Густав покинул наш дом, громко хлопнув дверью.

За ним последовал его отец.

Наутро Уэстекс потрясла невероятная новость – Густав Одтовер бежал из города и королевства. Бежал… Что делать с предстоящей свадьбой никто не знал. У меня были готовы платья для первого, второго и последующих семи дней празднеств, гости приглашены, церковь заказана, как, впрочем, и белоснежная карета, и музыкальный оркестр и даже два ресторана… А мой жених сбежал, испугавшись им же вытребованной дуэли… Обиднее всего было то, что ему достаточно было бы извиниться и сказать, что у него нет претензий, в конце концов, как сторона требующая дуэли, он мог просто от нее отказаться…

Но Густав предпочел сбежать.

Я осталась.

Меня ожидало тревожное утро, молчаливое осуждение маменьки и сестер, сурово-сосредоточенный папенькин вид. Весь дом словно находился на осадном положении, и я была его причиной. Что удивительно – за весь день к нам не явилось ни единого гостя, и даже прохожие, проходя мимо особняка, словно старались говорить тише и неизменно поглядывали на дом.

Радовал лишь малыш Уилли, с ним я и провозилась весь день.

А с наступлением вечера нас посетили с визитом.

Вся семья как раз собиралась ужинать, и потому, когда горничная вошла и передала Уилберту, что к нему гость, на это отреагировали не самым радостным образом.

Но того, что сообщит вернувшийся через несколько минут супруг Полин, не ждал никто. Молодой мужчина вернулся в столовую, остановился на пороге, обвел взглядом всех, в ожидании трапезы мающихся бездельем, посмотрел на меня и произнес:

– Элизабет, герцог Аверан в гостиной и он хочет поговорить с тобой.

Я вспыхнула, собираясь высказать все, что думаю по этому поводу, и особенно по поводу того, что Уилберт впустил его в наш дом, но прежде чем успела открыть рот, супруг Полин зло и отрывисто сказал:

– Я не мог не принять человека, спасшего жизнь моему сыну!

И папенька, который отшвырнув газету тоже поднялся, явно собираясь жестко выговорить Уилберту, опустился обратно в кресло.

– Да, я понимаю, он совершил немало дурного, – продолжил Уилберт, – но как минимум половина вины на тебе, Элизабет.

Я потрясенно развела руками. Меня бесконечно поражало то, что все считали именно меня виновной в случившемся.

– Я прошу тебя дать ему возможность быть услышанным, – Уилберт действительно просил. – Пожалуйста.

Оглянулась на маменьку – она украдкой вытирала слезы, папенька в ответ на мой взгляд произнес: «Оставь дверь приоткрытой», сестры молчали, вот только Полин смотрела так, что сразу стало ясно – мне придется поговорить с Авераном.

Что ж, оправив помявшееся после возни с Уилли платье, я вскинула подбородок и направилась навстречу врагу.

* * *

Не знаю, чего ожидали мои родственники, я лично ничего хорошего от герцога уже давно не ждала. И потому ничуть не удивилась, войдя и обнаружив, что Аверан сидит, вольготно раскинувшись на диване, и даже не пытается встать, как полагается, чтобы приветствовать вошедшую леди.

Да и вид у его светлости был крайне оригинальным – костюм для верховой езды, с расстегнутой курткой, полурастегнутой рубашкой, в разрезе которой виднелись жесткие темные курчавые волосы, сапоги выше колена и хлыст, коим он постукивал по лежавшей радом с ним обтянутой шелком подушке.

– Приступайте, мисс Хемптон, – произнес он, стоило мне войти.

– Добрый вечер, лорд Аверан, – произнесла я, приседая в реверансе.

Каков бы не был мерзавец, с коим я была вынуждена вести беседу, вести себя как невоспитанная особа я не собиралась.

– Да-да, – раздраженно сказал он, – этикет превыше всего. Считайте, что мы с вами уже обсудили погоду и переходите к самому интересному.

Очаровательно улыбнувшись, я присела на край софы, расположенной напротив дивана, и вежливо произнесла:

– В Уэстенсе чудное лето, вы не находите?

Прекратив постукивать хлыстом, герцог посмотрел на меня, сузив глаза от ярости.

– Нахожу, – зло ответил он. – С реверансами покончено?

Выдав самую невинную из улыбок, я продолжила:

– Как здоровье вашей маменьки?

– Вы не знакомы с моей маменькой!

– Но меня бесконечно волнует ее здоровье.

– У маменьки превосходное здоровье. Элизабет, переходите к мольбам и просьбам, я жду.

– Как здоровье вашего папеньки?

Герцог подскочил, затем, меряя шагами нашу гостиную, начал прохаживаться из угла в угол. Я безмолвствовала, безразлично глядя на камин, и не желая нарушать приватность променада его светлости. Аверан же, явно подуспокоившись, рухнул обратно на диван, закинул ногу на ногу, и вновь принявшись постукивать хлыстом, правда на этот раз по собственному сапогу, произнес:

– Мисс Хемптон, я оценил как ваш нрав, так и выдержку. Считайте, что вы получили высший бал. Но давайте перейдем к куда более интересным вещам и обсудим ваше будущее.

– Мое будущее нуждается в обсуждении? – ровным тоном поинтересовалась я.

