Заставив себя встать, я отхожу от него и открываю дверь в ванную, но не успеваю войти туда, как его руки оказываются на моих бедрах. На секунду мое тело напряженно застывает – годами выработанная реакция, – а потом я медленно расслабляюсь. Это ведь Неро прикасается ко мне. Он - моя зависимость и смертоносное исключение из правил.

Неро делает шаг и прижимается грудью к моей спине. Его губы касаются моего плеча, и я склоняю голову набок, почувствовав на своей коже горячее дыхание. Пальцы Неро впиваются в мои бедра, а его твердый член упирается мне в поясницу.

Я поворачиваюсь и отхожу от него. Приподняв бровь и упершись рукой в дверной косяк, он наблюдает за моим отступлением. Неро обнажен до пояса. Каждый напряженный мускул демонстрирует силу. Татуировки, покрывающие руки, похожи на извивающихся змей.

Костюм придает Неро цивилизованный, даже утонченный вид, но сейчас он такой, какой есть, и этого никак не скрыть. Он словно создан для того, чтобы внушать страх смерти с единственной целью – уничтожать. Мне всегда удавалось заглянуть под его маску, но чем ближе я к нему, тем больше вижу. В данный момент он словно дьявол, принявший истинное обличие.

Неро делает шаг ко мне. Внутри у меня все сжимается, и по коже разливается тепло, когда он подталкивает меня к туалетному столику.

— Не убегай от меня, Morte, — его голос, низкий и глубокий, действует, кажется, на все мои рецепторы.

— Я не собираюсь убегать.

Неро подходит ближе, обхватывает руками за талию, подсаживает на туалетный столик и вжимает свое мощное тело между моих ног. Деваться мне некуда – я словно в плену у него.

Приподняв мое лицо пальцем под подбородок, он вынуждает меня посмотреть на него.

— Ты всегда убегаешь, — подушечка его пальца обводит контур моей нижней губы. Я прикусываю его палец. Глаза Неро – два омута, и их тьма затягивает. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы по всему моему телу пошла дрожь, а пульс участился. Этот взгляд обещает нечто взрывоопасное, но я никогда не знаю, каков будет его следующий шаг: трахнет он меня или задушит. Неро – источник острых ощущений с самой непредсказуемой в мире натурой.

— Только не от тебя, — шепчу я. Это и правда, и ложь – два в одном флаконе. Я хочу сбежать от Неро, потому что мне хочется бежать к нему, и это меня пугает.

— Ложь, — говорит он. — Как далеко ты уехала бы, не поймай я тебя? — его гнев почти осязаем, и даже воздух вокруг него, кажется, наэлектризован.

Сердито сверкнув глазами, я толкаю его в грудь. Он даже не покачнулся.

— Я не обязана перед тобой отчитываться.

Его губы медленно растягиваются в ленивой улыбке, холодной и расчетливой. Сердце колотится в груди, адреналин мчится по венам, и я не могу не улыбнуться в ответ. Он - мой личный источник кайфа. Весь адреналин, кажется, прихлынул прямо к сердцу, напоминая о том, что значит жить и ощущать себя живым человеком. Обхватив лицо Неро, я подаюсь вперед и касаюсь губами его губ.

— Я не убегаю от тебя, — и, прикусив его нижнюю губу, жду момента, когда он сорвется и набросится на меня. Честно говоря, я хочу этого. Ради этого я живу.

Он убирает волосы с моей шеи, и его пальцы так мягко касаются меня, что я вздрагиваю.

— Нет, ты поступаешь мне назло, — зарывшись пальцами в мои волосы, он вынуждает меня повернуть голову в сторону и проводит губами вдоль линии челюсти. — И пробуждаешь во мне желание выследить всех, кто причинял тебе боль, и пустить им кровь, — его глубокий и низкий голос заставляет меня всем существом тянуться к нему.

Его зубы касаются моего горла, и в ответ мой пульс учащается.

— Ты не можешь убить всех, Неро.

Он обнимает меня, крепко прижимая к своему сильному телу, и я хочу его. Хочу, чтобы он победил меня, подчинил меня. Неро снова смотрит мне в глаза. Наши взгляды словно прикованы друг к другу, и вихрь, обещающий покарать и убить, затягивает нас, соединяя в общей жажде крови.

— Смотри только на меня, — говорит он, и в его словах словно слышен торжественный обет, а мне хочется верить, что все в его власти. Он крепче сжимает мои волосы, и его рот опускается на мои губы. Я со стоном отдаюсь этому яростному и сладкому сражению между нами. Звук его рычания в моих ушах, словно звон стальных клинков. Жесткая щетина царапает мою кожу. Язык Неро проникает между моих губ. Расстегнув ремень на его брюках, я просовываю ладонь под резинку боксеров и обхватываю пальцами твердый член. Издав резкое шипение, он напрягается всем телом, словно змея перед смертельным броском. Я двигаю ладонью вверх-вниз по его члену, и с каждым движением он становится все тверже и тверже. Внезапно его рука сжимается на моем горле и толкает меня назад. Я опираюсь на локти, а моя голова оказывается прижатой под неудобным углом к висящему позади зеркалу. Жестким рывком он поворачивает мою голову, прижимая щекой к холодному стеклу. У меня перехватывает дыхание, когда его губы приближаются к моему уху.

