А тут ещё и Кира прижалась к её руке и выдала фразу на моем родном языке. Откуда? Кто она? Почему на моём языке говорит? Одни вопросы. Пока она приходила в себя, к ней дважды вызывали врача. Тамия заглядывала к ней регулярно, хотя я таких распоряжений не давал. И вот, что странно. Сама Тамия, что следит за домом с тех пор, как я сюда заселился, вызывает чувство глухого недовольства, потому что чужой человек ходит по моему дому, лазает по шкафам. А вот расположившаяся в одной из комнат Кира, нет. Но со своими непонятными реакциями, я позже разберусь.

 Досье на девушку мне принесли утром следующего дня. Родилась, осиротела, воспитывали две бабушки, мать отца и мать матери. В школе отличница, музыкальная школа по классу фортепиано, балетный класс, бальные танцы, кружок по шахматам, верховая езда и фехтование.

Серьезно? Фехтование? Ну, да, семнадцатый век же идёт, очень актуально. Особенно для девочки.

Участие в археологических раскопках и поисковых отрядах. В университете тоже всё отлично. Интересно, она кроме оценки "отлично" вообще о других знает? Научно-исследовательская работа. Участие в научных конференциях, первая статья в возрасте семнадцати лет. Посмотрел по датам, это она на первом курсе была. Стажировка в Лондоне от университета. Во всем остальном не замечена, не была, не состояла.

 Но тогда, как объяснить, что она с собой отраву таскала? Замяли дело или побоялась заявить? Запугали, угрожали? Глухая ярость будила желание узнать, найти и порвать. Видно, эта девочка каким-то непонятным образом будила во мне какие-то остатки правильного и светлого. Да и насилия над бабами я никогда не признавал. Зачем? Когда столько тех, кто без всяких требований и по звонку примчатся и встанут в нужную позу.

 После того, как Кира наконец-то пришла в себя, легче не стало. Оставить без присмотра я её не мог, и самое главное не хотел. Смотреть на неё, когда она увлекалась своими расчётами, становилось невозможно. Это была её стихия, в которой ей не было равных, где она царила и повелевала. Она и колонки цифр, за которыми она видела всё, что происходило и происходит в моём холдинге.

Открытием оказалось, что помимо всяких школ и классов, она умудрилась научиться готовить. Как она говорила "простое и домашнее". Но на кухне, за плитой, она себя чувствовала не менее комфортно, чем со своими "проводками за такой-то квартал"! Расслаблялась она, видите ли, когда готовила. Ну, так такой способ расслабления я ей обеспечу запросто.

Только кто бы мне помог расслабиться! Одевается она скромно, себя на показ не выставляет, чувствуется кровь и порода, хоть и в пятом поколении. Но мужики на нее стойку делают. Вижу, как глаза загораются, как раздуваются ноздри, желая втянуть запах её духов. Тонких, ненавязчивых, непонятно есть они или нет. Охрана её глазами пожирает, понятно, что и на метр не подойдут, да и кастратов у меня в бойцах не числится.

Влад и тот ей улыбается. Говорит, она понимает иронию и юмор, хотя его тупых шуток не понимал никто. Да и не знал никто, что из всех моих бойцов он самый доверенный, но и самый опасный. И встретились мы с ним не здесь, а в начале моего наёмничества.

Вернулся я домой далеко за полночь. Задолбало слюни пускать, и как пацан вспоминать её гриву на своём кулаке. После того, как привёз её домой, отправился в закрытый клуб. Там меня должна была уже ждать эскортница, которую я часто выбирал за неболтливость и отсутствие фантазий, что если дать мужику, то он тут же готов жениться и тратить бабло в немереных количествах на уникальную обладательницу просто предусмотренного природой физиологического отверстия. Думал, спущу пар, мозги прояснятся.

 Только даже ширинку не расстегнул. Эта ведьма так и стояла перед глазами, волей-неволей заставляя сравнивать. И да с херов ли я должен довольствоваться продажной размалеванной давалкой, в которой мужиков, как в общественном туалете побывало? Самому гребостно и противно стало. Брезгливо.

Все эти ужимки, что должны были показать, как сильно вызванная девка хочет нагнуться... Клоунские гримасы.

Недосмотрев это представление, кинул несколько купюр на стол и вышел из вип-комнаты.

- Вы так быстро от нас уходите? - подбежал администратор.

- Бронь с комнаты сними. Насовсем. - Бросил ему вместе с ключ-картой.

Придя домой, поднялся в комнату Киры. Спит. Свернулась калачиком, ноги поджала, чуть ли не к подбородку, и спит. Вот как есть лиса. Только масть подводит, лисы рыжие, а эта темно-русая. Хотя, она у меня особо ценных пород, черно-бурая. И от этого «у меня» появилось ощущение правильности происходящего. Поправил на ней одеяло и тихо вышел.



Глава 9.


Сабир Агиров.

Я рассматривал приглашение на очередной званый ужин. Хотя, ужином это назвать, язык не поворачивается. Какие-то куски на зубочистках, которые в рот кладут исключительно, чтобы создать видимость, что закусывают бухло.

