В какой-то момент Аверан сдался, ослабив напор, он оторвался от моих губ, взглянул в глаза и хрипло заметил:

– Вы становитесь невероятно прекрасной, когда злитесь, Элизабет.

– Вы мерзавец! – прошипела я.

– Вы же понимаете, я все равно добьюсь своего, – взбешенно произнес он.

– Своего «чего»? – уточнила я.

Он отстранился, пристально глядя на меня. Некоторое время молчал, затем зло и отрывисто заговорил:

– Элизабет, я молод, чертовски хорош собой, богат, у меня высокое положение в обществе, я герцог, в конце концов, так скажите, что же вас не устраивает во мне?

– Лорд Аверан, вы шутите? – потрясенно спросила я.

– Я спрашиваю, Элизабет, – прорычал он.

И я сорвалась, высказав ему все, что думала:

– Вы самодовольный надменный мерзавец, лорд Аверан. Тщеславный негодяй, который убежден, что в силу его положения, знатности и богатства, все должны склонять перед ним голову, и получающий искреннее наслаждение от ощущения собственной власти. Вы – подонок, подсказывающий юношам как следует запугивать девушке так, чтобы они не смели никому признаться в том, что их обесчестили. Вы подлец, считающий себя вправе мстить леди за то, что она осмелилась сказать правду о вас. Вы сволочь, опустившаяся до попытки скомпрометировать девушку исключительно из прихоти, не задумываясь даже о том, что ломаете этим поступком ее жизнь, обрекая на одиночество и всеобщее порицание до конца ее дней. Вы гад, считающий себя вправе ради собственного удовольствия провоцировать на вызов на дуэль, превосходно зная, что вы сильнее и зная, что об этом известно вашему противнику. И вы негодяй, похитивший меня, из чувства собственного бессилия! Я что-то упустила, лорд Аверан?

Он промолчал, глядя на мои распухшие от его поцелуев губы.

Аверан смотрел на них несколько долгих минут, а затем взглянул в мои глаза долгим внимательным взглядом, нарочито медленно наклонился и прошептал, практически касаясь моих губ:

– Я настолько ужасен?

Мне хотелось ответить грубо и резко, но от чего-то голос отказал, и я лишь прошептала:

– Да, лорд Аверан.

Он хмыкнул, провел рукой по моей щеке, убирая выбившийся во время нашего противостояния локон, вновь взглянул в мои глаза и прошептал:

– Всегда думал, что у тебя карие, шоколадного цвета глаза, но я ошибся.

– В чем же? – я не понимала себя, не понимала, что происходит, и почему самым неимоверным образом ловлю каждое сказанное Авераном слово.

– Твои глаза вовсе не шоколадные, – продолжил герцог, с нежностью, которой я совершенно не ожидала от него, заправляя мой локон за ухо, – они цвета крепчайшего виски… опьяняют.

Сердце забилось в бешенном ритме, вдруг закружилась голова…

– Я долго думал, – продолжил лорд Аверан, касаясь пальцами моих губ, – на что же я готов, чтобы ты взглянула на меня еще раз так, как тогда… в городском парке и понял – на всё.

Судорожно вздохнув, я честно призналась:

– В городском парке вы были великолепны…

Аверан самодовольно усмехнулся и с явным сожалением произнес:

– К сожалению, повторить будет невозможно, я лично оплатил установку ограждающего забора. Мне жаль. Я желал бы спасать вас ежедневно, но там гуляют с детьми.

– Я… понимаю, – прошептала, до глубины души пораженная его поступком.

Поступком, который вмиг совершенно и полностью перечеркнул все мое восприятие этого человека. Это оказался он. Он… Он потратил неимоверное количество собственных денежных средств на установку ограждения парка в провинциальном городке, который вряд ли еще когда-либо посетит, исключительно ради безопасности абсолютно чужих ему детей…

– Увы, – продолжил Аверан, – в остальном вы были всегда столь осмотрительны и предусмотрительны, что у меня более не было возможности вас спасти… – Усмехнулся и добавил: – Ну кроме спасения от нелепой свадьбы с мистером Одтовером.

– Вы! – мне вдруг совершенно перестало хватать воздуха.

– Спас вас, – непререкаемо уведомил он.

И я не нашлась, что ответить на это.

Герцог же продолжил:

– Фактически, мне с самого первого знакомства приходилось вас спасать, мисс Хемптон. Для начала на Персиковом балу, поверьте, вы едва ли осознаете, насколько были близки к… скажем так неприятностям.

Вспомнив, каким именно образом меня «спасли», разъяренно ответила:

– Поверьте, я успешно справилась бы собственными силами!

– Поверьте – нет, – холодно отрезал лорд Аверан.

А затем, вновь прижав меня к своему телу, насмешливо поинтересовался:

– Сможете вырваться?

Мы оба знали, что нет. Я уже пыталась, изо всех сил, когда он меня целовал, но шансов у меня не было. Герцог понимающе улыбнулся, и заговорщицки сообщил:

– Лорд Эруа несомненно слабее меня, но поверьте, Элизабет, у него хватило бы сил справиться с вами и вашими попытками к сопротивлению.

