— Сознаться? — возмутился он. — Да перед кем я должен сознаваться? Неужели перед тобой?

— Но ты ведь сам затеял этот разговор, — обиделась Аманда. — Так не лучше ли быть до конца честным?

— Ты права только в одном, сестренка. В том, что я действительно зря с тобой разоткровенничался.

* * *

Приехав к Франсуа, Гаспар решил обойтись без предисловия и начал с главного:

— Будь добр, взгляни на это досье, полученное нами по почте. А потом ответишь мне на некоторые вопросы.

Франсуа, разумеется, не могло понравиться такое предложение, но он перелистал подборку газетных вырезок.

— Ну и что? — закрыв папку, спросил он у Гаспара. — На какие вопросы я, по-твоему, должен ответить? Правда ли то, что здесь написано? Да, правда. Я тогда здорово набрался после обсуждения моего проекта. Его завалили, и я понял, что мой коллега и компаньон попросту меня подставил. Подло так подставил! Со злости я напился и в таком состоянии пошел выяснять с ним отношения. А проще говоря — учинил пьяный дебош.

— И поэтому сбежал сюда?

— Только отчасти. Я давно уже собирался это сделать. Но предательство друга стало последней каплей.

Гаспар понимающе кивнул и следующий вопрос задал с явным сочувствием:

— А жена? Почему ты не взял ее с собой?

— Гаспар, я бы предпочел не говорить на эту тему, — ответил Франсуа. — Могу только сказать, что фактически я уже не женат.

— А юридически? Почему ты скрыл это от Летисии? Так ведет себя обычно тот, у кого есть какие-то задние мысли.

— Да нет у меня никаких задних мыслей! — раздраженно бросил Франсуа. — Летисии я не говорил об этом только потому, что не хотел бередить старые раны. Не понимаю, чего ты от меня добиваешься, Гаспар?

— Прости, если я тебя обидел. Мне надо было всего лишь поговорить с тобой откровенно, чтобы между нами не оставалось недомолвок и чтобы никто, — он жестом указал на злосчастную папку, — не смог помешать вашему счастью с Летисией.

— Я не знаю, кто собрал досье, — сказал Франсуа, — но признаюсь: выглядит это, мягко говоря, некрасиво. С моей стороны было бы глупо оправдываться — любые слова тут бессильны. Только время способно поставить все на свои места и прояснить, кто есть кто.

— Ты прав, — согласился Гаспар. — Для меня тоже была неожиданностью эта папка. И на разговор с тобой я решился только потому, что мне не безразлична судьба моей дочери. Прости меня. Надеюсь, мы по-прежнему сохраним дружеские отношения.

Франсуа довольно сдержанно пожал его руку.

* * *

— Можешь выкинуть на помойку свое мерзкое досье! — бросил внуку разгневанный Гаспар. — Я только что был у Франсуа. Он нормальный, порядочный человек, у которого, как и у любого из нас, есть свои проблемы. Но он по мере сил пытается с ними справиться. Его отъезд из Сан-Паулу я считаю мужественным поступком, на который не всякий способен решиться.

— А как быть с его браком? — напомнил Витор.

— Полагаю, он сам с этим разберется! — парировал Гаспар.

— Ну да, с помощью твоей наивной доченьки!

— Витор, хватит! — резко прервал его Гаспар. — Я устал от твоих глупых умозаключений и твоего болезненного воображения.

— А то, что ваш бродячий художник женат, тоже плод моего воображения? Ведь он, надеюсь, не отрицал этого?

— Да, Франсуа женат, — подтвердил Гаспар, — но…

— То есть как? Франсуа? Женат? — воскликнула вошедшая в комнату Летисия.

— Да, милочка! — тотчас же откликнулся Витор. — Ты можешь сама убедиться, если прочтешь вот это.

— Витор, не смей! — прикрикнул на него дед и выхватил из его рук папку, которую тот собирался отдать Летисии.

— Отец, объясни, что все это значит, — потребовала она.

— Дело в том… — начал Гаспар, тщательно подбирая слова. — Дело в том, что кто-то, как утверждает Витор, подбросил ему папку… И вот я поехал к Франсуа, чтобы выяснить у него…

— Ты ездил к Франсуа? — возмутилась Летисия. — Да почему ты взял на себя заботы обо мне? Я что, ребенок?

— Дочка, я обязан тебя оберегать, — стал оправдываться Гаспар, — и должен знать, в какую историю ты ввязалась.

