Полина Рей - Триггер

Катя поджала губы, чтобы не рассмеяться. А если учесть серьёзность момента, которая отражалась на лице Насти, смех — последнее, чего ожидала дочь в эту минуту.

— А теперь папа. Клянись.

— Клянусь любить эту женщину до конца моих дней. Клянусь нечасто ездить на рыбалку, есть даже брокколи, которые я терпеть не могу, если они приготовлены её руками.

— Эй, ты не говорил, что ты их не любишь!

— Клянусь прожить с этой женщиной и в горе, и в радости, хотя хотелось бы конечно, всё же в радости. Растить с ней детей и внуков, а скорее всего, ещё и правнуков. Пока смерть или тот день, когда меня не отпустят на рыбалку, не разлучит нас!

— Знаешь, кто ты, Григоренко?

— Знаю. Давай палец, кольцо нужно.

Катя протянула Насте руку, на безымянный палец которой дочь тут же надела пластилиновое кольцо, следом точно такое же, только побольше, очутилось и на его ладони.

— Теперь целуйтесь, — велела малышка.

— Рано. Ты же помнишь, что у меня для мамы тоже сюрприз.

— Только не щенок!

— Пока нет.

Катя смотрела за тем, как Илья лезет в карман домашних спортивных штанов, как выуживает из них бархатную коробочку, а у самой сердце стучало с такой силой, что готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.

— Для того, чтобы я смог поклясться тебе во всём этом, только уже совершенно официально, мне нужно услышать ответ на один-единственный вопрос, — серьёзно проговорил Илья, поворачиваясь к Кате. И когда она услышала короткое: «Ты выйдешь за меня?» Взвизгнула от счастья как пятнадцатилетняя девчонка. И бросилась на шею Илье, чувствуя себя безумно счастливой.

— Не слышу ответа, — буркнул он в своей извечной манере, и Катя шепнула короткое и ёмкое, в котором сосредоточились все её желания:

— Да!

— Перестань так нервничать. Будто бы вы не поженились неделю назад, — одёрнула Катю Тамара, пытаясь заколоть ей волосы в высокую причёску. — Если так будешь вертеться, я, чего доброго ткну тебя и будет больно.

— Сейчас всё так, будто я заново замуж выхожу, — выдохнула Катя, оглядывая себя в высокое зеркало.

— Да красивая ты, хватит крутиться!

Тамара с силой сжала плечи Кати и буквально толкнула её на пуфик, с которого невеста вскочила пять минут назад. Она не понимала причин, по которым сестра так безумствовала в день их свадьбы с Ильёй, которую решено было провести повторно для всех тех, кто не смог присутствовать на довольно скромной росписи в ЗАГСе.

— Дело не в этом. Тебе не кажется, что так видно, что у меня руки уже ну… в морщинах?

— Мозг у тебя в морщинах! Ты любой двадцатипятилетке фору дашь.

Тамара доколдовала над причёской сестры и, отступив на шаг, придирчиво осмотрела результат проделанной работы. После чего, видимо, оставшись целиком и полностью удовлетворённой тем, что сделала, кивнула сама себе.

— Вот теперь хорошо.

— Илья уже заждался. И Димку пора кормить.

— О боже. Ну разберутся без тебя с тем, как кормить Димку. Там бабушек полный взвод. И тёть от мала до велика. К тому же, мне кажется, он больше кайфует от женского внимания, чем хочет есть.

— Ты права.

Катя сделала глубокий вдох и проговорила, не зная, кого в первую очередь хочет в этом заверить:

— Я готова.

Он ждал её на берегу возле отдельно стоящего стола, где они с Ильёй должны были устроиться. На берегу Финского залива они сняли отдельный коттедж с выходом к воде, где и расставили столы для всех гостей. Идеальный праздник, не чета тем мероприятиям, которые нужно пройти, чтобы официально считаться мужем и женой.

— Итак, друзья мои, так как еда уже стынет, а напитки греются, мы начнём! — провозгласила Тамара, взявшая на себя роль ведущей. — Сегодня у нас в меню — клятвы жениха и невесты, обед на свежем воздухе. Танцы до упаду и — вся ночь наша! Будем веселиться и гудеть хоть до утра.

— Я готов! — бодро откликнулся престарелый дядя Ильи, и все рассмеялись.

А потом были клятвы, только совсем не такие, какими обменивались на «свадьбе принца и принцессы» или повторяя заученные фразы за регистратором. Настоящие, искренние, от которых старушки за столом вытирали слёзы, а Настя кивала едва ли не на каждое слово. И следом — недовольный рёв Дмитрия Ильича, который всё же решил, что есть он хочет больше, чем пребывать в женском обществе.

Она потеряла мужа из виду. Вот вроде только что был здесь, а вот последние полчаса высматривает его в толпе веселящихся гостей и не может найти. Кате стало страшно. Она заверяла себя, что ничего случиться не могло, что она просто паникует раньше времени и Илья просто отошёл куда-то, не предупредив, но нет-нет, а по позвоночнику прокатывались волны страха.

— Кать, идём. Ты мне нужна, — потянула её за руку Тамара, и Катя, сделав несколько шагов, остановилась.

— Том, ты Илью не видела?

— Идём. Ты мне нужна.

