Глава племени распластался на земле.

— Прости меня! — стал он умолять, обращаясь к Хети. — Человек, который пришел к нам и попросил устроить засаду, сказал, что выследил сбежавшего преступника, а его будто бы послал царь гиксосов. В подтверждение правдивости своих слов он показал нам печать. Правда, мы неграмотные и не знаем, как должна выглядеть царская печать. Но он говорил с такой уверенностью, что мы поверили ему на слово.

— Неужели тебе не пришло на ум, что задерживать преступников — дело наместника, то есть мое? — возмутился Тарамму. — Почему ты доверился чужаку, который платит золотом за свершение мести?

— Господин, я признаю, мы поступили плохо. Но ты должен знать, что далеко не каждый согласился участвовать в этом деле. Пошли только те, кто сам захотел, и сделали это вопреки нашей воле.

— Тот человек приходил к вам снова? — спросил Тарамму.

— Нет, господин, мы его больше не видели.

— Думаю, он видел, что случилось с его наемниками, — сказал Хети. — И не решился еще раз появиться в лагере кочевников.

— Вполне возможно, — согласился Тарамму.

Потом он обратился к главе племени, все еще распростертому на земле:

— Встань. Я даю тебе три дня на то, чтобы собрать лагерь и уйти как можно дальше отсюда. Однако если этот преступник придет к тебе снова, без колебаний прикажи своим воинам схватить его и привести ко мне. Если тебе это удастся, я разрешу тебе какое-то время побыть здесь, но потом твое племя все равно должно будет покинуть подвластные мне земли.

Хети вышел из Хеброна ранним утром следующего дня.

— Хети, мой господин, — обратился к нему Тарамму, — позволь двоим моим людям, которые видели того преступника, сопровождать тебя. В случае опасности они защитят тебя, но даже если все сложится благополучно, они тебе пригодятся: встреться тот человек вам на дороге, без них ты ни за что не узнаешь, кто перед тобой. А мои солдаты его узнают. К тому же они выносливые и сильные, поэтому, если вы поторопитесь, то успеете прийти в Мегиддо раньше, чем этот злодей. Если, конечно, он намеревается вернуться в Мегиддо.

— Я уверен в том, что он вернется в столицу. Несомненно, он служит кому-то из приближенных нашего господина, царя Шарека. Он вернется к хозяину, чтобы уведомить его о том, что не смог выполнить поручение.

— Если так, то солдаты узнают его, как только он появится в царском дворце.

Наблюдая в пути за своими спутниками, Хети пришел к выводу, что способность совершать длинные стремительные пешие переходы, выработанная в детстве, является неоценимым преимуществом. Возвращались они той же дорогой, по которой Хети пришел в Хеброн. На этот раз переправа через Яббок не заняла много времени, и еще до наступления ночи они подошли к воротам Сихема. Сопровождающие Хети солдаты, с трудом поспевавшие за ним в пути, добравшись до места ночлега, валились с ног от усталости, в то время как сам он был полон сил.

— Господин, — обратился к нему один из солдат, — нас с товарищем считают выносливыми и быстрыми ходоками, однако мы едва поспеваем за тобой! У меня нет сил даже встать, а ты, кажется, мог бы легко продолжить путь!

— Мог бы, но далеко тоже не ушел бы, — утешил его Хети.

Солдаты Тарамму не могли не отметить, с каким почтением относятся к Хети солдаты гарнизона и сам градоправитель. Это окончательно убедило их в том, что Хети не солгал, рассказывая, кто он и откуда.

Им подали обильный ужин (во время перехода они не ели, только пили воду), после чего Хети предложил своим спутникам устроиться в приготовленных для них комнатах:

— Этой ночью нам надо хорошенько отдохнуть. Завтра рано утром мы продолжим путь. Радуйтесь: завтрашний переход не будет таким длинным и тяжелым — еще до наступления вечера мы придем в столицу моего господина Шарека.

Он сдержал слово: солнце не успело опуститься к горизонту, когда они переступили порог царского дворца в Мегиддо.

24

По прибытии в Мегиддо Хети поручил Житрану, который, помимо прочего, исполнял обязанности его домоправителя, предоставить своим спутникам комнаты, в которых они смогли бы отдохнуть после длительного перехода. Сам же, не мешкая, отправился к царю, в покои которого, с разрешения Шарека, мог входить в любое время дня и ночи.