Татьяна Казакова - Трудный выбор

– А, видела, их так подбрасывают вверх.

Софико посмотрела на нее с укоризной.

– Не знаю, что там у вас подбрасывают, у нас жених лезет на крышу и выпускает белую птичку. Так положено.

– Но это может быть опасно – на крышу лезть.

– Ээ, что там опасного? Анзори наверху даст ему птичку, а Георгий выпустит. А не сделаем так, люди до конца дней будут это вспоминать. Да, еще забыла предупредить – у нас на свадьбах «горько» не кричат.

– А мне еще надо что-то делать?

– Не помню уже. Тетя Тамара приедет – она все обычаи знает. Ладно, иди к нему, наверное, уже сердится, что я тебя держу.

Она выпроводила Ирку из комнаты и подумала: «Как все пройдет? Что люди скажут?»

* * *

Ирка повесила на вешалку костюм для Софико и позвала Софью Ильиничну.

– Идите смотреть!

– Ирочка! У тебя золотые руки, у тебя талант! – Восхищалась та.

Ирка вдруг помрачнела – как же так, а про нее-то она забыла, надо было ей тоже платье сшить. Свинья! Вот она кто.

– Ирок, ты что, вроде расстроилась?

– Все в порядке, просто забыла кое-что.

Пришлось еще раз вызывать Анзора. Она уже придумала фасон платья, мерки Софьи Ильиничны у нее были. Но хотелось чем-нибудь украсить… Вышивку заказывать поздно. И она придумала. Надо купить мелкие бусы и из них сделать какой-нибудь узор.

Два дня она почти не выходила из комнаты. Когда подошло время примерки, попросила Софью Ильиничну зайти в комнату.

– Что, Ирок? – Она увидела наметанное платье – Это что?

– Померяйте, пожалуйста.

– Это мне? Господи, да зачем?!

– Мне так хотелось.

Осторожно надела на нее платье и расстроилась, платье висело мешком. Черт! Они с Лилькой даже не заметили, что она так похудела. Стараясь скрыть замешательство, она деловито вооружилась булавками и стала убирать лишнее.

– Ну вот, теперь другое дело. И цвет ваш – кофейный.

– А что здесь будет? – Поинтересовалась Софья Ильинична, показывая на белые нитки на груди.

– Увидите. Пока секрет.

– Ну хорошо, секрет, так секрет.

Ирка корпела над вышивкой – это делала она впервые. Вроде и узор придумала не сложный, но все равно получалось очень медленно. Каждую бусинку надо было пришить и так, чтобы точно была на месте, не выше, не ниже, и чтобы ткань вокруг не морщила, а она, зараза такая, все норовила сморщиться… Но зато, когда все было готово…

Она торжественно вручила платье Софье Ильиничне.

– Ой! Ира! Неужели ты все сама?! Боже, какое красивое! Спасибо тебе, спасибо! Но ты выглядишь такой уставшей, мне даже совестно, ей-богу. Ирка, довольная результатом, только махнула рукой. Все. Теперь можно заняться собой. Надо сделать маникюр, педикюр и на что-то еще ее Лилька записала. А еще каждый вечер перед зеркалом училась танцевать. Очень не хотелось опозориться перед новыми родственниками.

Георгий приезжал каждый вечер и выглядел очень уставшим, он сам заказывал ресторан, сам выбирал меню. Вот музыкантов попросил найти Полянского.

– Не обижайся, дорогой, но только без классической музыки. Я ее очень люблю, но сам понимаешь, свадьба, – развел он руками.

Полянский этого не понимал, он считал, что классическая музыка везде уместна, но согласился и нашел замечательный коллектив.

В последний вечер перед свадьбой Георгий с Иркой уединились у нее в комнате, сели рядом на кровать. Ирка, посмотрев на него, погладила рукой по щеке.

– Первый раз вижу у тебя щетину, – она осторожно поцеловала в колючую щеку и, глядя ему в глаза, произнесла – Я люблю тебя. Ме шен миквархар.

– Чемисихварали, – он крепко прижал ее к себе и стал целовать.

Все было, как во сне – море цветов, нарядные гости, музыка. Ирка, как любая невеста, была в центре внимания. Рядом с ней были две хорошенькие внучки Нино, сестры Софико. На них были два одинаковых пышных розовых платья и в руках маленькие букетики с ленточками. Они были очень милы и забавны, особенно одна, которой только исполнилось три годика. Она все время хотела танцевать, крутила попкой и притоптывала ножками.

Когда объявили танец невесты, Георгий подтолкнул ее, что-то сказал, Ирка не расслышала от волнения. Все встали в круг и стали подбадривать хлопками. Она вспомнила Софико. Выпрямилась и, высоко держа голову и подняв руки, пошла по кругу.

Потом объявили вальс для молодых.

– Я не умею вальс, – смущенно призналась Ирка.

– Я тоже, – Георгий улыбался и медленно двигался в такт.

– А ведь мы в первый раз танцевали, – заметила Ирка, когда они под аплодисменты вернулись за стол. – Почему ты раньше никогда меня не приглашал танцевать?

– Ты была не моей девушкой.

– А если я захочу потанцевать с кем-нибудь другим?

– Только попробуй, – шутливо пригрозил он.