Между тем я ощущала, что буквально задыхаюсь от ярости. Неожиданно стала ясна причина побега Густава – он явно попытался отменить дуэль, Густав слишком ценит свою жизнь, а проспавшись и узнав от друзей, на что способен Аверан, он сделал соответствующие выводы, соответственно отправился к герцогу и натолкнулся на нечто, вынудившее его позорно сбежать.

– Ваше будущее несомненно нуждается в обсуждении, – отчеканил Аверан. – От вас сбежал жених, мисс Хемптон, вы остались совершенно одна, ко всему прочему ваша репутация изрядно подмочена.

– Вашими стараниями, – я искренне старалась сохранять спокойствие.

Аверан ответил пренаглой усмешкой, после чего озвучил мне то, ради чего собственно явился:

– Элизабет, я истратил значительное количество времени размышляя над вашими словами и пришел к выводу, что вы были правы, и у меня действительно есть чувства к вам.

Я вопросительно изогнула бровь.

– Да, – продолжил герцог Аверан, – я безумно влюблен в вас. Влюблен настолько, что день, в который не удалось вас увидеть, кажется мне напрасно прожитым, а ночью вы безраздельно властвуете в моих грезах, что не слишком хорошо отражается на моем мужском здоровье.

Он допустил паузу, явно выражая этим что-то… но мне было совершенно непонятно что.

– Хорошо, скажу проще – вы нужны мне, – практически прорычал герцог. – В моей постели, в моей жизни, в статусе полной принадлежности мне!

– Звучит пугающе, – была вынуждена признать я.

– Звучит волшебно, – не согласился Аверан.

Затем, окинув меня взглядом, от которого захотелось прикрыться… да пусть даже лежащим на полу пуфом, он продолжил:

– Звучит настолько волшебно, что я готов, невзирая на мнение моей матушки и остальных родственников, жениться на вас. И меня уже не волнует, что вы значительно ниже по положению, ваше происхождение оставляет желать лучшего, манеры нуждаются в корректировке, а норов гораздо больше подошел бы породистой кобыле.

– Вы сравнили меня с… кобылой? – в полнейшем изумлении переспросила я.

– Не придирайтесь к словам, Элизабет! – рявкнул Аверан, ударяя себя хлыстом по сапогу.

После чего сказал:

– У вас безвыходная ситуация, мисс Хемптон, я нужен вам. Безумно жаль, что ваша молодость и недалекость ума не позволили вам в полной мере осознать это, а мне насладиться вашими мольбами и просьбами, но я уверен, что у нас еще все впереди. Ступайте к отцу, сообщите, что я готов обсудить детали свадьбы.

С трудом сдерживаясь, я язвительно поинтересовалась:

– А как же помолвка, лорд Аверан?

Высокомерно посмотрев на меня, герцог произнес:

– Вон там, на каминной полке, кольцо, наденьте его и считайте что с помолвкой закончено. И поторопитесь, Элизабет, я намерен как можно скорее швырнуть вас на свою постель, в идеале хотелось бы уже сегодня, но я готов подождать еще пять дней, до нашей свадьбы. Зовите отца.

И на этом с меня было довольно. Медленно поднявшись, я оправила складки на платье, сложила руки, подняла голову, посмотрела на нахмурившегося герцога и произнесла:

– Лорд Аверан, не могу сказать, что мне искренне жаль, напротив – я безумно счастлива ответить отказом на ваше предложение!

Хлыст, до того постукивающий по сапогу замер.

– Скажу больше, – продолжила я, – мне безмерно, бесконечно, беспредельно, бескрайне приятно ответить вам отказом!

Аверан, сузив глаза, переспросил:

– Что это значит, Элизабет?

– Это ответ «нет», лорд Аверан.

– «Нет» в каком смысле?

– Во всех.

Он помолчал, затем хрипло поинтересовался:

– Вам не нравится кольцо?

– Мне не нравитесь вы.

– Вам не нравлюсь я?! – потрясенно переспросил мужчина. А затем произнес с яростью: – Элизабет, что во мне вообще может не нравится?

И я высказала:

– Ваше поведение, ваш характер, ваши высказывания, ваши поступки, ваш нрав, ваша мстительность, ваше отношение к людям, в общем и целом – вы!

Аверан сузил глаза. В его взгляде промелькнуло что-то откровенно нехорошее, и последующие слова мне не понравились так же.

– Элизабет, – слегка растягивая буквы, произнес он, – вы ведь осознаете, что у вас нет иного выхода, кроме как принять мое излишне щедрое предложение?!

Судорожно вздохнув, я ответила:

– Лорд Аверан, я отчетливо осознаю, что мне девятнадцать лет, я происхожу пусть не из знатной, но хорошей семьи, и соответственно у меня высокие шансы на устройство личной жизни, так что вынуждена вас разочаровать – вы не единственный выход из положения, не стоит преувеличивать свою роль в моей жизни.

Но противореча сказанному мной, Аверан вновь, с тем же хищным растягиванием гласных в моем имени, произнес:

– Элизабет, просто поверьте – у вас нет иного выхода, кроме как принять мое щедрое предложение.

Я не стала никак комментировать его слова, сообщив:

– Не смею более задерживать вас, лорд Аверан. И буду крайне благодарна, если вы заберете ваше кольцо – поверьте, мне неприятно наблюдать тот культ, который формируется вокруг этой «реликвии».