Каролина Бехтерева - Цена твоей ошибки

Замечаю в углу знакомую фигуру и, подхватив бокал для виду, спешу скрасить одиночество заскучавшему Островскому.

— Леонид Максимович, вечер добрый. — Отсалютовал бокалом, когда взгляд Островского сфокусировался на мне.

— Аааа, Тимур, приветствую! Как ты?

— Не знаю… Вроде на одну проблему стало меньше, так на её место пришли несколько новых. — Устало выдохнул, выискивая глазами по залу нужную персону.

— Опять угрожают? — Леонид подобрался весь и внимательно посмотрел мне в лицо.

— Да нет, это так… личные моменты…

— Здесь я тебе вряд ли помогу, но ты всегда можешь прийти ко мне, ты же знаешь?

— Знаю… спасибо!

Островский следит за движениями моей головы, заинтересовано осматривает зал вслед за мной, а потом спрашивает:

— Ты кого-то ищешь?

— Да… и, кажется, уже нашел… Леонид Максимович, я отойду ненадолго, а потом договорим, хорошо?

— Иди, дорогой, иди.

Покидаю мужчину и направляюсь в сторону другого.

— Есть разговор! — Произношу в спину стоящему впереди меня парню.

— Даже любопытно стало… — Романов поворачивается и приторно улыбается, отпивая виски из своего стакана.

— Отойдем? — Киваю в сторону выхода в сад.

— Князев, мне через пару минут на сцену, давай здесь?

Выдыхаю, понимая, что выбора у меня нет, и нежелательные свидетели сейчас не так важны.

— Отпусти её…

— Я её не держу. — Ухмылка на его лице появляется на моем первом слове.

— Ты понимаешь, о чем я… Послушай, я тебе благодарен за всё, но однажды ты сказал мне, что любишь её… что-то изменилось с тех пор?

— Нет!

— Лёш, она заслуживает быть счастливой…

— Безусловно. Только, причем здесь ты? — Склоняет голову на бок, бросая взгляд на меня снизу вверх. — Разве она была хоть раз счастлива из-за тебя?

— Намекаешь на то, что я мудак, который причинил ей только боль? Не утруждайся, и без тебя знаю…

— А раз знаешь, к чему этот разговор?

— Просто… дай ей уйти…

— Князев, если она захочет этого — я не стану держать. Я ей не враг. Да вот только захочет ли?

— Если ты отпустишь — захочет!

— Назови мне хотя бы три причины, почему я должен это сделать? — Надменным тоном произнес Романов.

— Я люблю её. Она любит меня. Ты её тоже любишь, и хочешь, чтобы она была счастлива. Достаточно?

— Самоуверенно… только вот… с чего ты взял, что твоя любовь и её счастье как-то связаны? Всё, что она получала от тебя — это одно сплошное дерьмо и разочарования.

Блять… это какой-то замкнутый круг!!!

Пока я корил себя, на чем свет стоит, Романов уже очутился на сцене с пламенной речью.

Пора сваливать. Хотелось поскорей добраться до дома и банально нажраться в хлам.

Тина

Припарковалась у дома Холодова, быстро пересекла двор и затарабанила по двери.

Влад не спешил открывать, и мне даже показалось, что его и вовсе нет, а потом послышался звук прокручивания замка.

— Привет… — затопталась на месте, растерянно взглянув на парня.

— Привет, Тин… Проходи. — Развернулся, и, не дожидаясь меня, прошел вглубь особняка.

— Я это… извини, что побеспокоила, но я хотела бы увидеть Кирилла…

— Да на здоровье. — Холодов собирал какие-то бумаги со стола и бегло переговаривался со мной.

— Как он? — Голос дрогнул, что не укрылось от пронизывающего холодом взгляда.

— Никак. Не есть, не пьет, не спит… Молчит и всё. Сидит на холодном полу, смотрит в одну точку и никаких эмоций. Будто наказывает себя…

Я кивнула и медленно побрела в сторону подвала, а потом резко остановилась…

— Влад…?

Парень обернулся и внимательно посмотрел, ожидая продолжения.

— А это ж не нормально? Ну… такая реакция?

— Реакция уже была… Сразу после того, как вы с Тимуром его привезли, а сейчас это просто отходняк. Иди, Крис… сама всё увидишь…

Идея заявиться сюда уже не казалась такой хорошей. Я не была готова к тому, что могу увидеть внизу.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги стали ватными, подрагивали, противились движению вперед, а я шла и шла. Перед дверью глубоко вдохнула и толкнула её рукой.