Я внезапно представила, что было бы если бы тот напыщенный столичный лорд, попытался меня поцеловать так, как сейчас это сделал лорд Аверан, и к своему огромному стыду осознала, что с ним я бы кусалась, царапалась и брыкалась, причем скорее от чувства омерзения, нежели даже страха…

Страха которого я не испытывала даже сейчас, как ни странно было признаться себе в этом. Возмущение, негодование, гнев… но не страх.

– Кстати вам бы стоило проявить ко мне как минимум благодарность, после того как я избавил вас от бракосочетания с больным на все дальнейшее генеалогическое древо господином Отдтовером, – саркастично сообщил герцог.

Заметно смутившись (я все добралась до библиотеки, нашла медицинский справочник и теперь знала, что конкретно лорд Аверан имеет ввиду), взволнованно спросила:

– Но… как вы узнали, лорд Аверан? Вы же не могли подкупить его лечащего врача?

Мужчина посмотрел на меня, насмешливо изогнув бровь, усмехнулся и устало ответил:

– К дьяволу, Элизабет, я подкупил всех. Врача, корабельного врача, половину друзей Одтовера, всех ваших слуг и часть городских матрон.

В полнейшей растерянности я смотрела на герцога, а он добавил:

– И священника.

– Священника? – в полном непонимании переспросила, глядя на него широко распахнутыми глазами.

– Пришлось, – совершенно серьезно поведал Аверан. – Понимаете, Элизабет, единственный способ заполучить женщину целиком и полностью – это брак. Поэтому в данный конкретный момент мы с вами отправляемся на окраину города, где нас уже ожидают для обряда венчания, а затем курьер доставит копию свидетельства о браке вашему отцу.

– Что?!

Совершенно не испытывая мук совести по поводу происходящего, Аверан пояснил:

– Видите ли, Элизабет, вы оказались правы – Уэстенс на редкость дружный городок, и организуй я ваше похищение, городские власти вынудили бы его величество устроить всекоролевский поиск, и в результате вас отобрали бы у меня в течение месяца, максимум двух. Это крайне малый срок для владения вами. Я бы даже сказал – неимоверно крохотный.

– Лорд Аверан, – я была вне себя от гнева, – но вы уже похитили меня!

– Вы ошибаетесь, – заявил он мне с самой коварной улыбкой, – все было совершенно не так.

– А как же?!

Герцог улыбнулся, наклонился к моим губам и прошептал:

– Я вас спас.

Изумленными широко распахнутыми глазами я потрясенно смотрела на лорда Аверана, а тот совершенно спокойно ответил:

– Как же, неужели вы не помните? Мисс Хемптон, начинаю постигать значение выражения «девичья память». Вас похитили, Элизабет, нагло, среди белого дня и на глазах всего города. Чудовищный мужчина в черной маске схватил вас и затащил в черный явно угнанный экипаж. Я видел все. Отчаянно переживая за вашу судьбу, я приказал своему конюху, – мне указали на уже давно и тоскливо ожидающего нас конюха, – мчать следом не жалея лошадей. Я настиг мерзавцев в Дубовой роще, спас вас, и вы мгновенно влюбившись, согласились стать моей женой.

– Что?! – вопросила, теряя дар речи.

Пожав плечами, герцог преспокойно продолжил:

– Есть и другая версия: Я влюбился в вас с первого взгляда, меня поразило будто молнией, я на вас женился, а после увез в свой замок, где холил и лелеял до самой смерти и… умерли они в один день. Все в соответствии с вашими городскими традициями.

– О, боже! – только и сумела выдать потрясенная я.

Лорд Аверан усмехнулся, коснулся моих губ, и прошептал:

– Так говорите, я настолько ужасен?

– Вы чудовищны, – выдохнула я.

Герцог плавно отшагнул от дерева, увлекая меня за собой, вновь обнял и произнес:

– Знаете, Элизабет, я полагаю, вы, несомненно, полюбите меня, если я вас еще несколько раз спасу, что скажете?

Я совершенно не знала, что на это сказать. И мне не давала покоя мысль, что в этот самый момент я выхожу замуж… откровенно говоря, не зная, что и думать о собственном практически муже. Но мне определенно нужно было хоть какое-то мнение, прежде, чем сказать в церкви хоть что-нибудь.

И отбросив все свое прежнее восприятие лорда Аверана, я, запрокинув голову, взглянула на него впервые как на мужчину. На меня смотрел удивительно красивый молодой аристократ, с глубоко посаженными пронзительно синими глазами и печатью властности на лице. Он слегка кривил губы в усмешке, но я вдруг совершено отчетливо поняла, что это лишь маска, которой он закрывается от мира. Я вспомнила о том, как впервые увидела герцога на Персиковом балу. Тогда мне показалось, что он смотрел на всех с презрением, но лишь сейчас мелькнула мысль – а что если его презрение было следствием всеобщего подчеркнутого раболепия? Ведь если бы он действительно искал поклонения, не стал бы столь стремительно покидать городской парк, в тот момент, когда все бросились благодарить его…

– Элизабет? – пристально следя за сменой эмоций на моем лице, вопросил лорд Аверан.

Возможно ли, что я ошибалась в нем?

– Элизабет, о чем вы сейчас думаете? – с нескрываемой тревогой спросил герцог.

– Пытаюсь понять вас, – искренне ответила я.