— Почему я не в армии? — сетовала Юлька. — Кругом одни мужики, работа полегче, и понятно, кто враг. Будьте добры, попросите Ивана Петровича, пожалуйста. Это из «СуперНики» беспокоят. Да. Спасибо. Между прочим, этот Иван Петрович из «СистемСервиса» — еще та сволочь… — Иван Петрович, что бы я без вас делала. Я всегда говорю нашим сотрудникам — Иван Петрович для нас просто находка, — щебетала Юлька по телефону. — Я вот о чем хочу вас попросить. У нас машины нет временно, да, поломалась. Я у вас материальчики попозже заберу, ладно? Вот спасибо.

— Профи, — восхищенно выдохнула Диана.

— Уф, Амалия не собирается искать Толика, представляешь? — Юлька пролистала глянцевый журнал. — Ой смотри, какие губы, еще и золотая помада… а такой цвет любила моя бабушка — называется «знойная морковь». Какой забавный костюмчик! Я ей говорю, давайте мы его ментам сдадим, пусть по машине вычислят. А она так заколдобилась.

— Думаешь, ей приятно узнать, что ее личный водитель — убийца?

— Слышь, а может, у них роман? Служебный. Как в кино. Он ей — миллион алых роз, а она ему — квартальную премию.

— Ты что, она же ему в матери годится, — вознегодовала Диана.

— В бабушки. Ерунда, мало ли примеров в наше время и похлеще, — покачала головой Юлька.

— Так то в шоу-бизнесе, у писателей.

— А наша контора тоже, не боись — любому шоу-бизнесу двадцать очков форы даст. Что я, не права? У нас один Серж ибн Анатоль чего стоит. Куда там Энрике Иглесиасу или падишаху какому-нибудь. Решено! Или в армию пойду или в гарем сдамся. Не могу тут больше! И все-таки здесь есть какая-то загадка. Чего вдруг Толяну срываться с такого теплого места и куда-то рвать? Зачем?

— Слушай, а почему бы нам не сходить к Ритке в больницу и от нее не узнать новости? — предложила Диана. — Амалия туда ходит, как дети в школу.

— Опять в больницу! Да я сама там уже прописалась, а Амалия нас зажарит во фритюре за отлынивание.

— А мы смотаемся в обеденное время. Туда и обратно. И будем знать все. И гадать не надо.

— Снова идем на жертвы ради получения информации… пошли. — Юлька глянула на часы. — Побежали.


Васька был одет в немыслимо «элегантный» наряд, в котором выступал на телевидении, только весьма помятый и слегка запачканный, и уже без золотых зубов.

— Вот те на, стоило недельку не появиться, как тебя уже выкинули из сердца и вычеркнули из списков живых. Зямыч, друг, дай пять. Это я, твой корефан по жизни, Васька. Не узнал? А это у нас кто такой красивый? Зямыч, это твоя невеста? Ну ты себе и кралю оторвал, прям Ума Турман. Поздравляю и завидую.

Васька повернулся к Анжеле. Та тихо заплакала. Слезы струились по щекам.

— Анжелка, ты, блин, что делаешь?

— А мы ведь тебя похоронили, чтоб ты провалился, зараза ты такая, — всхлипнула она.

— Не дождутся. Это я тебе говорю, Василий Иваныч Калашников. Не до-ждут-ся! — Он кивнул на собачек. — Вот у тебя, Анжелка, и полное семейство. А ты переживала, что Зямыч в девках останется.

Вася, познакомься, это Андре. Андре, познакомься, это — Вася, — представила мужчин друг другу Анжела.

— Же тре контакт де ву вуар, — произнес Андре.

— Он сказал, что рад тебя видеть, — перевела Анжела.

Васька с интересом посмотрел на Анжелку-переводчицу:

— И ты тоже? Гутен морген. Переведи ему, Анжела, что прогресс в наших отношениях с Францией может быть достигнут только на пути полного взаимопонимания и взаимоуважения сторон.

— Сбегать за фляжкой? — спросил Андре, и Вася скомандовал:

— Не надо переводить, Анжела. Товарищ — в теме и владеет вопросом. Где образование проходил? Хотя какая разница. Да только фляжка для меня сейчас — это осколок далекого прошлого. А вот пожрать не откажусь.

Анжела засуетилась:

— Васенька, я сейчас. Присаживайся, я мигом.

Анжела быстро собрала импровизированный стол. Васька ел с большим аппетитом, помогая себе руками.

Андре плохо справлялся с колбасой при помощи пластмассовой вилки и такого же ножа.

— Брось, не мучайся, тебя же никто не видит. Колбаса вкуснее всего вдет с бутерброда. Смотри: вот так и так, — Васька откусил пол батона, Андре попробовал получилось!

— А где твои зубы золотые? Мы все ахнули, когда ты по телику улыбнулся, — выспрашивала Анжела.

— Зубы мои золотые вот. — Васька вытащил из кармана пиджака замусоленный платок, развернул, показал сломанную золотую капу. — Я их повредил в своих скитаниях. Что теперь буду врачу отдавать, ума не приложу. Он же с меня денег не взял, на слово поверил, я его зятя закодировал.

— А может, склеить? Или еще как? — предложила Анжела.

— Слышь, француз, у тебя, случайно, клея французского нет? — спросил Васька.

