Ира машинально отхлебнула из кружки. И не сразу спохватилась:

— Сладкий же! Зачем? Ты ведь знаешь, что я сахар не ем!

— Сегодня можно, — это возмущение выглядело таким милым, что Денис не сдержал улыбку. — Нельзя отказывать себе в маленьких радостях. Ты сегодня будешь много двигаться, да еще на свежем воздухе. Сожжешь все калории. Поэтому не волнуйся, не пострадает твоя фигура.

Ира послушалась. И спокойно ела и курицу, и картошку, которые Денис купил по дороге, и сделанные им бутерброды... А потом растянулась на пледе, подложив второй под голову.

— Хорошо-то как!

Денис сидел рядом. Настроение Ирины передавалось и ему, хотелось летать... И даже было немного стыдно от таких мыслей.

А вот Ира не стеснялась. Подскочила, закружилась, раскинув руки, и из её груди вырвалось что-то, напоминающее тирольское пение.

— Не напрягай связки! — испугался Денис.

В ответ раздался смех. Он отразился от озера сотнями бликов, рассыпался по траве Солнечными зайчиками, взлетел к небу тончайшей августовской паутинкой... И заставил смеяться в ответ.

На голову посыпались листья. Сухой, шуршащий дождь. Это Ирина набрала охапку и подбросила вверх, а потом стояла, пока они падали, кружась, на неё, на Дениса, на плед...

Зеленое на оранжевом. Ярко. Пронзительно. Как и тишина в лесу. Но вскоре она взорвалась голосами: на берег высыпала шумная компания.

Настроение у Ирины тут же испортилось. Денис видел это по тому, как залегла морщинка между бровями, как сжались в тонкую линию губы, а главное — в глазах перестали прыгать веселые чертики.

— Давай собираться? — предложил первым.

— Давай, — охотно поддержала и кинулась складывать вещи.

В машине задремала. Облокотилась на спинку сиденья и спала. А на лице была написана такая безмятежность, что Денис даже возле дома не сразу решился разбудить. Но не жить же в машине!

— Ира! — осторожно потряс за плечи. — Мы приехали.

Сонная, она походила на мягкую игрушку. Чуть потрепанную, но милую и очень любимую. Денис проводил до квартиры, помог разуться и отвел в комнату.

— Отдыхай.

А сам спустился к машине — нужно было забрать вещи. И только тогда вспомнил, что телефон все это время пролежал в бардачке.

Среди массы пропущенных вызовов один заставил подобраться, выбросив из головы даже намеки на романтику. Отец звонил семь раз. И пятнадцать — мама.

Денис смотрел на экран и понимал, что серьезно влип. Сильнее, чем после игры в фанты.

***

 Утро выдалось странным.

Солнце пробивалась сквозь плохо закрытые жалюзи. Ира повернулась, пряча лицо, и поняла, что выспалась. И проспала.

Первая мысль — не успела приготовить завтрак Денису. Вторая — вдруг он тоже не услышал будильник? Но в квартире стояла тишина.

Звякнула занавеска. Ира нравился этот мелодичный звук. Шарики подобрались так, что один тон отличался от другого ровно на терцию. Получался совершенный аккорд, ласкающий слух.

Пальцы коснулись прохладного стекла. И провели по леске, как по струнам.

Какое-то время Ира развлекалась, заставляя бусины ударяться друг о друга в различном сочетании, с разным ритмом. И хихикнула, когда получилось что-то, похожее на мелодию. Вообще, стоять пот так на светлой лестнице в пижаме, дурачиться и никуда не спешить оказалось так здорово! Ира поняла, что счастлива. А, может, это были отголоски вчерашней прогулки?

Денис на самом деле удивил. Такой романтики она не ожидала и не поняла, почему он решил вывезти её на пикник. Не в ресторан, как прежде, не по магазинам, велев покупать все, что душа захочет, а на простой, скромный пикник с бутербродами, красным вином и чаем из термоса. Это было что-то из другой жизни. Из прошлого... Из...

— Заткнись! — крикнула сама себе и закрыла уши двумя руками, как будто это могло заглушить мысли.

Но воспоминания не исчезали. Звон гитарных струн, шорох сухой листвы под ногами, смех матери, запах костра... Раскачивающееся на веревке тело. И солнечные зайчики, что притаились в камешках дорогих запонок.

Ступеньки подставили подножку. Ира даже не почувствовала, как падает, а только забилась в сильных руках. Кричала, пыталась вырваться, пока щеку не обожгло.

Эхо удара набатом отозвалось в ушах и заглушило то, старое... Рука взметнулась к полыхающему лицу.

— Ты... меня... ударил?

Неверяще, невидяще...

— Прости.

Денис не отпускал. А когда начала биться, как пойманная в сети птица, без затей прижал к себе:

— Тише, тише... Успокойся!

От него пахло хорошим парфюмом и немного — улицей. А еще — спокойствием.

Ира уткнулась лицом в расстегнутый плащ. Рука, гладящая по волосам, на мгновение остановилась, а потом продолжила свой путь. И боль вырвалась наружу рыданием. Горьким и бездонным.

— Тише, тише...

