Она презрительно фыркнула:

– Может быть, когда-то так и было. Но больше не будет.

– Ты можешь сколько хочешь питать эту иллюзию. В любом случае твои вещи окажутся здесь к вечеру. До того времени можешь заниматься чем угодно – выбор я оставляю за тобой.


На следующий день, войдя в полностью обставленный пентхаус, Эль удивленно ахнула. Ее жизнь круто меняется. Они будут жить в одном месте, пока он находится в Нью-Йорке. Они будут жить вместе. И он хочет на ней жениться.

От этой мысли внутри у нее все напряглось и закружилась голова.

Самое ужасное, что в глубине души она чувствовала… приятное возбуждение. Как будто она попала в сказку. Как будто у них начались настоящие отношения. Возможно, у них будет даже настоящая семья. Как будто он хотел ее не потому, что она носила под сердцем его ребенка, а потому, что она – это она, и между ними всякий раз вспыхивало пламя.

«Он вернулся. Он вернулся до того, как узнал, что я беременна».

Она все старательно обдумывала. Прокручивала последнюю мысль в голове, словно она была сокровищем, которое Эль хотела скрыть от всего мира. От которого она никак не могла оторвать взгляд. Он вернулся к ней до того, как узнал о ребенке. Она не знала, что это значит. Да, он тогда говорил, что хочет вернуть ее в качестве любовницы. Но Эль очень хорошо знала, что Аполло без труда мог бы заполучить любую женщину, которую только захотел. Она была ему не нужна. Но он все-таки приехал за ней.

А стоило ему узнать о ребенке, как он взял бразды правления в свои руки и сделал все возможное, чтобы их отношения перешли на постоянную основу.

В глубине души она мечтала о том, чтобы кто-то хотел быть с ней рядом. Довольно грустно признаваться себе в таких мыслях. Но она так долго была одинокой. А то, как Аполло смотрел на нее, как он страстно и пылко распоряжался ее телом, не говоря уже обо всем остальном… позволяло надеяться, что в его отношении к ней кроется нечто большее, чем он готов признать.

Конечно же он не обещает хранить ей верность.

Она тяжело вздохнула, возвращаясь в действительность, и продолжила осматривать пентхаус с очень современной планировкой.

– Которая из комнат будет моей?

– Любая, какую ты выберешь. Хотя я уже распорядился поставить твои вещи в главную спальню.

– Значит, в главной спальне будешь не ты?

Он пожал плечами:

– У меня есть еще несколько резиденций. Возможно, я буду бывать здесь не так часто, как ты. Моя штаб-квартира по-прежнему остается в Греции. Значит, здесь я буду проводить не очень много времени.

Она снова представила себе его в обществе других женщин. Да и как могло быть иначе? Ведь он не планировал с ней жить. Не по-настоящему. Не все время. Он завладевал ею, но держал ее на расстоянии вытянутой руки. Удивляться не приходится… Однако ей было больно.

А в душе предательски горел маячок надежды. Хотя она и понимала, что лучше не питать никаких иллюзий, все-таки внутренний голос упрямо нашептывал: «Но он вернулся до того, как узнал о ребенке».

Ну уж нет! Она не позволит ему увидеть свою надежду.

– Вот и замечательно. Мне кажется, ребенку будет хорошо, если мы оба время от времени будем жить в одном доме. По крайней мере, здесь просторно… А сейчас я хочу прилечь, – сообщила она, направляясь к лестнице, которая вела на верхний уровень пентхауса, к спальням.

– Пожалуйста. Но через четыре часа мы с тобой ужинаем в ресторане – я уже заказал столик. Надеюсь, что к тому времени ты будешь готова.

Она стиснула зубы:

– Неужели наши отношения и дальше будут строиться на условиях и приказах?

– Ты по-прежнему подвергаешь их сомнению, а я стараюсь их развить.

– Что ж, к счастью, ужин – не свадьба.

Она поднялась по лестнице и открыла дверь в свою новую спальню. Вдруг ей показалось, что у нее подгибаются колени. Все происходящее буквально ошеломило ее. Неожиданно ей пришлось принять множество важных решений. Она быстро легла в постель, укрылась мягким одеялом. А потом сделала то, что позволяла себе очень редко. Она зарылась лицом в подушку и разрыдалась.


Эль всегда была красавицей. Отчасти в том и заключалась трудность, связанная с ней. Даже если не считать того, что раньше она была недоступна, потому что была его сводной сестрой или дочерью его врага, она была слишком красивой. Но сегодня, в коротком кружевном кремовом платье, с рассыпавшимися по плечам рыжими волосами, она напоминала испуганного ангела.

А он хотел утянуть ее за собой в бездну. Заставить ее пасть так же низко, как пал сам.

Он не лгал, когда признался ей, что всегда мечтал лишь о том, чтобы опустить ее до своего уровня.

Он не сказал ей, с какой целью пригласил ее на ужин. Если бы она узнала заранее, наверняка разозлилась бы на него. И все же он не представлял себе, чтобы она отказала ему после того, как он подарит ей кольцо.

Сегодня он сам выбрал для нее кольцо в ювелирном магазине. С большим квадратным бриллиантом цвета шампанского, который, казалось, сможет куда лучше оттенить ее уникальную элегантность, чем обычное помолвочное кольцо.