— Да? А ты все знаешь о прошлом своей певицы?

— Эстела — не авантюристка.

— Но и Франсуа — не преступник!

— Возможно, — вмешался в их спор Витор, — однако он женат.

— А вот это не твое дело! — обернулась она к сыну. — И не твое, отец! Я сама в состоянии защитить себя, если понадобится. Какой позор! Ты ходил туда выяснять отношения…

* * *

В тот же день она поехала к Франсуа и принесла свои извинения за поведение отца.

— В этом нет нужды, Летисия, — смутился он. — Я должен был давно рассказать тебе… Я собирался…

— Ты собирался стать двоеженцем? — не сдержалась она.

— Нет конечно же. Я хотел сказать, что, к сожалению, еще не оформил развод… Все как-то не до того было… Но твой ненормальный сын подсуетился, собрал это идиотское досье…

— Не смей так говорить о моем сыне! — совсем вышла из себя Летисия.

— А как прикажешь расценивать то, что он любой ценой пытается нас разлучить? И ему уже многое удалось: мы с тобой сейчас ссоримся,

— Я пришла сюда не ссориться, — возразила Летисия. — Витор поступил не лучшим образом, согласна, однако именно он открыл мне глаза на тебя.

— Летисия, опомнись! Что ты говоришь? — в отчаянии воскликнул Франсуа. — Позволь мне объясниться!

— Ты хотел сказать: оправдаться? Не сомневаюсь, что можно найти тысячу отговорок, почему ты молчал о своем браке прежде. Но почему ты промолчал и в тот раз, когда я согласилась выйти за тебя замуж? Этого я тебе не могу простить, Франсуа! Прощай.

— Нет, Летисия, подожди. Неужели ты не понимаешь, что тебя нарочно настраивают против меня? Не хотят, чтобы ты была счастлива.

— Счастлива? С тобой? — нервно рассмеялась она. — Да, в какой-то момент мне почудилось, что я могу быть счастлива рядом с таким надежным человеком, каким ты хотел казаться. А на поверку вышло, что ты — обыкновенный трус и обманщик, каких я встречала великое множество.

— Я не обманываю тебя, Летисия! Моя вина только в том, что я тянул с разводом, не считая это таким уж важным делом. Для меня главным было то, что я давно уже не общаюсь с женой, и то, что я люблю тебя!

— Перестань! Хотя бы сейчас не надо произносить таких высоких слов. Я поверила в тебя, а ты… Ты подставил мне подножку.

— Нет, мне кажется, тут дело совсем в другом, — печально покачал он головой. — Ты просто ищешь предлог, чтобы ничего не менять в своей жизни, потому что… Потому что по-прежнему чувствуешь себя связанной с Рамиру Соаресом. Да, сейчас я это понял окончательно. Если бы ты любила меня, а не его, то приняла бы мои оправдания. Ведь причины для конфликта, по сути, нет. Я уже поговорил с адвокатом о разводе и скоро буду свободен. Мы могли бы пожениться. Однако теперь мне стало ясно, что делать этого не следует. Ты сама должна разобраться в своих чувствах, а я обещаю, что больше не стану на тебя давить.

* * *

Едва взглянув на мать, Витор догадался, чем закончилась ее встреча с Франсуа, но все же захотел получить подтверждение своей догадке.

— Что-то случилось, мама? — спросил он елейным голоском.

— Оставь меня в покое, Витор, — отмахнулась от него Летисия.

— Как раз покоя я тебе от всей души и желаю. Ты должна благодарить меня за то, что я избавил тебя от стольких хлопот.

— То, что ты сделал, — подло! Это досье на Франсуа!..

— Увы, иногда приходится действовать и такими методами ради благородной цели, — развел руками Витор. — Нельзя же позволять слепому падать в пропасть. Любой сын на моем месте поступил бы так же.

— Любой сын твоего возраста думал бы прежде всего о собственной жизни, — возразила Летисия, с горечью добавив: — Ты болен, Витор, одержим болезненной идеей сделать меня одинокой на всю жизнь.

— Но я ведь доказал, что твой возлюбленный водил тебя за нос!

— Что ж, можешь считать себя победителем: я остаюсь одна, как ты того страстно желаешь.

«Отличная работа! — мысленно похвалил себя Витор. — От жениха избавились, а теперь возьмемся за невесту. Заранее примите мои соболезнования, дон Гаспар: с вашей певичкой вам тоже придется распрощаться!».



Фото