Одну я протянул Марине со словами:

— Помнишь?

Когда мы учились, неподалеку от университета был каток, и там продавали такие сосиски. Не было ничего вкуснее, чем слопать парочку на морозе! Мы постоянно туда бегали, а после пар иногда заваливались покататься.

— Сто лет таких не ела! — обрадовалась Марина.


И с удовольствием принялась уплетать за обе щеки.

Мы позвали девчонок, они тоже набросились на угощение. Егор, естественно, отказался. От тоже делает вид, что меня не существует. Может, это лучший вариант для нас…

Телефон Егора затрезвонил, он ответил. Во время разговора посмотрел на часы, треснул себя по лбу, а потом положил трубку и схватил свою племянницу за руку.

— У тебя же сегодня занятия! — воскликнул он. — А я совсем забыл. Твоя мама нас убьет, если мы опоздаем.

А потом он обратился к Марине.

— Давай я вас подвезу. Нам по пути.

— Не переживай, я доставлю девочек в целости и сохранности, — торжествующе произнес я.

И взял за руку Ксюша.

— Не стоит утруждаться, — перебил меня Егор. — Пошли, Ксюша уже замерзла.

Он взял дочку Марины за другую руку.

— В моей машине очень даже тепло, — выдал я. — Я пять минут назад завел двигатель.

— Моя прогревается за минуту.

Егор схватился за ключ, нажал кнопку…

Мы стояли друг напротив друга, вцепившись в ладошки маленькой девочки, тяжело дыша и излучая готовность перегрызть противнику горло.

— Мы поедем на такси, — заявила Марина.

И, прихватив свою дочку, бодро зашагала к стоянке, где торчали несколько машин с шашечками.

— Стой! — хором завопили мы с Егором.

Но она не оглянулась.


Глава 4. Появляется третий

Марина

Эти двое вчера довели меня до белого каления. Вели себя, как два бойцовских петуха на ринге: ходили друг перед другом, выпятив грудь, роя землю когтями и устрашающе потрясая гребнями. В переносном смысле, конечно. И при этом каждый усиленно делал вид, что второго не существует. Оба разговаривали только со мной, игнорируя соперника.

Но больше всего меня разозлило то, что они постоянно пытались втянуть в свои разборки Ксюшу. А ведь поначалу я думала, что Егор испытывает к ней искреннюю симпатию! Но вчера мне пришлось убедиться в обратном. Для него она — лишь средство одержать верх над Федором.

Потуги Федора изображать доброго дядюшку, друга всех детей, меня тоже не убедили. Хотя в первые полчаса я верила… но потом увидела, как он исподтишка поглядывает на меня и, когда думает, что я не вижу, перестает держать лицо. На нем появляется недовольное, чуть ли не презрительное выражение. Ему сто лет не нужны все эти зимние развлечения! Он увязался за нами, просто, чтобы досадить Егору.

Апогеем стал момент, когда они чуть не разорвали Ксюшу напополам: ухватили за руки и пытались тянуть каждый в свою машину. Егор даже забыл про Алину, которая стояла рядом и смотрела на все это с искренним недоумением.

В общем, я схватила Ксюшу и умчалась от них. Пусть развлекаются без меня! Да я им, как будто, и не особо нужна. У них личные счеты, а я — просто трофей за который они бьются. Какие там былые чувства! Нет никаких чувств. Кроме чувства собственной важности и исключительности, распирающего обоих.

Даже сегодня, когда я вспоминаю о вчерашнем походе на елку, мне хочется найти обоих и настучать по их дурным головам совковой лопаткой. Той самой, которой Ксюша сейчас пытается копать снег на детской площадке.

Лопата у нее хоть куда — почти настоящая, с длинной деревянной ручкой, алюминиевая и блестящая. Ксюша любит ее почти так же, как своих динозавров. Это наше недавнее приобретение, из магазина игрушек неподалеку. Сегодня последний рабочий день Инги, завтра начнутся обещанные ею развлечения, а пока мы просто гуляем и наслаждаемся прекрасной зимней погодой.

Снега за ночь нападало, наверное, с полметра. И Ксюша с огромным удовольствием роет его лопатой.

— Давай построим дом, — предлагает она.

— Давай.

Но оказывается, что сделать это совсем не просто. Снег скорее пушистый, чем липкий, плохо лепится. Так что вместо дома мы решаем вырыть нору в сугробах.

— Может, динозавры жили в норах, — высказываюсь я.

— Ты что! Они же были огромные! Как дом!

Ксюша показывает на нашу девятиэтажку.

— Как бы они вырыли нору? А?

— Были небольшие динозавры, ориктодромеусы, и они жили в норах, — раздался рядом мужской голос.

Мы с Ксюшей дружно обернулись.

И увидели высокого голубоглазого блондина с аккуратной бородкой и обаятельной улыбкой. Рядом с ним топтался маленький мальчик с точно такой же лопаткой, как у Ксюши.

— Вы разбираетесь в динозаврах? — спросила я.

— Немного. Сам увлекался ими в детстве.

— И что, они правда жили в норах?

