Амалия, перестав копошиться, внимательно посмотрела на Юлю с газетой:

— Какая еще бомба?

— Сенсация, Амаль Станиславна. Полюбуйтесь на стряпню этой журналистки. Офис уже гудит. И с этим надо что-то делать.

Юлька положила на стол Амалии газету с крупным заголовком «Гендиректор «СуперНики» убила мужа и повесилась?». Амалия замерла и взяла газету.

Женщины отдела по очереди зачитывали вслух цитаты из статьи и охали:

— Ночной сторож рынка, экстрасенс Василий Калашников числится пропавшим без вести, — с выражением читала Людмила. — К нам поступили сведения, что труп Василия зарыт в лесу. Все указывает на то, что заказчик убийства — звезда городского бизнеса Маргарита Калашникова. Собрание акционеров фирмы «СуперНика», которую возглавила бывшая рыночная торговка Калашникова, постановило, что преуспевающей бизнесвумен, согласно статусу, не подходит муж-сторож.

— Зуб даю, это Сергей Анатольич сказал, — вмешалась Ольга.

Людмила напомнила:

— Ты что, он уже не акционер.

— Значит, Амалия. У нее же на первом месте «облико морале», — предположила Ольга.

Нина Ивановна продолжила чтение:

— В поисках подходящего по статусу кавалера Маргарита завела роман со скандально известным в городе лже-врачевателем Медведевым. Любители необузданных возлияний стали частыми гостями их совместных вечеринок. Будучи экстрасенсом, муж узнал об измене супруги: ввел Ритку в гипноз и заставил во всем сознаться. Разгневанный Медведев, угрожая Калашникову смертельной инъекцией, потребовал, чтобы тот развелся с супругой…

— Теперь понятно! Вот это детектив! Медведев хотел уколоть Калашникова, а вместо этого уколол Маргариту! — в восторге закричала Людмила.

— Людка, ты нас не путай. То совершенно другая история, — остановила ее Ольга.

Нина Ивановна повысила голос:

— Дослушайте, это еще не все! «Узнав, что муж не даст ей развода, глава «СуперНики» и ее подельник Медведев натравили на Калашникова бультерьера. Сердце целителя Василия не выдержало, и он скончался от страха у себя в сторожке. Об этом нам рассказал один из пациентов покойного, излеченный им от белой горячки. Труп несчастного сообщники зарыли в лесу. Не менее сенсационные разоблачения ждут читателей в следующем номере. Как продавщица туалетной бумаги стала главой процветающей фирмы и как ей удалось так быстро ее разорить? Какие новые аферы готовит Доминика Никитина? Сколько недель осталось до банкротства «СуперНики»?»

— Как начинающий специалист по паблик релейшнз, я скажу: лучшая фраза в статье вот: «Выскочка хладнокровно убивает супруга». Даже если Ритка оклемается, ей этого до конца дней не забудут! Эта ушлая журналюшка своей статейкой, считай, нашу Ритку похоронила, — заметила Юлька.

— Я себе представляю, как загудел город.

— Нет, Танечка, ты себе не представляешь. Богатых у нас ой как не любят. Завидуют и не любят. Вот напиши все то же самое, скажем, про меня — простую секретаршу. Убила и убила. Похоронена в лесу — и хорошо. Сенсация для родных и близких.

— Да, все-таки редкой сволочью оказалась эта журналистка, — возмутилась Татьяна. — Это же надо так все перекрутить, переврать, домыслить.

— У меня нюх на таких! А ты ее еще защищала, — напомнила Юлька. — Один заголовочек чего стоит. Спорю на свою будущую пенсию, что этот знак вопроса в конце заметило ровно два процента читателей. И понеслось — убила, повесилась…

— Да, на этой грязи газета снимет хорошую прибыль. Тиража три, небось, напечатали, — вздохнула Татьяна.


— Ника, я принесла свежую газету. Я подумала, вдруг что-то о тебе напишут! — крикнула с порога Елизавета Андреевна.

Доминика развернула газету:

— Спасибо, Елизавета Андреевна. Сейчас посмотрим. «Гендиректор «СуперНики» убила мужа и повесилась?». Что за чепуха?

Елизавета Андреевна заволновалась:

— Что они имели в виду?

— Сейчас узнаем. «Собрание акционеров»… «По статусу»… «Смертельной инъекцией»… «Труп в лесу»… О боже мой!

«Маргарита Калашникова не выдержала угрызений совести и пыталась повеситься в больничной палате».

— Ника, позвони ей, — попросила Елизавета Андреевна.

Доминика поспешно набрала номер телефона:

— Ритка, это Доминика. У тебя все в порядке? Ритка, ты не читаешь газеты? Я постараюсь зайти к тебе. До встречи.

Отложив в сторону телефон, Доминика повернулась к учительнице:

— Она жива. Но такие публикации просто так не появляются. Фантастические небылицы в них обычно перепутаны с фактами. Так было у меня, и такая же история случилась Риткой.

— Откуда у газетчиков факты? — удивилась Елизавета Андреевна.

— Их должен был сообщить кто-то весьма заинтересованный в делах «СуперНики».

— Ника, ты думаешь, это заказная статья? тревожно поинтересовалась Елизавета Андреевна.