 Некоторые появляются там с жёнами, этих видно сразу, церберами на всех глядят. Большинство приходит со своими содержанками или берут эскортниц, собственно для них это культурная программа на вечер, такой повод для убеждения самих себя, что не шалава.

Я ходил один. Всё ждал, может, наконец, проявится хоть одна ниточка к убийству отца. В конце концов, должен же я был надоесть. Но нет, тишина. И вот теперь очередное приглашение на совершенно бесполезную тусню. Похвастаться бабками, новой тачкой или бабой, часами или обвесить жену побрякушками стоимостью в яхту. Ну и, как максимум полезного, договориться о встрече по делам.

А ну да, ещё поднабраться новых сплетен. И я думаю, что многим любопытно появлюсь ли я, как всегда, один или приведу с собой никому неизвестную, и от того только всё более интересную всем девушку, с которой не расстаюсь уже почти месяц.

Вроде опасности никакой быть не должно. Захотят разобраться со мной, побоятся зацепить всех остальных, да и охраны там будет немерено. Один из организаторов, тот самый друг отца, что открывал с ним холдинг, и следил за ним первое время после убийства. А он тот ещё параноик.

Что ж, может и получится ещё и подразнить, привлечь к себе внимание. Да и Кира развеется, а то последние дни она всё больше задумчивая ходит. Может, после этого сборища, отправлю её с охраной на пару часов домой. Скучает, может или переживает за своих. Они-то за неё не побоялись диаспору поднять, когда узнавали, куда она пропала. Вроде Кира и сирота, но заступиться за неё есть кому.

Оставил её сегодня дома, дав Владу указание отвезти, куда там надо и всё оплатить, и привезти уже к назначенному времени к месту сборища. Приготовился ждать СМС о списаниях. Интересно, насколько Кира не побоится погреть лапки в моём кошельке. Но до вечера ни одной смс так и не пришло.

 Не понял, Влад что, код забыл и со своей платил что ли? Встретил машину уже на стоянке и решил, что потом разберусь. В гардеробной не подпустил к ней швейцара и сам снял с неё пальто. И вот лучше бы я этого не делал.

Длинное платье в пол, цвета горького шоколада с расходящейся от бедра юбкой, затянутым в мерцающую ткань по лопатки телом и воротником-петлей через шею, оставляло плечи и руки открытыми. Складки ткани на груди вроде и закрывали саму грудь, но притягивали к ней взгляд, будоража мужское любопытство.

 Краски на лице было не заметно, но глаза стали ярче, притягивали, завораживали. Непонятного каре-зелёного цвета, что и не определишь, чего больше, сейчас её глаза отливали ведьминской зеленью. Грива распущенных волос окутывал её до самой задницы. Лишь чуть присобраные у висков, они переливались и отражали свет. Ни на пальцах, ни на руках никаких цацок у Киры не было. Только капельки бриллиантов в ушках и непонятная хрень на золотой цепочке на шее, которую она не снимает вообще.

 Ничего вроде вычурного, ничего развязного или открытого, но самец внутри бесновался от ярости! Хотелось завернуть её обратно в её пальто и утащить с этого вечера домой, запереть в спальне и заявить свое право на это тело самым прямым образом. А она просто улыбается, спокойно и с лёгким любопытством, а что дальше.

 Наше появление в зале не осталось незамеченным. Куча ревнивых бабских взглядов, оценивающих и завистливых. Но меня они мало волновали. Зато втягивающие пузо при её приближении мужики, что буквально облизывали её взглядами, вызывали зубной скрежет. На каждый взгляд в её сторону мне хотелось ответить ударом.

Кто-то подходил познакомиться под видом желания поздороваться со мной. Кто-то, молча, разглядывал. Через час этого вечера, я уже готов был кидаться на людей.

Основные устроители сегодняшнего вечера подошли засвидетельствовать своё почтение. Только муж не сводил глаз с Киры, а жена пыталась побольнее зацепить и поставить на место "выскочку".

- Что-то не могу вспомнить из какой коллекции это платье. - Говорила она много громче того шипения, что было принято в этом гадюшнике.

- Это платье не из коллекции. - Мягко улыбнулась Кира. - Оно шилось для меня, такой вот полёт дизайнерской мысли.

Руки бы оторвать тому дизайнеру, за такие полеты. Хозяйку вечера перекосило, но гадюка так просто не сдавалась.

- У вас очень интересный дизайн серёг, то же индивидуальная работа? - прищурилась стерва.

- В то время другой и не было! - продолжала улыбаться Кира. - Эти серьги мой далёкий прадед подарил своей жене за рождение сына и дочки.

- Ваш далёкий прадед? И кем же он был, что имел возможность дарить бриллианты? - поджала губы получившая по носу гадина.

- Графом. Граф Шашков. Большая часть семьи была репрессирована, согласно документам, я сейчас единственный потомок. - Всё также мило улыбаясь, забивала последний гвоздь в крышку гроба хозяйки Кира.

Остальные змеи предпочитали шипеть по углам. Меня отвлёк на пару слов один из тех, с кем у моего холдинга были заключены контракты на грузоперевозки, которые сейчас пересматривались и перезаключались или разрывались совсем. Он минут пять уговаривал меня с ним встретиться в рабочей обстановке, для решения вопроса по контракту.