Андре сидел насупленный:

— Клея французского у меня нет, а вот понятие французское у меня есть. Что нехорошо отбивать чужих девушек. Вот.

— Это ты про Анжелку? Брось, братан. Она — девка первоклассная! И человечище! Но… Я люблю Ритку. И все туг. Так что успокойся — не ревнуй.

Анжела вмешалась:

— Эй вы там, вы что, меня делите? А меня спросили? Мы с Зямом — люди свободные. Сами в состоянии выбрать.

Все посмотрели на Зяма и Жози. Собачки мирно похрапывали рядом, высунув мордочки из домика.

— Месье Зьям уже выбрал, — улыбнулся Андре.

— А месье Андре? — подмигнул Васька.


Ритка ужасно обрадовалась нагрянувшей к ней Диане:

— Хороша конспирация. Скоро весь город пойдет проведывать меня сюда, — смеялась она.

— Весь коллектив живо интересуется, вернешься ли ты к рулю фирмы? — спросила Диана.

Ритка кивнула:

— Конечно. У меня грандиозные творческие планы — перекрасить стены, переставить мебель и переодеть всех в бразильские карнавальные костюмы. Так и передай всем. Особенно Амалии. Пусть не расслабляется.

— Не злись на нее, у нее личное горе — Толик пропал, — сообщила Диана.

Ритка замерла:

— Как пропал?

— Нет нигде, сгинул вместе с казенной машиной. Юлька говорит, что никогда еще Амалию такой взволнованной не видела, даже подозревает их в любовной связи.

Потрясенная Ритка не сразу поняла, про что говорит Диана.

— Кого?

— Ну Амалию и Толика. А что — может быть. Такое бывает. Всегда вместе. Он ей служит… служил, как верный пес. И дослужился.

— Ё-моё, вот засада, — вырвалось у Ритки. — Знаешь, ты иди, иди, передавай всем приветы и все такое.

Диана удивленно встала:

— Рит, я вообще-то тебе тут эскизы принесла… — Она протянула папку.

— Давай потом посмотрю. Я щас не могу, ладно? У меня к тебе просьба. Ты же знаешь, что я торговала раньше… на рынке? Сходи туда. Вот. Седьмой ряд. Девятое посудное место. Найдешь мою подругу Анжелку и расспросишь ее хорошенько…

— О чем? — Диана во все глаза смотрела на Ритку. — Давай грузи, не бойся, я не Юлька и не Петик, не проболтаюсь и под пытками.

— Спросишь, как там Васька, — решилась Ритка. — Только твой ответ не должен слышать Борюс… Борис Михайлович. Он ревнивый. Прям как Зям Анжелкин.

— Я только сейчас поняла, как хорошо, что мое сердце сейчас свободно. Вот так живет себе человек и мечтает о любви. А если вдуматься и проанализировать, что в ней хорошего? Только ходи и бди. Как бы кто не услышал, как бы кто не увидел, как бы кто неправильно не понял. Не жизнь, а укладка рельсов. В оранжевом жилете и с гаечным ключом наперевес.

— Не грузи меня, а? Просто пойди и сделай, — попросила Ритка.


Амалия собрала весь персонал «СуперНики». Прохаживаясь перед сидящими женщинами, говорила медленно, тщательно подбирая слова:

— Я собрала вас здесь, чтобы поговорить… по душам. Не как начальник с подчиненными… А как… В общем, вы все знаете ту непростую ситуацию, в которой снова оказалась «СуперНика». — Амалия взяла со стола газету и бросила ее на стол. — Вы все читали это, я не сомневаюсь… Как вы это расцениваете?

Женщины зашумели.

— Это заказная статья конкурентов. Хотя такими методами даже они до этого не пользовались. Это слишком, — заявила Татьяна.

Ольга поддержала ее:

— Видимо, решили подтолкнуть того, кто и так плохо стоит. Вы же сами когда-то на курсах по бизнесу нас этому учили.

— Амалия Станиславовна, мы также возмущены и шокированы… Но давайте смотреть правде в лицо… Тут многое переврано и перекручено… — сказала Нина Ивановна.

— Но не на голом же месте возникли эти нелепые обвинения и домыслы! У нас действительно есть проблемы, — возразила Ольга.

— У нас есть определенные опасения, скажем так, — сформулировала Татьяна.

Амалия вздохнула:

— Очевидно, вы все так думаете… Просто у Ольги хватило мужества высказаться. Я очень рада, что вы со мной откровенны. Я специально не стала собирать больший коллектив. Я знаю, что именно через ваш отдел и циркулируют все слухи и сплетни компании. Я тоже имею право на откровенность. И я им воспользуюсь. Начну с аллегории. Вот представьте себе море… И на нем плот со спасшимися после кораблекрушения людьми. Это наша с вами «СуперНика», и мы на этом плоту.

— Вы называете кораблекрушением свержение Доминики Юрьевны или покушение на Маргариту Викторовну? — уточнила Ольга.

— И то и другое. Вы же не будете утверждать, что такие события проходят бесследно? — тревожно посмотрела на всех Амалия.

— Да, конечно, мы должны держаться друг за друга… а журналистку эту… давайте на нее хором в суд подадим, пусть ответит за свое вранье, — предложила Людмила.