Домработница с колючим взглядом убрала со стола и подала десерт. Компот! Ира мысленно поблагодарила всех богов, что этой ночью освежила в памяти застольный этикет. Но не оценить рвение свекрови не могла. Та старалась посадить её в лужу очень элегантно, без особого труда выставив свиньей, не знающих элементарных правил поведения за столом.

И тем приятнее было смотреть, как каменеет улыбка и в глазах мелькает злость вперемежку с разочарованием. Спрашивается, откуда простая баба может знать, как правильно едят компот? Ирина смаковала свой триумф с каждой ягодкой, с каждым кусочком фрукта. И готовилась к настоящей войне: Галина Ивановна ясно дала понять, что не желает видеть её рядом со своим сыном.

После кофе отец Дениса поднялся:

— Прошу прощения, дамы. Нам нужно обсудить кое-какие дела. Очень жаль, что приходится покинуть вашу прекрасную компанию...

Значит, я остаюсь тет-а-тет с Галиной Ивановной. И этот сочувствующий взгляд Дениса... Понятно, что не вмешается, она мама, а значит, придется обходиться своими силами. Ничего, судя по виду главы семьи, его сыну сейчас тоже достанется на орехи.

Я встала, провожая старшего. А потом повернулась к свекрови:

— У вас очень уютный дом.

— Благодарю!

По лицу хозяйки осталось непроницаемым. Ира понимала — почему. Опасалась, что невестка будет претендовать сначала на состояние Дениса, потом — на дом его родителей. Этого Галина Ивановна допустить не могла.

А в планы Ирины не входили ссоры с новыми родственниками. Ей нужны были союзники, а не враги. Да даже те, кто не путаются под ногами, не мешают — уже благо. Это она вынесла за годы лишений. Надеяться можно только на себя. И сейчас — тоже. В той игре Денис плохой помощник. Да и нельзя требовать от него, чтобы пошел против родителей.

— Моя мама тоже мечтала о таком доме. А вот я — сугубо городской житель. Мне плохо вдали от шумных улиц, суеты, этого броуновского движения...

— А ваша мама... — Галина Ивановна попыталась перевести тему на родителей Ирины, стараясь её смутить.

— Она умерла.

— Ох, простите... — мама Дениса откровенно смешалась.

— Папа тоже. Я была еще ребенком. Так что мечты о загородном доме разлетелись вдребезги. Нам пришлось даже квартиру продать. Единственное место, где я была счастлива.

Ира врала. И одновременно говорила правду. В той двухуровневой квартире она выросла. И там же нашла тело отца.

Но все переживания спрятались за спокойной улыбкой. Ира умела следить за лицом. И блефовать. Главное — отключиться от эмоций. Выплакаться можно будет потом, когда останется одна, за закрытой дверью.

— Представляете, у меня никогда не получалось приготовить артишоки! Не поможете?

Ира нагло врала. Она никогда и не пробовала их варить. Но на что только не пойдешь ради хороших отношений со свекровью! Но попытка провалилась:

— На самом деле это несложно. Главное, не пересолить и прижать сверху маленькой крышкой, чтобы не всплывали. А соус может быть любым. Если хотите... Марина! Запиши рецепты соусов к вареным артишокам!

В общем, вежливо назвала безрукой.

Ира снесла это молча. Ей не привыкать.

И все таки визит дался тяжело. Следить за каждым шагом, каждым жестом, даже за взглядом... Да все приемы, на которые вытаскивал её Денис, казались по сравнению с этим детским садом! Как только ворота поселка закрылись, Ирина со вздохом сползла на сиденье:

— Тебе тоже досталось?

— Меньше, чем тебе.

По его взгляду было ясно — врет. Но Ира не стала лезть в душу: захочет, сам расскажет. Тем более, что оба устали так, словно пахали весь день. А ведь время едва подошло к обеду!

— Представляешь, они, кажется, и не помнят, что мы в одном классе учились! Завезу тебя домой, и на работу! А ты отдыхай.

— Ага. А гитара пускай сама себя играть учит.

Наскоро пообедав, Денис умчался. А Ира набрала Петра:

— Мне нужен преподаватель вокала. Да, врач разрешил заниматься понемногу. Только, пожалуйста, не говор Денису, я сама сообщу, как придет время.

Как же это было приятно — петь! И не в душе, боясь повысить голос, чтобы не услышал сосед. А вот так просто передвигаясь по дому! И не кашлять оттого, что напрягла связки.

А уж под руководством хорошего преподавателя!

Ирина наслаждалась каждым уроком. И к звону гитарных струн присоединился голос. Ира по-прежнему репетировала до изнеможения, но пела меньше, чем хотела, строго выполняя предписания врача «не увлекаться».

Единственное, беспокоил Денис. После той поездки в гости замкнулся в себе, стал молчаливым, нервным. Ира видела, как он старается не сорваться, улыбаться, когда она пытается поговорить. И в итоге уходит в кабинет. Туда Ира не осмеливалась заглядывать без приглашения, слишком личное пространство.

Терпение принесло плоды.

— Помнишь Алину?

Мог бы и не спрашивать!