Дальше Иру подхватил вихрь. Через мгновение она уже сидела на диване, а сильные руки обнимали, не позволяли отстраниться.

— Тщ-щ-щ...

Слезы иссякли вместе с силами. И вернулось понимание окружающего.

— Успокоилась?

Денис отстранился и встал. Сразу стало холодно и одиноко. Захотелось ухватиться за край плаща, притянуть обратно и спрятаться в объятиях. Словно в детской игре, когда стоило заявить «я в домике», и уже никто не смел осалить и неприятности обходили стороной.

Но Ира уже давно выросла. И поэтому просто вытерла слезы:

— Я думала, ты на работе.

— Пришлось вернуться. Забыл кое-что. — Денис протянул стакан с водой. — И хорошо, что забыл. Тебе еще голову раскроить не хватало!

Ира оглянулась на лестницу.

— Не раскроила бы. Всего пара ступенек.

И получила в ответ сочувствующую улыбку.

— Болит? — палец Дениса коснулся мокрой щеки. — Прости. Но у тебя была истерика, я не знал как...

— Спасибо.

Ира вернула стакан и встала. Мелодия качнувшихся за спиной шариков утратила всю прелесть.

 Почему у неё все, всегда идет на  перекосяк? Вот взять сегодняшнее утро! Проснулась в прекрасном настроении, даже петь хотелось и чем все закончилось? Что с ней не так?

Зарылась в одеяло, чтобы темной духоте обдумать случившееся. Но громкий стук не дал сосредоточиться.

— Ира! Ира, не молчи, или я дверь выломаю!

Судя по голосу — так и поступит.

— Все хорошо. Не обращай внимания.

Но Денис не ушел. Ира слышала его шаги за дверью, они затихали, когда он удалялся и становились громче.

— Выходи! Пойдем, чаю хоть попьем. Раз уж я сегодня без завтрака остался!

— Так уж и без завтрака! — Ира шмыгнула носом и поняла, что все это время расхаживала в откровенной пижамке: топе на тонюсеньких бретелях и коротеньких шортиках.

Стало неловко.

— Сейчас выйду! — буркнула, распахивая шкаф.

Простое домашнее платье. Зеленое, как весенняя листва. Волосы — в хвост. Макияж... Один взгляд в зеркало и Ира решила, что пригоршня ледяной воды будет куда эффективнее.

— Ты идешь? — донеслось снизу.

Задерживаться не стоило. И Ира, собрав волю в кулак, спустилась на первый этаж.

Денис успел накрыть на стол. Чай, сырная нарезка, тарелка с творогом.

— Ешь! — подвинул поближе. — И без разговоров!

— А ты?

В ответ он только рассмеялся:

— Ты что, поверила, что я остался голодным? Эх, не стоило тогда признаваться, что по дороге перекусил прекрасными свежими пончиками и капучино! А в обед планирую...

Его прервал телефонный звонок. Денис бросил взгляд на экран и помрачнел.

— Извини!

Дверь кабинета хлопнула, отрезая его от Ирины.

Через четверть часа оттуда вышел совершенно другой человек. Ира только взглянула в потемневшие глаза, как кусок встал поперек горла. Она закашлялась.

— Осторожнее!

Денис занес руку, чтобы хлопнуть между лопаток, но Ира уже справилась:

— Все в порядке. Тебе что, так понравилось меня бить?

В ответной усмешке не было ни грамма тепла. Только холодная сосредоточенность:

— Честно? Иногда до одури хочется перекинуть тебя через коленку и как следует отшлепать. Все, — быстрый взгляд на часы, — мне пора. И так сильно задержался.

Ира вздрогнула, когда захлопнулась входная дверь. А потом методично, словно робот, начала убирать со стола.

Чувствовала себя паршиво. Что сделала не так? Почему вдруг у Дениса испортилось настроение? И почему она так реагирует на эти перемены? Ведь решила же — все это на год, не больше.

От горьких мыслей отвлекла напоминалка в телефоне. Пора было собираться на курсы вождения. А потом ехать на урок музыки. Преподаватель ругал за гитару, требовал купить что посовременнее. Но Ира упрямо возила свой старенький инструмент и менять его не собиралась. Ей нравилось звучание. А еще оно очень подходило к её голосу. Такое же робкое и мягкое.

— Ира, держите пальцы! Следите за апликатурой! Ну нельзя же играть только на вдохновении! Без техники...

Ира кивала, послушно переставляла пальцы в необходимую позицию но после нескольких же аккордов срывалась. Этюды сегодня совершенно не давались. И даже аккуратно выполняемая ежедневно домашняя работа не дала результатов.

— Вы сегодня рассеянная, — вздохнул преподаватель. — Давайте закончим.

Пришло согласиться.

Погода стояла чудесная. Ира задержалась у подъезда, не желая вызывать такси. В итоге решила пройтись через сквер до остановки, а уже потом ехать в автошколу, благо время позволяло прогуляться.

Поздние хризантемы желтели вдоль дорожки. За ними ровными рядами высились рябины, сплошь усеянные ягодами. Тут же вспомнилась примета о суровой зиме. И, словно подслушав мысли, недалеко заиграл саксофон.

 Музыкант стоял на обочине. У его ног притулился открытый кофр, в котором блестели монетки.