— Никто не додумался спросить ее. Саманта никогда не навещала свою бабушку, — заметил пастор Дин.

— Именно поэтому я могу сказать, что вы не из маленького города, — сказала Уинтер.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы вы были из маленького города, тем более из Трипоинта, вы бы знали, что, какие бы у вас ни происходили разногласия в семье, вы всегда обратитесь к ним, когда у вас неприятности.

— Приму к сведению, — криво ухмыльнулся ей пастор Дин.

— Бет и не подумала бы ее спросить, потому что эта девушка не способна задеть чьи-либо чувства. Она бы избегала любого повода расстроить тетю Шей.

— Да, так и есть, — согласился пастор Дин.

— Вы должны знать. Вы же встречались с ней некоторое время, — прощупывала почву Уинтер.

— У Бет очень доброе сердце. — Выражение его лица вновь стало замкнутым.

— Да, доброе.

Она потянулась и накрыла его руку своей, в ответ он развернул ладонь, удерживая ее руку. Официантка принесла их счет, и когда Уинтер хотела заплатить, пастор Дин не позволил ей.

— Я угощаю.

Они вышли вместе. Пастор Дин шел рядом с ней, когда она направлялась к своей машине, и придержал дверь открытой. Она собиралась сесть внутрь, когда он заговорил:

— Уинтер, это было хорошо — то, что ты сделала сегодня. Локер не остановился бы, пока бы не нашел ребенка. Он бы не смог.

— Я знаю, Вайпер упрямый.

Склонив голову набок, пастор Дин задал вопрос:

— Ты зовешь его Вайпером?

Уинтер замерла, наконец, признаваясь себе в том, что знала давно.

— Локер был вымышленным. Сейчас он снял свою маску, и теперь для меня он Вайпер. — И она сказала ему то, в чем не могла признаться себе: — У меня никогда не было Локера, он был миражом.

Пастор Дин покачал головой в знак несогласия. Казалось, он собирался что-то сказать, но передумал.

— Увидимся в воскресенье.

Уинтер наблюдала, как он уходит, затем села в машину и направилась обратно в клуб. Выйдя из машины, она вдруг кое-что поняла и замедлила шаг. Повернувшись обратно к автомобилю, она врезалась в Шейда.

— Прости, я не смотрела куда иду, — извинилась Уинтер.

— Все в порядке. Я выходил с фабрики, когда увидел, что ты чем-то расстроена.

Уинтер сделала шаг назад. Шейд заставлял ее нервничать. На нем были надеты свободные джинсы, висящие на бедрах, черные байкерские ботинки и черная футболка. Открытые руки и шея придавали мужчине угрожающий вид, а в сочетании с энергетикой, которая от него исходила, кто угодно будет бояться его. Когда они были окружены другими членами клуба, это слегка приглушало эффект, но, находясь наедине с ним, эффект был подавляющий.

Уинтер и правда была расстроена.

— Я просто поняла, что с тех пор, как возвратилась в Трипоинт, все время пыталась вернуться к себе домой. И вот, когда впервые у меня действительно появилась возможность это сделать, я даже не съездила проверить свой дом.

Рассмеявшись, Шейд взял ее за руку, и они направились к ступенькам в дом.

— Что ж, теперь уже поздно. — Быстрым движением он поднял ее на руки и понес через большой лестничный пролет.

— Я могла это сделать сама.

— Здесь семьдесят пять ступенек, каждый посчитал их. Дважды. Нет необходимости напрягать твою спину.

Уинтер сжимала трость, когда он с легкостью внес ее в дом и поставил на ноги в дверном проеме.

— Спасибо, что подбросил.

— В любое время, — сказал он, перед тем как выйти обратно. «Никто не сказал бы, что Шейд многословен», — рассмеявшись, подумала Уинтер.

Взволнованная тем, чтобы сообщить Вайперу хорошую новость, она прошла на кухню, чтобы узнать, знает ли кто-нибудь, где он. Он сидел за столом с Ноксом и Джуэлл, доедая обед.

Не желая прерывать их трапезу, она подошла и села на стул рядом с Вайпером.

— Прием у врача прошел хорошо? — спросил он.

— Да, он закрыл мой больничный лист. Завтра я отвезу его в офис.

— Я все еще думаю, что это немного быстро, но знаю, что ты скучаешь в доме весь день напролет.

— Не правда, у меня есть твоя бумажная работа, чтобы занять себя. Думаю, тебе нужно найти кого-то, кто бы занимался бумагами и следил за выполнением заказов в срок.

— Нет. Это дела клуба, только у члена может быть доступ, — твердо сказал Вайпер.

— Я не член клуба. — Озадаченная его словами, Уинтер была удивлена, что он разрешил ей делать для него эту работу.

— Это другая ситуация, — сказал он, вставая из-за стола, чтобы взять для себя еще одну бутылку воды, а другую протянул ей, перед тем как сесть обратно за стол.

— Почему? Потому что я сплю с тобой? — начинала злиться Уинтер. Она все еще была недовольна собой, что не съездила к себе домой. Ранее она думала, что «Последние Всадники» захватили ее жизнь, когда на самом деле она не готова была признать, что позволила себе слишком сильно привязаться к Вайперу.