Доминика уверенно кивнула:

— Разумеется. Но то ли журналистка перестаралась, то ли заказал статью не наш противник. История перевоплощения Ритки задевает и его интересы. Похоже, ситуация вышла из-под его контроля. И нам это на руку. Нельзя тянуть резину. Мне пора к Самвелу.

— Ты ему доверяешь? — спросила Елизавета Андреевна.

— Пока не знаю, — покачала головой Доминика. — Но мы уже договорились о встрече. Я должна идти.

— Ника, будь осторожна, — Елизавета Андреевна протянула Доминике свою шляпку с вуалью.

Доминика улыбнулась:

— Я даже не знаю, считать ли эту шляпку маскировкой. Меня в этом раритете запомнит весь город. Стану законодательницей новой моды.


Виктория Павловна удивилась, увидев Самвела на пороге своего кабинета.

— Это вы? А я сама к вам собиралась.

— Позвольте мне сначала сообщить вам новости. К сожалению, они неприятные, — сразу перешел к делу Самвел. — Я не хотел говорить по телефону, боялся вас напугать. Виктория… Косарева вернулась. Она была у меня. И это плохо. Я считал, что навсегда от нее избавился. А она все-таки вернулась.

— Вернулась… к вам? — переспросила Виктория Павловна.

— Не хочу, чтобы между нами были тайны, — кивнул Самвел. — Косарева когда-то была грязной мелкой воровкой. Потом стала втягиваться в аферы покрупнее. И достигла такого уровня, что теперь она хочет легализоваться. Стать, так сказать, приличным человеком.

— И вы… ей верите? Вы пустили ее к себе? — во все глаза смотрела на него Виктория Павловна.

— Виктория, не торопитесь с выводами. Косарева имеет на меня виды. Ей нужно, чтобы я на ней женился и дал ей свою фамилию. Она будет Надия Пашаева, совсем другой человек, якобы без криминального прошлого…

— Вы сказали — будет? Вы согласны жениться на Косаревой? — Виктория Павловна резко встала. — Самвел Михайлович, я благодарна вам за откровенность. Раз вы признались мне, что у вас с Косаревой отношения… я тоже буду откровенна с вами.

— Виктория, какие отношения? Вы меня неверно поняли, — попытался объяснить Самвел, но Виктория Павловна прервала его:

— Дослушайте, пожалуйста. Сегодня мне позвонили и сказали… Я не знала, верить или нет. Поэтому решила поехать к вам и самой спросить у вас, глядя вам в глаза.

Самвел улыбнулся, взял Викторию Павловну за руку. Она осторожно высвободила руку.

— Я жду вашего вопроса. Обещаю, что отвечу правду, чистую правду и ничего, кроме правды.

— Хорошо, обещаю вам верить. Вы причастны к покушению на Маргариту Калашникову?

Самвел даже не нашелся, что сказать. Он с изумлением смотрел на Викторию Павловну и молчал.

Она горько улыбнулась:

— Ваше молчание очень красноречиво…

Наконец Самвела прорвало:

— У меня в жизни нет ничего столь дорогого, чтобы я мог этим поклясться. Кроме вас. Виктория! Если я совру, пусть Бог меня накажет тем, что я никогда больше не увижу вас. Клянусь вам, я никак не причастен ни к тому, что случилось с Доминикой, ни к покушению на Маргариту. Клянусь, меня ничто не связывает с событиями, которые развернулись вокруг этих несчастных женщин. Ничто, кроме одного пункта. Я хочу помочь им найти преступника.

— Я верю вам, Самвел. Но… если вы дружны с Косаревой, а преступница именно она… — запинаясь сказала Виктория Павловна.

— И еще одно. Виктория, я больше всего на свете хочу, чтобы Косарева навек исчезла из моей жизни. Из нашей с вами жизни.

Но я боюсь спугнуть ее… Вы верите мне? — Самвел проникновенно посмотрел на Викторию Павловну.

— Я верю тебе, Самвел, — ответила она тихо.

Самвел поцеловал ей руку:

— Я рад, что недоразумения позади. Теперь у меня просто выросли крылья. И я думаю, что скоро смогу прийти с предложением, от которого ты не сможешь отказаться. Я не хочу, чтобы мы спешили и боялись. Я не хочу, чтобы мы скомкали важнейшее событие нашей жизни. Я хочу найти того, кто нам мешает. И я найду его. Сегодня многое должно проясниться. Я вернусь.

Самвел еще раз поцеловал Виктории Павловне руку и пошел к двери, но на пороге резко, остановился, что-то вспомнив.

— Виктория, ответь мне на один вопрос. Ты наверняка знаешь, была ли Косарева лишена родительских прав на Маргариту.

— Конечно, была лишена. Я сама готовила документы, — кивнула Виктория Павловна.

— Значит, не она покушалась на Ритку. Ей незачем было стараться.


— Мама, ты созрела с решением? — спросила Диана.

— Дианочка, не дави на меня. Что ты хочешь от меня услышать? — ответила Анна Вадимовна.

— Что ты прощаешь папу, закрываешь глаза на его слабости и согласна увидеться с ним, чтобы с глазу на глаз разрешить… более мелкие и несущественные вопросы.