— Говорят, она сошла с ума. Оставила свой серпентарий, переехала, даже поменяла стиль. Теперь играет роль добропорядочной девушки.

— Именно, что играет! — вырвалось у Ирины.

— Тебе тоже так показалось? — Денис протянул руку.

Ира вскрикнула и очутилась у него на коленях. Пронзительные синие глаза сияли.

— Ты знаешь, что сводишь меня с ума?

 Ответить не смогла. Голова закружилось, а внизу живота стало горячо от желания. Если в этой комнате кто-то и сходил с ума от любви, то это она, Ирина.

А Денис уже целовал. Глаза, щеки, губы... На губах задержался дольше всего. Кусал, посасывал так, что стало больно. Но это была сладкая боль, и когда он оторвался на секунду, Ира не сдержала протестующего стона.

Но губы тут же вернулись. Скользнули по шее, покрыли быстрыми поцелуями ключицу и спустились ниже. Язык обвел сосок, по-хозяйски надавил и вот Ира уже сидит верхом на коленях Дениса, а он рвется навстречу.

Как же хорошо, что дома оба носят удобную одежду. Никаких застежек, пуговиц, максимум — пара завязок. Путаясь в футболках, через минуту оба остались в чем мама родила, и все это — не вставая со стула. Как они не упали? Ира не думала об этом. Вцепилась в плечи Дениса и как можно сильнее сжала его бедра — своими.

Поза была новой. И ощущения — тоже. Денис полностью отдал ей контроль и Ира наслаждалась не только близостью, но и своей властью над мужчиной. Оказывается, это так приятно: двигаться, наблюдая за его реакцией. Ускоряться или замедляться, впускать целиком или чуть-чуть, оставляя лишь самый кончик.

Она прислушивалась к себе. Внутри нарастал жар.

— Моя наездница, — хрипло выдохнул Денис прямо в ухо и прикусил мочку.

— Ах, так!

Движения стали быстрыми, глубокими... А потом Ира остановилась, не позволяя дойти до пика. Протяжный хриплый стон вызвал бурю эмоций и по спине словно бархатом провели.

— Не останавливайся! — без стеснения молил Денис.

Но Ира уже и сама не могла сдерживаться. Волна удовольствия накрыла с головой, закружила, заставила забыть, что происходит, потерять связь с реальностью. И только крепкие руки любимого мужчины удерживали от падения.

Прижавшись к его груди, Ира долго не могла отдышаться. А потом выдала то, что давно крутилось в голове:

— Я вот думаю... Может, пригласить твоих родителей в гости?

6

Денис едва сдержался, чтобы не застонать страдальчески. Ну зачем? Зачем она заговорила о родителях?

— Ира, а может, не надо?

— Ну как это? — она слезал с колен, отчего сразу стало холодно. — Как еще с ними подружиться? Доказать, что я не охотница за приданным, что мне нужен ты, а не твое состояние...

Последние слова долетели уже из ванной.

— Ничего ты им не докажешь, — пробормотал Денис.

Он едва удержался, чтобы не нырнуть к Ирине под душ. Как наяву увидел капельки воды, сбегающие по телу, ровные изгибы... Ира очень изменилась. Лишний вес ушел и она сумела остановиться на той зыбкой грани, когда аппетитная женщина превращается в ходячий скелет. Спортзал подтянул мышцы, косметолог поработал над внешностью. Ирина превратилась в роскошную женщину.

— Да чтоб тебя! — Денис возбудился от одних мыслей и поспешил наверх, в свою собственную ванну — времени повторять подвиг не осталось. Его ждал отец.

Но, смывая следы бурного времяпрепровождения, задумался: они с Ирой не предохранялись. Если она залетит... И через минуту поймал себя на мысли, что улыбается как дурак и уже обдумывает, как переделать одну из гостевых комнат в детскую, какие игрушки покупать, каких нянек нанимать...

Пришлось резко повернуть рукоятку крана. Ледяной душ, потом — почти кипяток. И так — несколько раз.

— Соберись! Сейчас надо Ирку отстоять, а не о детях думать!

Но с другой стороны, беременность Ирины могла очень сильно качнуть весы благосклонности родителей в её пользу. В конце концов, мама давно уже о внуках мечтает. А отец... Вдвоем они его убедят!

Но и в этот раз разговор был строго «по делу». Ни малейшего отступления.

— Это что?

Кипа бумаг разлетелась веером, укладываясь на столе. Денису хватило одного взгляда: выплаты Пиранье.

— Что у тебя с ним за дела?

— Это личное!

— Когда дело касается Пираньи, личного быть не может! Рассказывай!

Сесть сыну он не предложил.

— Это личное, — упрямо повторил Денис.

— Заладил... Это с твоей шлюшкой связано?

— Не смей её так называть!

— О как! — злой прищур буравил, как сверло. — И давно мы такими нежными стали? Я всегда учил тебя называть вещи своими именами.

— Вот и называй! — психанул Денис.

Он сам себя не понимал. Не тушевался даже перед акулами бизнеса, вел свой напролом, если была необходимость, ломал препятствия, как ледокол — матерые льды. А перед отцом чувствовал себя нашкодившим пятиклассником, на которого нажаловалась учительница. Но в этот раз уступать не собирался.