает о приключениях Егора во время выпускного.

А если знает… то почему после нашей ночи она побежала к нему? Неужели она так его любит… любила, что готова была простить любую пакость?

Да, я знаю, ее чувства к нему были очень сильны. Были. А сейчас? Что она чувствует к нему сейчас?

Егор

Сумасшедший понедельник. Косяк за косяком. Эти люди вообще могут нормально работать?

Я устроил совещание, разнес подчиненных в пух и прах. Кажется, после этого они хоть немного зашевелились. А я попросил секретаршу принести кофе и задумался, уставившись в окно, где шел снег. Красивый снегопад. Марина очень любит такую погоду. Интересно, что она сегодня делает? Наверняка гуляет к Ксюшей. Хотелось бы мне сейчас быть с ними…

Звонок. Юлька.

После того, как я не ответил на несколько ее сообщений, она решила позвонить… Да что с ней такое? Она никогда не была навязчивой, скорее, наоборот, гордой и неприступной.

Это не я ее бросил, решение расстаться было обоюдным. Мы поняли, что в наших отношениях давно нет того, ради чего их стоит продолжать. Честно говоря, я даже подозревал, что у нее кто-то появился — слишком легко она согласилась на расставание.

Мне оно далось не так уж и просто — я сам от себя не ожидал таких переживаний. Не спал ночами, остро ощущая одиночество, забывал поесть, потому что завалил себя работой. Дело дошло до гастрита.

Иван Юрьевич, наш семейный доктор, тогда долго меня отчитывал. Убедил правильно питаться, а еще — заставил пройти полное обследование всего организма. Я сопротивлялся, но он подключил мою маму — пришлось сдаться. Неделю ходил по всяким МРТ, УЗИ и анализам, как какой-нибудь старпер.

A потом я наткнулся на объявление о продаже Марининой квартиры… и ко мне вернулась радость жизни.

Зачем же Юлька меня теперь донимает? Мне сейчас вообще не до нее.

Но я все же взял трубку. Может, так получится быстрее от нее отделаться.

— Привет, — произнес я.

— Я тебе писала, — усталым голосом сказала Юлька.

— Зачем? Разве мы не все обсудили? В чем дело? Забыла у меня дома любимую помаду?

— Не совсем.

Она замолчала. Неужели она позвонила лишь для того, чтобы загадочно молчать? Или, что более вероятно, у нее не вышло с тем, новым, и она хочет вернуть меня? Поздно. Я не вернусь.

— Давай встретимся, — предложила Юлька.

— Зачем?

— Поговорим.

— Зачем?

— Просто поговорим. Мне это важно. Что, не можешь найти для меня полчаса?

Ее голос стал раздраженным. Я понял, что легче сделать, как она хочет, чем спорить и снова получать от нее сообщения и звонки.

— Ладно, — сдался я. — Но не сегодня.

На сегодня у меня другие планы. Как только освобожусь — поеду к Марине.

— В среду вечером. В "Лаванде". О времени спишемся.

Юлька положила трубку.

А я задумался: может, удастся освободиться пораньше? К сожалению, вряд ли. После обеда еще две встречи, потом надо подписать кучу документов. Но вечером я обязательно навещу Марину и ее… нашу дочку.

Чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что Ксюша — моя дочь. Она определенно на меня похожа. Такой же выпуклый упрямый лоб, тот же изгиб губ. Глаза… светлее моих, но у меня в детстве тоже так было. Потом потемнели. Она также скрещивает руки на груди, как люблю делать я. А еще она ест помаду и пластилин! Почему-то этот аргумент казался мне самым убедительным.

Но дело не только в этом. Реакция Марины тоже очень показательная. Когда я занялся подсчетами дня зачатия Ксюши, она выглядела такой растерянной… Неужели думала, что я не догадаюсь? Но, вместе с этой растерянностью, я заметил и в глубине ее взгляда что-то вроде облегчения.

Наверняка она надеялась, что я все пойму. И я понял — не разочаровал ее.

Вот только поговорить нормально нам так и не удалось.

Ничего, сегодня наверстаем упущенное.

