Но Крокодил не успел еще рта открыть, когда пришла Анжела.

— Примете в компанию? — спросила она.

— Садись, Анжелка, — пригласил Васька. — Чаю хочешь?

— Я бы чего покрепче выпила.

— Извини, не держим. Знакомься, это Витя.

Крокодил приподнялся и кивнул головой. Анжела устало махнула рукой:

— Мы знакомы.

Васька аж присвистнул:

— Вот те раз. Крокодилище, а ты, оказывается, сексуальный пират. Кого ни спроси, со всеми знаком. Анжела, колись, откуда ты его знаешь?

— Он меня с Зямом чуть не спалил, — мрачно сообщила Анжела. — Помнишь, я вся поцарапанная пришла?

Крокодил кашлянул и смущенно сказал:

— Извините, конечно, но я ничего не помню, пьян был. Мне потом соседи рассказали…

— Та-а-ак, щас на пьянство валить будем, — нахмурился Васька.

— Ребята, какое это все имеет значение, если наша Ритка… — Анжела замолчала и заплакала.

— Отставить! — скомандовал Васька. — Не могу, когда сырость разводят. Я у нее был.

— Что, правда? — не поверила Анжела.

— Век мати-бати не видать!

— И как она?

— Когда замуж выходила, была веселее, — бухнул Васька.

— А Ритка разве замужем? — Анжела разинула рот.

— Это я так, шутки ради, забавы для. Плохо ей. Без сознания она.

— Василий, какие тут шутки! — заорала Анжела. — Давай, что ли, чаю! Не хочу домой, не могу одна быть. У меня горе. Я потеряла веру во все человечество.

Васька потянулся к чайнику, может, крепкий чаек восстановит хоть часть Анжелиной веры, а то без этой веры совсем хреново.


Анна Вадимовна очень хотела услышать голос Юрия Владимировича, но все не решалась позвонить. Наконец, собралась с духом и набрала номер его телефона, но испугалась и бросила трубку. Потом подумала, снова набрала. Услышала голос Дианы, но не узнала ее.

— Штаб-квартира писателя Шевчука на проводе, — сообщила трубка. — Говорите! Кто у аппарата? Если вы позвонили, чтобы оказать поддержку вымирающему классу мужчин, оставьте информацию после моего длинного сигнала. Йу-ху-у-у! Да здравствуют свободные амазонки?

Совсем сбитая с толку Анна Вадимовна бросила трубку и обхватила голову руками. Да что же такое? Что за барыня обосновалась у Юрия?!


Юрий Владимирович попросил Диану:

— Дианочка, загляни в почту. Нет ничего от Никуши?

— Да нет, конечно.

— Что же делать?

— Позвони, наконец, маме, она посоветует.

— Я не могу, — признался Юрий Владимирович.

— Это почему же?

— Ты не поймешь.

— Туг, кстати, кто-то звонил, услышал мой голос и бросил трубку. Может, мама? — вдруг всполошилась Диана.

— Почему ты так думаешь?

— Я так сама делала, когда была молодая. Ой, а может, это Доминика звонила?

Юрий Владимирович обнял дочку:

— Я рад, что ты не злишься на Доминику.

— Знаешь, папа, я думала, Артем просто зануда, а он оказался прав. Мне теперь снова нравятся молодые люди.

— Дочка, что ты говоришь? Как тебе не стыдно?

— Стыдиться тут нечего. А если серьезно, в этой страшной истории не Доминику нужно жалеть, а бедную маленькую дурочку Ритку, которую кто-то использовал, а потом замочил.

Диана говорила строго, и ее слова приводили Юрия Владимировича в ужас.


Самвел с Доминикой сели в машину.

— Может быть, ты скажешь, куда мы едем? — спросил Самвел.

— Вот здесь — налево, — попросила Доминика.

Самвел остановил машину:

— Я не поеду дальше, пока ты не скажешь, куда мы едем конкретно. Это похоже на какую-то ловушку.

— Ты мне сам говорил, что не любишь вникать в чужие истории. Но придется рассказать. Как говорится, краткое содержание. Однажды я попала в аварию и потеряла много крови. Я бы не выжила, если бы не Ритка Калашникова. Она дала мне свою кровь. И спасла меня, когда я уже была в другом мире. А теперь моя очередь спасти ее.

Самвел не понимал, к чему она клонит:

— Девочка, чем же ты ей поможешь? Поставщиков своих напряжешь?

— Мы с Риткой одной крови, — объяснила Доминика.

— Ты хочешь дать ей свою кровь? Что же сразу не сказала?

— Убийца уже знает, что Ритка жива. Он наверняка где-то рядом. Но самое страшное, что мы-то не знаем, кто он! — с отчаянием сказала Доминика.

Они быстро домчались до больницы.

— Виктор Степанович, здравствуйте. Это Никитина.

— Боже мой, я вас целый день ищу! Где вы?

— Я возле больницы. Я могу помочь Калашниковой?

— Она очень плоха. Поднимайтесь немедленно, я вас встречу.

Доминика настороженно поинтересовалась:

— Вы там… один?

— С медсестрой, — растерялся врач.

