Это значит, рядом ты.




Если всю неделю ненастье


И с ума сошел шар земной,


Но в глазах твоих я


Вижу только счастье,


Это значит, ты со мной.




Если сердце вдруг замирает,


Из-под ног уходит земля.


Если каждый вечер


Не дождусь я встречи,


Значит, ты любовь моя.

Когда она заканчивает выступление, мое тело походит на электризованный нерв: сердце часто колотится, к глазам подкатили слезы, словно это я, а не Сати пропела со сцены каждую строчку. Искусство часто делает меня сентиментальной.

— Твои стихи? — Мирон проводит подушечкой большого пальца по моей щеке, в его взгляде сквозят нежность напополам с удивлением. — Не знал, что ты пишешь.

— Я и не пишу. Хотелось сделать для тебя что-то особенное.

Я бы наверняка успела дать волю чувствам, если бы в этот момент Мирон меня не поцеловал. И пусть мои глаза закрыты, в эти мгновения я остро ощущаю взгляды гостей, особенно двух: Алины и Руслана.

— Тати, песня супер! — Алиса проводит ладонью по моему плечу в подтверждение своей искренности. — Дашь мне потом ее контакт? Может, я Корнееву на тридцатилетие тоже закажу. Слова и музыку она сама пишет?

Я не хочу афишировать, что там, на сцене, за меня говорила Сати, поэтому аккуратно уклоняюсь от ответа:

— Договоритесь лично, — и спохватившись, добавляю: — Но лучше заранее ей набрать — у нее много выступлений.

Выслав Алисе контакт Сати, я допиваю вино и оглядываю зал. Пусть организации празднования занимались другие люди, сейчас я чувствую ответственность за комфорт гостей на правах девушки именинника. Мирона поздравляет Родион: положив руку на плечо, что-то ему говорит, отчего он насмешливо улыбается. Алина и Инесса оккупировали Марьяна — тайских баек в его запасе хватит еще на месяц разговоров. Я очерчиваю периметр зала и дальше, по второму разу исследуя лица гостей. Не нахожу лишь одного, а потому ищу снова. Я не вижу Руслана.

Я снова ловлю официанта, подхватываю с подноса бокал вина и, осушив его в два глотка, иду в сторону туалетных комнат. Едва Руслан появился на вечере, внутри меня вновь ожил тот самый комплект эмоций, который я всю неделю старательно в себе подавляла: покалывание адреналина, смущение, трепет с примесью паники. Я застываю в вестибюле, не дойдя до нужного поворота каких-то пары метров, потому что в этот момент его замечаю. Руслан выходит из-за угла, держа телефон в руке, его взгляд неумолимо падает на меня. Даже несмотря на выпитое вино, я каменею.

— Привет, — улыбка выходит неловкой, я не к месту заламываю руки за спину. — Ты тут по телефону разговаривал?

Руслан останавливается в метре от меня, оглядывает снизу вверх. Одной этой короткой паузы хватает, чтобы та ночь в ускоренной перемотке пронеслась перед глазами, и я начала краснеть.

— Рабочий звонок. Решила сбежать от гостей?

Я неловко киваю себе за спину, указывая на дверь туалета, и говорю первое, что приходит в голову:

— Хотела освежить лицо. Как тебе, кстати, праздник?

Спросив это, я до боли сжимаю пальцы в туфлях: я правда пытаюсь его задержать?

— Нормальный, — Руслан чуть передергивает плечами и шагает ближе, беззастенчиво вторгаясь в мою зону комфорта. Ноздри обжигает мускусный аромат его парфюма, и кажется если он придвинется еще хотя бы на сантиметр, я почувствую тепло его кожи. Я машинально отшатываюсь назад, и чтобы сгладить столь явный маневр, задаю очередной вопрос, в котором совсем нет нужды:

— Ты видел выступление Сати? Как тебе?

— Я не ценитель пения, — взгляд Руслана опускается на мою шею, падает в ложбинку груди, подобранную бандажным платьем. По коже разносится покалывание озноба, и я затаиваю дыхание. Мне нельзя так стоять. Не тогда, когда мы наедине, а он смотрит так. Туалеты. Мне нужно уйти в туалетную комнату.

— Тати. — Голос Мирона заставляет дернуться так, что меня едва не заносит с сторону. Он стоит у входа в вестибюль, руки заложены в карманы брюк. Смотрит на нас. Давление пульса выламывает мне запястья, во рту пересыхает, и я виновато отступаю в сторону.

— Я шла в туалет, — хриплю, облизав губы.

Мирон медленно идет к нам навстречу, его взгляд перетекает с меня на Руслана, который тоже к нему развернулся.

— Тебя искала Алиса. Что-то срочное.

Я быстро киваю, и обрадованная возможностью уйти, шагаю ему навстречу.

— А ты? — растерянно спрашиваю, заметив, что Мирон остановился.

— Иди, малыш, — его тон давит, не терпит пререкательств, даже несмотря на ласковое обращение. — Сейчас подойду.

Не зная, как поступить правильно, я бросаю за спину последний взгляд и скрываюсь за дверью вестибюля.