— Ориктодромеусы жили. Причем эти норы они выкапывали сами. У них были очень сильные передние лапы. А сами они были… ну примерно с меня ростом.

Ксюша слушала его, как завороженная. Мальчик тоже смотрел на мужчину с большим интересом.

— Они были похожи на огромных сусликов, — продолжал голубоглазый незнакомец. Пушистые, с длинной мордой, и когтистыми лапами.

Он растопырил пальцы и сделал царапающие движения.

— Что, похож я на суслика?

Ксюша и мальчик захохотали.

— Суслик, суслик! — на все лады повторяли они и смеялись.

Почему-то это слово казалось им безумно смешным. Как будто смешинка в рот попала!

— Спасибо за познавательную лекцию, — произнесла я и улыбнулась.

— Вряд ли можно назвать это лекцией, — улыбнулся в ответ он.

Дети, тем временем, начали процедуру знакомства. Все было как лучших домах Лондона и Парижа. Мальчик, став очень серьезным, произнес:

— Разрешите представиться. Меня зовут Арсений.


И сделал галантный кивок головой.

Я не удержалась и прыснула. Но скрыла свою оплошность, прикрыв рот варежкой. Голубоглазый незнакомец посмотрела на меня и покачал головой. При этом глаза его смеялись.

Я прямо-таки переживала за Ксюшу: как бы она не посрамила честь семьи! Ее не учили таким изысканным манерам. Да, Стрекоза — явно не принцесса. Она не стала приседать в реверансах. Вместо этого зарычала и заявила:

— Я — тиранозавр Рекс!

Мне осталось только пожать плечами.

Арсений не растерялся, тоже зарычал, назвался аллозавром Сеней и предложил вместе поохотиться.

Они ускакали в снежные прерии, а мы уселись на качели.

— Давайте тоже познакомимся, — произнесла я. — Меня зовут Марина.

И посмотрела на незнакомца.

— А я Олег.

Он назвал свое имя, а потом изучающе уставился на меня.

— Вы меня не узнаете?


Марина

Я внимательно смотрела на своего нового знакомого, силясь отыскать в памяти схожие черты… но нет. Я его не помнила. И мне было очень неловко.

Может, мы вместе учились в университете? Или ходили в одну спортивную секцию? За время учебы я их сменила немало: легкая атлетика, теннис, плавание… Или, может, мы встречались в моем городе, куда он приезжал отдыхать?

Обычно я помню тех, с кем более или менее близко общалась. Но этого Олега не помню совершенно. И это странно. Я должна была запомнить этого высокого голубоглазого красавца!

Он смотрел на мои потуги с улыбкой, потом достал телефон, порылся в нем и показал мне фотографию со словами:

— А вот так помните?

— Наш аспирант Олег! — воскликнула я.

И уставилась на него в немом изумлении.

В годы моей учебы в университете он выглядел совершенным иначе: худой, долговязый очкарик, который вечно ходил в дурацких свитерах и шарахался, когда с ним заговаривали девушки. Он иногда вел у нас семинары, и ему приходилось несладко. Девчонки строили ему глазки, вгоняя в краску, парни пытались продавливать зачеты автоматом. Но он держался, не поддавался на провокации и, как группа не сопротивлялась, заставлял всех пройти полную программу семинара.

А теперь он стал таким красавцем… Как так вышло? Просто чудеса какие-то!

— Трудно меня узнать, правда? — усмехнулся Олег.

— Ну…да, — не могла не согласиться я.

— Я удивлен, что вы вообще меня вспомнили.

— Ну, у меня же не склероз. А ваши семинары всегда были интересными…

— Не напоминайте, — рассмеялся Олег. — Я тогда был абсолютным ботаником и задротом.

— А что случилось потом? — аккуратно спросила я.

— А потом появился Арсений…

Олег посмотрел на своего сына с такой нежностью, что у меня защемило в груди.

— Никогда не думала, что появление ребенка делает из ботаника мачо, — произнесла я.

— В моем случае это сработало. Вы, наверное, помните, что девушкам я абсолютно не нравился.

— Не помню. И, кстати, можно на "ты". Если ты не против.

— Я за. Так вот, когда на меня обратила внимание Олеся, я был на седьмом небе от счастья. Не понимал, почему такая девушка выбрала меня…

— Ну и почему?

— До сих пор не знаю. Наверное, это был просто каприз. Мимолетный, естественно. Через пару месяцев она сообщила, что нам нужно расстаться. А потом оказалась, что она беременна. Она хотела избавиться от ребенка. Мне стоило невероятных трудов уговорить ее не делать этого…

— И теперь у вас все хорошо?

— У нас с Сеней все отлично. А где сейчас Олеся — я не знаю.

— Какой кошмар, — вырвалось у меня. — Бросить своего ребенка…

— Думаю, это лучший вариант для всех. Она была не готова к роли матери. А я… бросил кандидатскую, устроился на работу в компьютерную фирму, потом открыл свою. И в первый же год обошел всех конкурентов. Сейчас мы занимаем вершины всех рейтингов…