— Посторонних нет? — уточнила Доминика.

— Никого.

Доминика все еще сомневалась:

— Я могу вам верить?

— Мы вас очень ждем, пожалуйста, поднимайтесь, — попросил врач.

Доминика зашла в палату, приблизилась к Ритке, увидела безжизненно застывшее лицо, забинтованную голову, беспомощно свесившуюся руку, тихо сказала:

— Здравствуй, Ритка. Ты меня слышишь? Ты должна жить. Ритка, давай простим друг другу все. Между сестрами по крови не может быть размолвок. Ритка, мы вдвоем вдвое сильнее. Просыпайся, поможем друг другу жить. Мы же с тобой одной крови.

Самвел стоял у машины и наблюдал за входом в больницу. Он увидел, как к больнице подъехала машина. Самвел достал оружие, и когда какой-то мужчина вышел из машины, тихо скомандовал:

— Тихо. Руки вверх и без суеты!

Мужчина поднял руки, обернулся и удивленно вскрикнул:

— Самвел? Ты?

— Петик? Вот так встреча! Ты что тут делаешь?

— Я расскажу, только ты пушку-то опусти, а то нажмешь от радости.

— Слушаю тебя, Петр.

— Я в больницу приехал.

— Я вижу, что в больницу, а не на кладбище. Решил здоровье поправить? Работа нервная…

— Тут такое дело. Здесь лежит моя шефиня, Ритка Калашникова, ты ее знаешь.

— Конечно, знаю, а еще знаю, что на нее покушались, — значительно сказал Самвел.

— Так вот. Это я ее убил, — признался Петр.

Из машины выскочила Лидуся и заголосила:

— Самвельчик, не слушай его, ты же видишь — он в невменяемом состоянии, испереживался весь.

— А ну, рассказывай, — потребовал Самвел.

Выслушав сбивчивый рассказ Петика, Самвел объявил Лидии:

— Петра твоего я забираю с собой.

— Не пущу. Дурак он, а не убийца.

— Одно другому не мешает.

— Я с вами! — закричала Лидуся, вылезая из машины.

— Не шуми, женщина. Мы сами разберемся. Я твоего мужа не первый день знаю, не обижу. А ты пока сиди тут, не высовывайся. А машину вашу я заблокирую. Во избежание.

И Самвел увел Петика в больницу.


Компания в сторожке уныло хлебала чай.

— Не могу больше твой чай пить, тошно, — простонала Анжела. — Включил бы ты, Васька, свой третий глаз и посмотрел, что там с Риткой нашей.

Крокодил ее поддержал:

— И вправду, включай, чего ему простаивать. Или у него тоже режим работы имеется?

— А вот не смейтесь, Витя, не надо. Вася недавно нам пожар предсказал. И он случился. Вот? — защитила Васькин дар Анжела.

— Я так тоже могу — предсказать… он, небось, сам и поджег, — ехидно предположил Крокодил.

Анжела вздохнула:

— Я бы тоже так подумала, если бы не знала, чьих это рук дело… Бедная Ритка…

Васька вдруг оживился.

— Ладно, хватит ныть, ноете и ноете — Ноев ковчег какой-то, — сказал он и «приступил к ясновидению». — Народ какой-то… нет, это не то… Вижу кровь. Много крови. Целый ручей. Вижу… Кого это я вижу? Пусть ближе подойдет. Ага, идет, так это ж Ритка!

Анжела и Крокодил переглянулись.

— Ритка, значит, идет по этому ручью, — продолжал Васька.

— По крови, что ли? — удивилась Анжела.

— Не мешай, человек работает. Сама ж просила, — одернул ее Крокодил.

— В нашу сторону идет. Спит она на ходу, что ли? — размышлял Васька.

— Посмотри, к берегу подходит или нет? — попросила Анжела.

— Все! Выключилось! — сообщил Васька.

— Таки какой-то режим работы имеется, — подвел итог Крокодил. — Лимит исчерпался.

Васька обиделся:

— Ты чего со своим вопросом под руку вылезла? Это — видение. Вещь нежная, его спугнуть, что два пальца… извини, конечно, как женщина. Никуда она не сворачивала, ни к какому берегу.

— Это плохо. Примета плохая. Я сонник читала. Нужно, чтобы во сне человек к берегу заворачивал, тогда выживет. Надо к ней ехать, — подскочила Анжела.

— И чем ты ей поможешь среди ночи? — поинтересовался Крокодил.

— С утра пойдем. Там у меня баба одна прикормлена, — сообщил Васька.

— Это как? Когда ты успел? — ахнула Анжела.

— Да… пустяки — я ей двойню в семью предсказал, — с достоинством объяснил Васька.


Самвел нашел в коридоре больницы Доминику и спросил:

— Ты чего тут сидишь? Не нужна оказалась? Или случилось что?

— Нет, сейчас начнут переливание. Кто это?

Самвел подтолкнул к ней Петика:

— А, этот? Убийца.

Петик представился:

— Петр Трофимович Зайцев, бывший участковый на рынке, а сейчас… эх! Сейчас — бывший телохранитель Маргариты.

— Участковый Петик? — удивилась Доминика.