Глава 26

Жар, которым меньше минуты назад было объято мое тело, стремительно покидает меня, сменяясь неуютным ознобом. Я останавливаюсь посреди караоке-зала и невидящим взглядом смотрю на присутствующих, тщетно пытаясь обуздать поднимающуюся дрожь. Отступаю назад и оглядываюсь на дверь. Может быть, мне стоит вернуться? И что я скажу, когда увижу их мирно разговаривающими? Я и впрямь думаю, что они подерутся? Из-за чего? Мы ведь просто стояли друг напротив друга.

Я жмурюсь оттого, что в очередной раз лгу сама себе. Я ведь видела, как Руслан смотрит, электризовалась под его взглядом. Мирон тоже мог это заметить. Опустив глаза, смотрю на лакированные носы своих туфлей. Почему так вообще происходит? Я ведь люблю Мирона и у нас все хорошо.

Я гипнотизирую пол еще несколько секунд, после чего решительно разворачиваюсь. Мирон сказал, что обо мне спрашивала Алиса — мне нужно успокоиться и ее найти. Может быть, я снова себя накрутила и у него действительно возникла необходимость что-то срочно обсудить с Русланом?

— Мирон сказал, что ты искала меня, — я трогаю за плечо Алису, которая в эту секунду разговаривает с Велес, и силюсь удержать улыбку.

В ее глазах мелькает недоумение, и боковым зрением я улавливаю на себе пристальное внимание Алины.

— Наверное, он что-то перепутал. Я не искала.

Я чувствую себя полной дурой. Конечно, Мирон просто хотел, чтобы я ушла. И нет у него никаких дел с Русланом — возможно, сейчас происходит как раз то, чего я боялась: они ругаются из-за меня.

— Мирон ушел тебя искать, когда ты исчезла из зала вслед за Булатовым, — голос Алины стеклом врезается в мою растущую панику. Наши взгляды пересекаются, и я вижу ее неприкрытое осуждение. Какого черта? Она за мной следила? С чего она вообще взяла, что я пошла за Русланом? Я просто шла к туалетным кабинкам.

— Оставь при себе свои домыслы. Я хотела освежить лицо, — бросаю я агрессивнее, чем следовало, чем заслуживаю удивленный взгляд Алисы.

Сейчас мне нет дела до того, о чем она подумает. Велес второй раз за вечер пытается меня уколоть, так с чего я должна быть с ней милой?

— Может быть, выпьем? — с нарочитой легкостью произносит Алиса, по очереди глядя на каждую из нас. — Тати, ты вино или шампанское?

— Может быть, позже. — бормочу я, и не извиняясь за внезапный уход, ретируюсь.

Мирона и Руслана до сих пор нигде нет, а потому волнение достигает своего максимума. Стоя одна посреди зала, я начинаю проседать под гнетом неизвестности и призрачного чувства вины. Если бы я никуда не пошла и не пыталась поддержать разговор с Русланом, ничего бы этого не было.

Когда в открывшейся двери я, наконец, замечаю Мирона, то машинально срываюсь с места. Внешне в нем нет никаких изменений, разве что исчезла былая расслабленность. Сейчас он выглядит немного строгим и собранным.

— Я тебя заждалась, — я беру его за руку, с трудом удерживаясь от порыва броситься на шею. — Все нормально? Вы долго.

— Все в порядке, малыш, — Мирон касается губами моего лба, и кладет руку на поясницу. — Пойдем с Костей поболтаем. У него брат как раз недавно с Мадагаскара вернулся.

Я чувствую несказанное облегчение — я и, правда, себя накрутила. Кажется, из-за внутренней неразберихи я становлюсь параноиком. Ведь в действительности ничего ужасного и не произошло — мы просто разговаривали. Прижимаюсь к Мирону сильнее, отбрасывая мысль оглянуться и проверить, вышел ли Руслан. Главное, что между ними не произошло конфликта, а у нас с Мироном по-прежнему все в порядке.

Вечер плавно перетекает в ночь, взрывы смеха стихают и в ход идет караоке. Алина поет в микрофон популярную американскую песню, и я с неохотой отмечаю, что у нее действительно хороший голос. Через час уезжают Алиса с Данилом, сославшись на ранний вылет к ее родителям в Санкт-Петербург, и постепенно становится очевидным, что празднование подходит к концу.

— Вечер удался? — заглядываю в глаза Мирону.

— Да, получилось отлично. Ты молодец, что выбрала это место.

— Мир, — оклик Марьяна заставляет нас обоих повернуться. Я машинально отвожу взгляд в сторону: рядом с ним стоит Руслан.

— Афтепати будем мутить? А то я с отдыха только разогнался.

— Не думал об этом. Есть предложения?

— Можно поехать ко мне, — подает голос Руслан. — У Амира аппаратура лежит в машине. Алкоголь есть.

В груди затягивается узел волнения. Я слишком хорошо помню наш последний визит.

— За город не хочется, — негромко произносит Мирон, удерживая его взгляд. — Мы с Тати домой.

Я не могу объяснить, почему в этот момент мне становится не по себе — в этом обмене фразами нет ничего из ряда вон выходящего. Мирон и до этого нередко пропускал мероприятия — когда уставал или у него не было настроения. Может быть, потому что я интуитивно чувствую напряжение между ними. Или во мне снова разыгралась паранойя?