— Мы теперь не особо спим, а много трахаемся, вообще-то, — поддразнивал ее Вайпер. Уинтер покраснела, так как Нокс и Джуэлл внимательно слушали. — Но это не поэтому, — продолжил он.

— А почему? — спросила Уинтер

Сделав глоток воды, Вайпер ответил:

— А потому, что ты — пробэйт. (Примеч.: новый член клуба, уже имеющий байкерский опыт). И это дает тебе доступ почти ко всему.

Уинтер уставилась на него.

— Я думала, что ты шутил, когда сказал это Таре и Стейси.

— Тара и Стейси? — вмешалась Джуэлл, зачарованная спором, происходящим перед ней.

— Чертовы близняшки, — прокомментировал Нокс.

— Ага, — кивнула Джуэлл.

— Ты знаешь их? — удивленно спросила Уинтер.

— Да. Все знают, — ответила Джуэлл, не зная, что ввязывается в зыбучие пески.

— Есть ли кто-либо, прошедший через эти двери, кого вы, ребята, не трахнули? — все трое за столом мудро сохраняли молчание.

— Уинтер, — Вайпер попытался предотвратить взрыв, что надвигался на них.

— Не произноси мое имя, ты, кобель. Я сказала тебе, что не собираюсь становиться членом клуба, и именно это я и имела в виду. Я не собираюсь трахаться с членами клуба и определенно не набью себе татуировку, которая пометила бы меня, как шлюху вашего клуба. Не представляю, как Бет позволила себе трахнуть восемь разных мужчин, — сердито сказала Уинтер.

Услышав вздох, раздавшийся со стороны дверного проема, Уинтер развернулась на своем стуле. Она увидела Бет и Рейзера, стоявших в дверях. Лицо девушки было бледным и, казалось, она вот-вот заплачет.

— Бет, прости, я ничего такого не имела в виду. Просто я была зла на Вайпера и ляпнула лишнее, — извинилась Уинтер.

Бет развернулась и вышла из комнаты. Злобно взглянув на нее, Рейзер последовал за своей девушкой.

— Уинтер.

Уинтер повернулась к Вайперу, сердито взиравшему на нее.

— Я сожалею.

Ей хотелось плакать. Она чувствовала себя ужасно из-за того, что сказала.

— Не в этот раз. Ты не только оскорбила Бет, но и всех членов клуба. Ты должна загладить вину или уйти, — резко сказал Вайпер.

Сердце Уинтер сжалось. Она позволила себе ляпнуть, не подумав, оскорбив всех, кто помогал ей на пути ее восстановления. Они не заслужили осуждающего отношения с ее стороны.

— И то, и другое. Я сделаю то, что потребуется, чтобы исправить ситуацию, а затем уйду.

Уинтер не знала, почему чувствовала себя так, будто ее сердце разрывается на две части. Она же хотела уйти с тех пор, как приехала.

Вайпер держал эмоции под контролем, злясь на себя за то, что подтолкнул ее к этому перед другими, но быть президентом означает, что он должен следить за тем, чтобы каждый был ответственен за свои действия.

— Мы определяем меру наказания по четвергам.

Сегодня был только понедельник. Это давало ей еще три дня с Вайпером, если он все еще хотел иметь с ней дело после того, как она себя повела.

— Ладно. Есть кое-что, что я хочу тебе рассказать. И я не ожидаю, что это как-то повлияет на мое наказание.

Вайпер кивнул. Его гнев не ослабевал. Уинтер подавила слезы, готовые вот-вот пролиться. Открыв свою сумку, она достала листок бумаги, который ей дала тетя Шей, и протянула его Вайперу.

— Это врач, к которому ходила Сэм, когда была беременна. Он подтвердит, что Гевин не был отцом. Сэм забеременела после того, как Гевин был убит. И она, и ее отец знали правду.

Вайпер был ошеломлен — никому в голову даже не пришла мысль расспросить бабушку Сэм, предполагая, что она ничего не знает. Это была глупая ошибка. Если бы не Уинтер, им потребовалась бы гораздо больше времени, чтобы выяснить правду.

— Это не отменит наказание, но уменьшит его тяжесть. Ты можешь оставаться так долго, как пожелаешь. Спасибо, Уинтер. То, что ребенок Гевина находится где-то там, съедало меня изнутри.

У Вайпера никогда не было намерения позволить ей уйти, но таким способом он мог смягчиться, не показывая предпочтения по отношению к ней. Все в клубе подчинялись одним и тем же правилам, даже он. Уинтер должна понять, что на людях он был президентом «Последних Всадников», и только в их спальне у нее может быть большая свобода действий.

— Я знаю, — тихо ответила Уинтер.

— Она сказала, кто отец? — спросила Джуэлл.

— Нет, но я и не спрашивала. Я боялась настаивать.

— Я позвоню и расскажу Тону, а затем шерифу. Может, теперь, когда у нас есть имя доктора, есть надежда найти ребенка.

— Ты собираешься продолжать искать, даже зная, что ребенок не от Гевина? — удивленно спросила Уинтер.

— Это чей-то ребенок, и мы обязаны убедиться, что он находится в безопасности и о нем заботятся, — ответил Вайпер.

— Почему это ваша обязанность? Малыш не от Гевина, и ты не имеешь никакого отношения к ребенку. — Уинтер планировала сама начать искать ребенка. Несмотря на отдаленные родственные связи с ребенком, он был ее племянником.