Тамадой был дядя Отари, дядя Георгия, такой же большой и спокойный. Он говорил красивые грузинские тосты: за мир, за родителей, за родину, за предков, за гостей, за святых, оберегающих каждого из присутствующих. Чокаясь, в знак уважения, свой бокал опускал ниже, чем тот с кем чокается.

Пили много вина, шампанского, водку пили только русские гости. Один из них вдруг крикнул: «Горько!», тамада тотчас подошел к нему и тихо объяснил, что это не положено, чем очень смутил кричавшего.

Когда музыканты отдыхали, тамада запевал песню, которую все мужчины моментально подхватывали. Получалось очень красивое многоголосие. А когда заиграли лезгинку – что тут началось? Георгий вышел в круг и такое выделывал ногами – Ирка восхищенно смотрела и не верила – такой большой и так легко двигается. Казалось, едва касается носками пола.

Вышли и другие мужчины и так же легко и красиво двигались под ритмичную музыку. Потом в круг вышли женщины. Держа высоко голову, мелко перебирали ногами, руки плавно двигались в такт, а они спокойно плыли по кругу. Невесту тоже пригласили в круг, и она, уже уверенно подражая другим, танцевала вместе со всеми.

Георгий не дал ей долго танцевать – увел за стол.

– Нельзя много танцевать, – усаживая ее, сказал он, – ребенку можно повредить.

Ирка нашла глазами Лильку с Полянским, Катьку, от которой не отходил Анзор. Софья Ильинична и Софико в кругу гостей… неожиданно вспомнила своих родителей. За них сегодня произнесли тост. Если бы все было по-другому, и они были живы, и сидели бы рядом и радовались за нее.

– Ты что загрустила, шенигириме?

– Вспомнила своих родителей. Подумала, как было бы хорошо, если бы они были живы, такие, какими были раньше… нормальными.

– Вспоминай о них, о прежних. О родителях нельзя забывать – они дали тебе жизнь. – Наклонился и горячо зашептал – И подарили мне тебя.

По дороге домой от усталости Ирка задремала. Георгий увез ее, оставив часть гостей веселиться без них – Пусть считают, что я тебя похитил.

Ирка открыла глаза и не поняла, что уже приехали.

– Ну пойдем, последнее испытание для меня – придется лезть на крышу.

– Ой, ты же выпил. Я боюсь. Не лезь никуда!

– А как же птичка?

– Черт с ней с этой птичкой! Пусть завтра ее выпустит кто-нибудь.

– Э, так не положено, нас не поймут. Пойдем, нас там ждут.

Около дома толпились какие-то люди, Ирка заметила и Лильку с Полянским и Софико, и Софью Ильиничну. Здесь же стояли почти все родственники жениха.

– Господи, опять столько народа, – пробормотала Ирка, подходя к дому.

– Потерпи, чемисихварали, немного осталось. Такой день…

Перед входом в дом Георгию протянули свадебный бокал с вином, он сделал глоток и положил в него кольцо, потом передал бокал Ирке, показывая, что ей тоже надо отпить. Она сделала глоток и отдала бокал опять ему. Он достал обручальное кольцо и официально вручил невесте, сказав несколько слов по грузински.

– А когда же на крышу?

– Вот теперь и полезу.

Все, задрав головы, смотрели, как он по лестнице поднимается вверх. Там Анзор передал ему клетку с белым голубем. Георгий открыл клетку – голубь вылетать не хотел. Он ее потряс – голубь категорически отказался вылетать и вцепился в прутья.

Снизу засмеялись и посыпались советы. Георгий, чертыхаясь и проклиная дурацкие обычаи, с трудом просунул руку в маленькую дверцу и, отцепив птицу от прутьев вытащил ее и подбросил вверх. Но голубь не хотел лететь, потрепыхал крыльями и уселся на плечо к Георгию. Так он и спустился вниз с голубем на плече.

– Вай ме! Что за птицу нам подсунули? Летать не хочет! – Возмущалась Софико.

Но, едва он опустился на землю, голубь взметнул вверх на крышу. Гости смеялись и шутили по этому поводу. Ирка тоже смеялась, но чувствовала себя усталой. Софико, заметив это, быстро увела ее наверх.

– Неужели этот день закончился? – Она прижалась к Георгию.

– Завтра начнется другой…

Ирка с Лилькой общались почти каждый день по скайпу, делились последними новостями и грустили, что далеко друг от друга. Лилька вышла замуж за Полянского, и они уехали в Америку. Лилька была всем довольна, только переживала, что мать не хочет жить с ними.

Софья Ильинична время от времени ложилась в больницу, чувствовала себя неплохо. Один раз навестила дочь, но остаться не захотела. Обещала, когда появится ребенок, тогда может быть…

Она очень сблизилась с Софико, у них нашлись общие темы для разговоров и они часами болтали, ходили вместе с ней в кино и в театры. Георгий купил им путевки на теплоход в круиз – они были на седьмом небе от счастья.

Кузякина недолго ходила в невестах. Анзор ухаживал за ней три месяца. Они поженились, и он увез ее в Кутаиси. Георгий помог ему открыть мастерскую по ремонту машин. Дела у него шли хорошо, а недавно Катька родила двойню – двух горластых мальчишек. Анзор не упускал случая похвастаться близняшками.

В доме у Нино все было вверх дном – все носились из комнаты в комнату, что-то переставляли, приносили, уносили, звенели посудой, а из кухни доносились голоса, выделялся командный голос Софико.