Теперь у неё оборвалось сердце. Что-то произошло, иначе бы Тома не была так серьёзна.

Они поднялись к коттеджу, но Тамара свернула вправо на подъездную дорожку, таща Катю за собой за руку. Возле ворот была припаркована её машина, куда она буквально силком и усадила сестру, а сама устроилась за рулём.

— Том, что случилось? Ты меня пугаешь… — выдохнула Катя, озираясь по сторонам, пока Тома заводила двигатель и отъезжала от ворот.

— Бояться поздно, систер. Я тебя похищаю.

— Что?!

Она, должно быть, с ума сошла! Какое, к чертям, похищение? Этого точно не было задумано. А там остались дети. И куда-то пропавший Илья.

Пока мысли Кати метались с одной на другую, Тамара уже выбралась на шоссе и помчалась в направлении, известном ей одной.

— Тома, это не смешно! Верни меня назад.

— А тут никто и не смеётся. Я же сказала, что тебя похитила. Значит, терпи и сиди молча.

Тамара поджала губы, сдерживая улыбку, а Катя дала себе зарок больше никогда не приглашать сестру на праздники.

Он не узнавал сам себя. Ей-богу, это всего лишь их с Катей свадьба, а он чувствует себя так, будто пятнадцатилетний подросток. Переживает, дёргается. Сколько раз срывался на подчинённых за это время? Должно быть, сотни.

Вот и сейчас, сидя на берегу в уединённом месте, укрытом от посторонних глаз огромными валунами, волновался, что ничего у них с Томой не получится.

Наверное, это было не очень честно — вырывать Катю с праздника, который она так долго продумывала, но он чертовски соскучился по ней за это время. Бесконечные заботы, дети, когда не на всё хватало времени, работа, где впахивал, как вол, чтобы у его семьи было всё необходимое. Потом свадьбы, аж целых две, которые тоже заняли какую-то прорву времени. И уже завтра — небольшое свадебное путешествие, где с ними будут оба мелких.

А сегодня ему просто хотелось побыть с ней вдвоём.

— Невеста доставлена! — провозгласила Тамара из-за валуна, и Илья с облегчением выдохнул. — Принимай буйную. Обратно не повезу, иначе по дороге выпрыгнет. В общем, всё сам.

— Блин. Вы бы хоть предупредили, что задумали. — Катя выглядела так, будто сейчас испытала самое большое облегчение в жизни.

— Я ж говорю, буйная. Кто ж тебе про похищение заранее рассказывать станет?

Тома подмигнула Илье и махнув напоследок, ушла, а он подал руку жене, чтобы та забралась на небольшой выступ и оказалась рядом с ним.

— Испугалась, что ли? — хмыкнул, когда Катя прижалась к нему.

— Ещё бы. Тебя нет, Тома меня к машине тащит. И ничего не понятно.

— Вот такой вот сюрприз.

— От которого и поседеть можно. — Она отстранилась и посмотрела ему в лицо, затем перевела взгляд на расстеленное на песке покрывало, тарелку с фруктами и бутылку шампанского. — О! А ты, оказывается, предусмотрительный, Григоренко.

— А ты, оказывается, трусиха, Григоренко.

Он фыркнул и сел на покрывало, после чего потащил Катю за руку на себя, пока она не устроилась рядом.

— Трусиха, ага. Во всём, что тебя и детей касается. Кстати, с кем Дима и Настя?

— С бабушками. И точка!

Он налил ей шампанского, а второй бокал взял в руку.

— Соскучился по тебе жутко.

— Я же всё время рядом. — Она удивлённо моргнула.

— Рядом, да. Что совсем не мешает мне по тебе скучать.

— Мне тоже тебя мало было всё это время. Вечные заботы, хлопоты.

Она улыбнулась, сделала вдох и посмотрела на закат на ясном летнем небе.

— Так что хорошо, что вы с Томой всё это придумали.

— Точно?

— Точно.

— Тогда иди ко мне. У меня на тебя огромные планы.

Чуть позже, когда Катя уснула, накрывшись предусмотрительно прихваченным пледом, разомлевшая от его ласк и уставшая от криков и стонов, которые он выбивал из неё раз за разом ударами бёдер, Илья удобнее устроился рядом. Долго смотрел на лицо спящей жены, как будто видел его впервые.

Всё, что происходило с тех пор, как он увидел её впервые, было наполнено такими острыми эмоциями, словно он на качелях был и от полётов вверх-вниз дыхание в лёгких спирало. Она действительно стала его личным триггером, от чего с ума сходил, боялся порой лишнее движение сделать, чтобы не понять вдруг, что Катя рассеялась, словно дым. И когда понимал, что она никуда не исчезнет, выдыхал рвано с облегчением.

Катя притянула его к себе сквозь сон, улыбнулась и устроилась уютнее в его руках, и он снова почувствовал себя чёртовым счастливчиком, с которым в этой жизни уже не случится никакого дерьма.

Илья не знал, какое точное определение этому дать. Любовь? Потребность? Судьба? Страсть? Такого и не было с ним никогда, хотя сравнивать Илья не любил и не желал. Но каким бы словом ни назывались эти чувства, он знал, что они — то единственное, ради чего и стоит вставать каждое утро и делать каждый новый вдох.