Марина

Мы немного перемыли косточки нашим однокурсникам, обсудили, кто растолстел, кто начал лысеть, а кто, наоборот, расцвел.

— Я думаю, лучше всех выглядит Олег, — выдала я.

— Это вряд ли, — смутился он.

— Ну, если сравнивать с тем, что было… — небрежно произнес Федор. — To конечно.

— Да! Это потрясающе! — восхитилась я. — Так поработать над собой.

Я видела, что Федор подбирает слова, чтобы как-нибудь изящно уколоть Федора. Он всегда такой — умеет обсмеять. Но сегодня я воочию убедилась, что и на него может найтись острый язычок. Инга его сделала!

— Вот ты, например, почти не изменился. По-прежнему выглядишь как мечта студенток, — обратилась я к Федору.

— Что-то не пойму, это комплимент или…

Я пожала плечами.

— Думаю, спорить о том, кто как выглядит бессмысленно, — подытожил Олег. — Все равно пальму первенства можно отдать только одному человеку.

— Кому? — хором спросили мы с Федором.

— Тебе, — Олег посмотрел на меня.

Федор лишь кивнул.

А я решила сменить тему разговора.

— Вот, например, Кирилл, — начала я. — Что с ним не так? Почему он вчера вел себя как безумный?

— Он всегда любил торчать с микрофоном на сцене, — высказался Федор. — Вспомни, он же вел все мероприятия.

— Но вчера он превзошел сам себя!

— Он просто перебрал, — сообщил Олег. — Ближе к концу он в самом прямом смысле упал лицом в салат.

— В канапе, — поправил его Федор.

— Надеюсь, он себе глаза не выколол, — заволновалась я.

— Пошли строить крепость!

К нам подбежали Ксюша с Арсением.

— Сами не справитесь? — спросил Олег.

— Она разваливается, — пожаловался расстроенный Арсений.

— Это потому что у вас не плана.

— Давай составим план!

Арсений потянул Олега за руку, мы с Федором немного отстали.

— Давай сегодня вечером сходим куда-нибудь, — внезапно выпалил он.

— Куда? — растерялась я.

— Куда хочешь. В ресторан, на каток… Да хоть в оперу!

— Ты любишь оперу?

— Терпеть не могу.

— Федор… — начала я.

В этот момент в сантиметре от моего лица просвистел снежок.

— Разбойное нападение! — воскликнула я и принялась отбиваться от хохочущей Ксюши.

Вскоре в нашей битве прибавилось участников, причем Федор и Арсений выступили на стороне Ксюши, а Олег — на моей стороне. Кто победил, судить не берусь. Мы все вывалялись в снегу и вдоволь нахохотались.

— А теперь давайте строить крепость! — вспомнил Арсений.

И они с Олегом и Ксюшей начали рисовать на снегу план.

Федор помогал мне отряхнуться. Сначала провел перчатками по плечам, потом аккуратно постучал по спине, а потом… довольно чувствительно шлепнул по попе!

— Федор! — возмутилась я.

— Что? У тебя там целый сугроб.

И снова повторил шлепок!

Я толкнула его в снег. Не так уж сильно, не думала, что он упадет. Но он стал заваливаться, а по дороге прихватил меня. Он упал в сугроб, я упала на него. Хотела немедленно вскочить, но он обхватил меня за талию и крепко держал.

Его глаза были так близко… А губы еще ближе. Почему мое сердце заметалось в груди, как птица в клетке?

— Отпусти, — попросила я.

— Отпущу, — произнес Федор. — Если ответишь на один вопрос.

Нет. Не надо. Я не хочу никаких вопросов.

— Ксюша — моя дочь? — спросил Федор.

Егор

Тогда, на выпускном, я накосячил. Но не только я. Марина поступила в сто раз хуже. Она ушла с Федором.

С моим главным врагом, с тем, кого я ненавидел всей душой и два года мечтал размазать по стенке. Этот самоуверенный ублюдок давно имел на нее виды, но она всегда говорила, что он ее бесит. Я верил. Хотя иногда ловил ее заинтересованные взгляды…