— Ты моя, Morte! Черт возьми, моя! — говорит он, прижимаясь лбом к моей щеке и проводя свободной рукой по внутренней поверхности моих разведенных ног. От его прикосновений с моих губ срывается тихий всхлип. Мне необходимо это: его касания, его ярость, его обладание. Он вводит в меня два пальца, и я стискиваю зубы.

— Смотри на меня, — хрипло выдыхает он, и его горячее дыхание касается моей щеки. Я поворачиваюсь к нему лицом, и Неро, схватив меня за горло, заставляет снова сесть ровно. Мы смотрим в глаза друг другу, пока он трахает меня пальцами, и я чувствую себя перед ним такой открытой, такой естественной. Это вызывает во мне и радость, и ненависть одновременно. Из-за него я добровольно отказываюсь от защиты, становясь уязвимой. Рядом с ним я совершенно беззащитна, но в то же время непоколебимо сильна.

Рука Неро покидает меня, и он, отступив на шаг, избавляется от оставшейся одежды. Мое тело гудит от желания, дышать получается через раз. Неро возвращается на прежнее место. Встав между моих ног и подхватив под ягодицы, он приподнимает меня и прижимается губами к моим губам. Одним движением он открывает дверь душевой кабины, и я оказываюсь прижатой к стене под струями льющейся воды. У меня перехватывает дыхание, когда холодная вода пропитывает ткань рубашки, заставляя ее прилипнуть к коже. Опустив голову, Неро втягивает в рот мой сосок прямо через мокрую ткань, а затем вонзается в меня так жестко и внезапно, что воздух покидает мои легкие. Я испытываю чувство поверженности и в то же время обретения себя. Он словно ставит на мне клеймо, снова и снова заявляя на меня свои права. Мы с Неро никогда не будем полностью доверять друг другу, потому что оба знаем, на что способны. Мы - два хищника, кружащие вокруг друг друга и отдающие друг другу должное. Но я хочу его. А разве это не древнейший из инстинктов? Обычная потребность, заложенная в ДНК каждого живого существа, – влечение к сильнейшей особи своего вида. Я сильна, и Неро – единственный способен составить мне конкуренцию. Я хочу его, потому что уважаю и боюсь, и это сочетание чувств опьяняет. Эта тяга, это желание, эта потребность базируются на основном инстинкте, с которым не поспоришь.

Он покрывает мою шею поцелуями, широко раскрытым ртом жадно собирая стекающую по моей коже воду. Уступая его натиску, я отбрасываю сопротивление и, вцепившись в широкие плечи Неро, подаюсь ему навстречу. Он запрокидывает голову и, толкнувшись в меня до основания, замирает. Каждая мышца его тела напряжена.

— Черт! — его пальцы впиваются в мои бедра с такой силой, что я чувствую обжигающую боль от царапающих кожу ногтей. Глядя друг другу в глаза, мы молчим, и это безмолвие нарушается лишь звуками нашего тяжелого дыхания и стуком струй воды, бьющих по кафельной плитке.

— Не убегай от меня, — Неро произносит эти слова вроде бы приказным тоном, но в его глазах то, чего я никогда не видела прежде. Отчаяние.

— Я не убегаю, — говорю я и, обхватив ладонями его лицо, касаюсь губами его губ. Этот поцелуй дарит новые, совсем незнакомые ощущения. Он потрясающе нежен. Мы словно стоим на краю пропасти. Два хищника на мгновение решили остановиться и, взглянув друг на друга, попробовать понять, есть ли в этом мире что-то, дающее более острые ощущения, чем убийство.

Я осторожно провожу языком по нижней губе Неро, и он, толкнувшись вперед, углубляет поцелуй. А когда отстраняется, встречается со мной взглядом.

— Ты сбежишь, Уна. Я хорошо тебя знаю.

Я нежно провожу пальцами по его теплой коже и опускаю взгляд на губы в надежде, что он не распознает в моих глазах правду. У меня никогда не было проблем с тем, чтобы держать при себе и умело скрывать все, что касается мыслей и чувств, но Неро видит меня насквозь. Он прав. Скоро мне снова придется скрываться, и я почти жалею об этом, потому что, как бы сильно ни пугал меня Неро своей безжалостностью и неумолимостью, я действительно верю его словам о том, что он защитит меня. Когда он говорит, что я принадлежу ему, мне почти хочется, чтобы так и было. Мне хочется того ощущения принадлежности, которое возникает у меня рядом с ним. Как и сейчас, когда есть только мы, а остальное просто не существует. Но когда мы выйдем из этой душевой кабины, мои враги никуда не денутся. Я знаю, что Неро, без сомнения, самый пугающий зверь из всех, кого я встречала, а мне в свое время довелось столкнуться с некоторыми поистине отвратительными типами. Но для него не существует черты, через которую он не переступил бы на пути к своей цели. Добавьте к этому непревзойденный ум и способность к расчетливому планированию и манипулированию людьми, и становится ясно: Неро несокрушим. Да, он может защитить меня. Он дарит мне ощущение безопасности. Но безопасность – это иллюзия. Само по себе это ощущение снижает осторожность и делает тебя слабее. Если бы я не носила его ребенка, то запросто могла бы себе позволить хотеть его, стоять с ним плечо к плечу против всех наших врагов – против любого, кто может навредить нам. Но я беременна и даже самой себе не могу объяснить, почему эта неослабевающая потребность защитить моего ребенка перекрывает все остальное.