– Да ладно?! – В груди у Вильского радостно екнуло.

– Это он, кстати, посоветовал тебе не говорить. «Из соображений такта», – процитировал Лев Викентьевич Вовчика. – Куда пойдем? Может, в «Орбиту»?

– Мне все равно, – признался Евгений Николаевич. – Главное, чтобы можно было поговорить.

– Не, в «Орбите» дым коромыслом. Ни в одной кабинке не укроешься, – со знанием дела сообщил Левчик. – Пойдем-ка лучше ко мне.

– Я к Нине не пойду, – отказался Вильский.

– А я тебя к Нине и не зову, – усмехнулся Лев Викентьевич и достал из кармана миниатюрную связку на два ключа.

– От рая? – догадался проницательный Евгений Николаевич.

– От него самого, – довольно засмеялся Рева и повел товарища тернистыми и окружными путями в область земли обетованной.

Квартира, куда привел Вильского Лев Викентьевич, оказалась очередным выгодным вложением средств генерального директора Л. В. Ревы. Работа мебельного производства стабильно приносила свои плоды, часть из которых дальновидный Левчик пускал на развитие прибыльного дела, а часть – умело вкладывал в недвижимость, руководствуясь тем, что «лучше стены, чем сберкасса».

– Для себя держу, Рыжий, – пояснил Рева, пропуская друга в условно холостяцкую берлогу. – Знаешь, не мальчик уже. Комфорта хочется…

– Не боишься, что Нинка застукает? – поинтересовался Евгений Николаевич, заметив на полочке в прихожий флакон с французскими духами.

– Боюсь, – честно признался Левчик. – Поэтому и не злоупотребляю. Ну и, если тревога, будем считать, что квартира служебная. Мало ли, сколько партнеров желали бы проживать в домашних условиях, а не в гостиничном номере?

– Ну, ты ушлый, Соломон, – засмеялся Вильский и прошел в комнату. – Ого! – поразился он размерам стоявшей кровати. – Впечатляет!

– Мне тоже нравится, – с достоинством произнес Лев Викентьевич и постучал себя по выдающемуся вперед животу. – Большому кораблю, так сказать, большое плавание. Ну-с. – Рева провел товарища на кухню. – Что пить будем? Выбирай. – Левчик приоткрыл бар и предложил проинспектировать его содержимое.

– Не сейчас, – отказался Евгений Николаевич. – Поговорить надо.

– Что-то случилось? – насторожился Лев Викентьевич и выставил перед Вильским плохо промытую медную пепельницу в виде башмачка с острым загнутым носом.

– Левчик… – Евгений Николаевич на секунду замялся. – Ты меня знаешь: я просить не люблю.

– Но… – Лев Викентьевич приосанился.

– Но… мне придется это сделать, – начал издалека Вильский.

– Давай без прелюдий, время дорого. – Левчик показал глазами на распахнутый бар.

– Без прелюдий так без прелюдий, – обрадовался Евгений Николаевич и, покраснев, быстро произнес: – Мне нужны деньги.

– Подумаешь, новость, – засмеялся Рева. – Покажи мне человека, кому они не нужны. Всем!

– В большей или меньшей степени, – уточнил Вильский.

– Сколько? – коротко спросил Левчик и достал бумажник из заднего кармана брюк.

– Много.

– Много – это сколько? – потребовал ясности Лев Викентьевич.

– Очень много, – буквально выдавил из себя Вильский. – Мне нужны деньги на квартиру. Ты можешь мне их одолжить?

Левчик вальяжно откинулся на спинку стула и в упор уставился на школьного друга:

– Могу. Но как ты будешь их возвращать?

– Частями, – предложил Евгений Николаевич и, прокашлявшись, добавил: – Небольшими. И, наверное, долго.

Лев Викентьевич медленно поднялся из-за стола и, не говоря ни слова, начал опустошать бар, вынимая одну бутылку за другой.

– Я не буду пить, – напугался Вильский и для пущей убедительности замотал головой.

– Я тебе и не предлагаю, – пробормотал Рева и начал ощупывать заднюю стенку зеркального бара. – Ч-черт! – выругался Левчик. – Ничего не вижу!

– Да ты туда и не смотришь!

– А хрен ли туда смотреть, все равно не видно! – проворчал Лев Викентьевич. – Умельцы, твою мать!

– А что ты ищешь-то? – поинтересовался Евгений Николаевич, заинтригованный поведением друга.

– Сейчас увидишь, – пообещал Левчик и, довольный произведенным эффектом, нажал на какую-то зеркальную выпуклость, после чего внутри что-то щелкнуло, и, выдохнув с облегчением, Рева поднял бликующий на свету лючок. За ним скрывался вмонтированный в стенки бара маленький, с виду почти игрушечный, сейф.

– Ничего себе! – ахнул Вильский, пораженный увиденным.

– А ты думал! – с гордостью изрек Левчик и начал выставлять какую-то цифровую комбинацию, передвигая тугое колесико. Евгений Николаевич в этот момент тактично отвернулся.

– Думал, не выучу никогда, – пожаловался Лев Викентьевич. – Перед сном специально повторял, чтобы запомнить.

– Запомнил? – Вильский понял, что речь идет о шифре к сейфу.

– Не то слово! Сижу намедни на совещании и от балды циферки пишу на полях. Потом вижу: матерь божья! А это не циферки, а шифр. Сижу, значит, и пописываю. Автоматически. Смотри, сосед, и запоминай. Пришлось…

– Съесть? – заржал Евгений Николаевич.