Для воплощения своего плана Аполло выбрал самый оживленный ресторан на Манхэттене. Потому что там наверняка рыщут папарацци, пусть даже они, так сказать, прячутся в кустах. И, кроме того, там будут обычные посетители, которые обожают фотографировать все интересное на свои мобильные камеры и постить все подряд в Интернете. В наши дни ничего не стоит прославиться, стать достоянием гласности. А поскольку ни о каком благоразумии он сейчас не думал, такой план отлично ему подходил.

Он взял Эль за руку, погладив большим пальцем ее ладонь, заранее предвкушая то, что должно случиться. Скоро он наденет ей на палец кольцо, и весь мир узнает, что она принадлежит ему. Он упивался этой мыслью. Тем, что на ней теперь будет символ его обладания ею.

Он подумал о ребенке. Скоро ее живот округлится, что сделает еще более очевидным тот факт, что он безвозвратно, окончательно привязал ее к себе.

Сейчас он не смог бы ответить себе на вопрос, что он за человек. Но, если подумать, когда он находился рядом с Эль, так было всегда.

Она посмотрела на его руку, как на ядовитую змею:

– Мне кажется, ты пригласил меня сюда не просто ради того, чтобы угостить вкусным ужином. Хотя он был неплох.

– Мы еще не дошли до десерта.

Она медленно убрала руку.

– И правда. И ты все время стремился мне угодить. Вот почему мне так не терпится понять, в чем дело.

– Я планировал подождать, пока ты доешь свой кусочек торта, любовь моя, но, раз ты проявляешь такое нетерпение, я очень рад раскрыть тебе причину, по которой я сегодня пригласил тебя сюда.

Он извлек из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку. Ему показалось, что Эль еще больше побледнела, хотя такое было невозможно.

– Это…

Он встал со стула и опустился перед Эль на одно колено. Он и представить себе не мог, что совершит нечто подобное. Что позволит себе так низко пасть: встать на колени перед женщиной. Но, если все получится, значит, все не зря.

– Эль Сент-Джеймс, я сочту за честь, если вы примете мое предложение и станете моей женой.

Он чувствовал, что взгляды всех в этом ресторане обратились на них, что все наблюдали за ними. Послышались щелчки фотокамер. Он понял, что все происходящее будет задокументировано, как он и хотел. Понял, что это событие завтра угодит на заголовки деловых журналов.

– Но ведь… Я же сказала тебе, что не смогу сейчас ответить, – прошипела она.

Если Эль будет колебаться, она может навлечь на него неприятности. Может быть, в гордыне он переоценил свои возможности.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – сказал он. – Ты – единственная женщина, с которой я мог бы провести всю жизнь. Пожалуйста, окажи мне честь своим согласием.

Он говорил правду, пусть даже и обманчивую. Откровенно говоря, он не представлял себя женатым на другой женщине. Правда, он и о женитьбе на Эль не задумывался до сегодняшнего утра. В общем, его слова, наверное, можно было истолковать достаточно свободно. Но он не лгал.

Однако лицо у нее оставалось непроницаемым.

– Хочешь увидеть кольцо? – спросил Аполло. Пусть он недостаточно заманчив для нее, может быть, подействует украшение? Он приоткрыл коробочку, скрывавшую тщательно выбранное им сокровище.

Она посмотрела на кольцо все с тем же выражением. Невозможно было понять, о чем она думает. Она подняла руку, как будто хотела прикоснуться к кольцу, но затем быстро убрала ее.

– Нет, – сказала она.

– Нет? – удивился он. Он стоит на коленях на этом проклятом полу в этом проклятом ресторане, а она отвергла его!

Он совершенно растерялся, что было абсолютно ему несвойственно. И вместе с чувством опустошения он испытывал… боль. Глубокую. Колющую.

Она вдруг встала и куда-то заспешила, едва не сбив его.

– По-моему, с десертом я не справлюсь, – сдавленным голосом произнесла она.

– Ты уверена?

– Да. Я ведь говорила, что вряд ли захочу десерт, а ты… – Она огляделась по сторонам. – Ты очень постарался, сделал мне предложение на публике. Думал, что я тебе не откажу? Нет, Аполло, ничего у тебя не выйдет. Я не твоя пешка. Я вообще не пешка.

– Поговорим в машине, – предложил он. – Обсуждать это здесь нет никакого смысла.

– Конечно, никакого, – согласилась она. – Нам не пойдет на пользу, если я устрою скандал.

Ему не пришлось думать о том, чтобы расплатиться, поскольку у ресторана уже были его координаты, так что он взял Эль за руку, и они вдвоем вышли из зала. Другие посетители смотрели им вслед. Он нажал кнопку на своем телефоне, и им мгновенно подали машину. Он открыл перед ней дверцу, затем сел рядом. Пока машина не тронулась с места, оба не произнесли ни слова.

– Домой! – велел Аполло и поднял перегородку, отделявшую их от переднего ряда сидений и от водителя.

– Для тебя все – игра? – спросила она, как только они оказались наедине. На лице у нее застыло гневное выражение.