– Сжечь, – мрачно буркнул Левчик. – Давай. Иди сюда. Будем сейф брать!

– Нет уж, – вмиг стал серьезным Вильский. – Ты давай сам…

– Возьми с запасом, – предложил Лев Викентьевич и вынул деньги, совсем не похожие на те, которые Евгений Николаевич получал в институтской кассе в виде зарплаты.

– Это что? Доллары? – прошептал Вильский, и от встречи с неизвестным в душе его завозился страх.

– Женек, – снисходительно посмотрел на друга Левчик. – Ну откуда у меня рубли? Сам подумай!

– А как же? – Евгений Николаевич хотел спросить «я отдавать буду», но не успел, потому что Рева бесцеремонно прервал друга и четко сформулировал:

– По курсу!

– Сроки? – задал еще один вопрос Вильский.

– Как сможешь, – пожал плечами Левчик. – Как отдашь, так отдашь. Я что, не понимаю, сколько тебе в нашем НИИ платят?

– Я еще в двух местах подрабатываю, – сообщил Евгений Николаевич.

– Грузчиком и грузчиком? – с грустной иронией поинтересовался Лев Викентьевич.

– Ну, можно сказать и так. – На лице Вильского заходили желваки.

– И все равно не хватает… – вынес вердикт Левчик и нарочито грубо сказал: – Слышишь, Рыжий! Хватит дурью маяться. Ты же классный инженер, иди ко мне в разработчики. Работа не пыльная, правда, требует аккуратности и фантазии, но тебе их не занимать. И деньги достойные. Не обижу…

– Да ты вроде уже обидел, – признался Евгений Николаевич, а Лев Викентьевич даже предположил, что сейчас этот псих рыжий встанет и уйдет.

– Это чем же? – попробовал отвлечь внимание вспыльчивого Вильского Рева. – Тем, что работу предлагаю?

– Я, Лева, не мастеровой. Я инженер. И ты мой профиль знаешь.

– А я не инженер?! – Льву Викентьевичу вдруг стало обидно. – Я не инженер? Полжизни на военном производстве. Но ничего! Выдержал. И потом, какая, в конце концов, разница, что проектировать – мебель или бомбу? Главное, чтобы доход был. Деньги, Рыжий, не пахнут!

– Нет, Левчик, пахнут, – пошел на принцип Вильский и мысленно попрощался с заветными долларами.

– И чем же, Женька, пахнут мои деньги? – побагровел уязвленный Рева, почувствовав себя обманутым. – Чем?

– Мебельным производством, – с адским спокойствием, как ни в чем не бывало, произнес Евгений Николаевич.

– Ну ты, мудак, Рыжий! – с облегчением выдохнул Левчик и подвинул к товарищу сложенные стопкой доллары.

– От мудака слышу, – не остался в долгу Вильский, но тем не менее предложил: – Давай расписку напишу.

– Зачем? – удивился Рева.

– Положено так, – пояснил Евгений Николаевич. – А вдруг я с твоими деньгами смоюсь? Или вообще скажу, что не брал ничего.

– А я тебя, Рыжий, тогда из-под земли достану, – шутливо пригрозил другу Левчик. – Сколько у тебя там жизней-то осталось? Две? Три?

– А-а-а, вспомнил, – улыбнулся Вильский.

– Да разве это забудешь?! – воскликнул Лев Викентьевич.

– Нисколько, – вдруг строго заявил Евгений Николаевич. – Последнюю доживаю.

– А чего доживаешь? Я-то думал, ты живешь, раз квартиру покупать собираешься. Или ты не для себя? – заподозрил Левчик.

– Для себя, – успокоил его Вильский. – Я, Соломон, доживать долго буду, лет до девяноста, не меньше. И хотелось бы в комфортных условиях.

– Это правильно, – поддержал товарища Лев Викентьевич и посмотрел на часы.

– Спасибо тебе, Лёв. – Евгений Николаевич протянул через стол другу руку.

– Пожалуйста. – Рева не стал кокетничать и спокойно принял благодарность Вильского. – Только это, Женек. Не говори никому, что у меня занял… – вдруг застеснялся он собственного богатства.

– А что? Я у тебя занял? – подыграл товарищу Евгений Николаевич. – Да я тебя в глаза не видел!

– А квартира откуда?

– Бабкино наследство.

– Не дай бог! – напугался Левчик за судьбу Анисьи Дмитриевны. – Скажи лучше, премию получил.

– Угу, – пробурчал Вильский. – Государственную.

Шутливо препираясь, друзья покинули штаб-квартиру Льва Викентьевича и поспешили по домам, каждый со своей новостью. Но ни в первом, ни во втором случае встречи с женами не получились такими, какими размякшие от трогательного ощущения братства на века старые товарищи их себе представляли.

На приветствие: «Здравствуй, Нина. Вот и я» – Левчик получил смачную оплеуху и выставленный в прихожую чемодан с вещами. А Вильский – горячий чай, сдобренный Любиными слезами.

– А чего ты плачешь, Любка?

– Просто так. – Ответ жены несколько обескуражил Евгения Николаевича.

– Прям вот «просто так»? – притянул он жену к себе и с удвоенной силой ощутил превосходство над богатым и успешным Левчиком, потому что Любе, в отличие от Нины, было на самом деле все равно, где был муж. Главное, что этот муж вернулся. – Давай, рассказывай, – усадил жену на колени Вильский и еле сдержался, чтобы не выпалить все прямо сейчас.

– Я думала, ты ушел… – Люба не обладала особой фантазией, поэтому фразы формулировала предельно просто и недвусмысленно.