Она легко поддалась, но открывающаяся картина выбила из лёгких остатки воздуха, вырвала душу голыми руками и неимоверными усилиями я сдержала вскрик.

Полнейшая разруха… Казалось, что в помещении не осталось ни единого целого предмета. Всё раскурочено, разбито, сломано… Я смотрела огромными глазами, а перед ними пролетали картинки воплощения боли родного мне человека. Я воочию видела, как Кир крушил мебель, рвал вещи, протяжно выл от своего горя, оплакивая потерю любимого человека. Сделала неуверенный шаг вперед, и стены привлекли мое внимание, удерживая взгляд и вырывая из груди отчаянный всхлип. Они были все в крови… Не осталось практически ни единого сантиметра, где бы я не видела красные разводи… Повернула голову вправо и заметила темный силуэт в дальнем углу.

— Кир… — прошептала брату, но он даже голову не поднял.

Подошла к нему и опустилась на пол. Он не двигался, не реагировал, казалось, не дышал. Уткнулся лбом в сложенные на коленях руки, и когда я перевела на них взгляд, сдержать слёз уже не смогла. Прижала ладонь ко рту, чтоб не заорать. Его руки… Их даже не видно. Всё в ранах, в запекшейся крови, в царапинах. Я невесомо дотронулась до них и брат вздрогнул.

Поднял голову и посмотрел, будто сквозь меня…

— Привет…

В ответ тишина и полное безразличие. Откинулся затылком на стену и уставился в одну точку.

Я не знала, что говорить, как помочь, как облегчить его страдания.

Да и что я могу, когда у самой душа на черную яму похожа.

— Блин, Кир… — выпрямилась и отошла в сторону.

Запустила руки в волосы, сжала до боли виски, чтоб хоть какая-то мысль пришла, хоть что-то, за что можно зацепиться, а ничего нет…

— Я… В моей жизни опять появился Князев. Представляешь, в любви признался, исправиться всё хочет, а я… Я боюсь… Я одна совсем, и некому подсказать… Он столько боли мне причинил… Я была готова отдать всё ради этих слов, а услышала и испугалась… Что опять предаст, откажется, бросит, и я уже не смогу… не соберу себя по кускам второй раз…

Я болтала без устали, лишь бы заполнить эту гнетущую тишину. Мне до одури было страшно, что мой родной и любимый брат навсегда останется таким… Я отчаянно противилась принимать то, что больше нет моего Кира, и никогда уже не будет…

— Я ведь замужем. Романов замечательный, а Князев… Князев — он боль…

Расхаживаю по подвальному помещению, метры наматываю и продолжаю говорить, в какой-то момент даже забыв, что «разговариваю» с братом. Словно себя убеждаю…

— Боже, Кир, я так запуталась. — Закрываю лицо ладонями, пряча предательские слёзы, а в следующую секунду меня прошибло насквозь. Всё тело окаменело, когда за спиной послышался хриплый голос брата:

— Он любит тебя, Тин… Любит так, как никто не сумеет посметь…

Медленно разворачиваюсь не дыша… Кирилл сидит в той же позе, так же смотрит в одну точку и всё услышанное, словно иллюзия… Содрогнулась, думая, что уже крыша едет… А потом он перевел на меня взгляд, а там… Боже, там столько боли…

Подлетела к брату, упала, больно ударившись коленями о бетонный пол, прижалась к его ногам и зарыдала… Я заикалась, выла, захлёбывалась слёзами вперемешку с невыносимой горечью. Холодная ладонь прошлась по спине, слегка прижимая меня, и я еще крепче вжалась в тело брата. Он гладил меня по волосам, что-то невесомо шептал, но слов не разобрать.

— Кир… мне так больно…я не могу… не могу позволит ему снова ворваться в мою жизнь, я так больше не выдержу… Он столького НЕ сделал, как мне его простить? Я не смогу…

— Я бы смог… — Слова брата заставили резко выдохнуть весь воздух, имеющийся внутри.

Его тон… полный отчаянья и безысходности голос… Я только сейчас поняла, что натворила.

Зачем пришла сюда со своими проблемами? Зачем вывалила их на Кира, когда у него такое горе?

— Кир…

— Я всё ей простил, Крис… Когда стоял там, на коленях перед её могилой… только тогда понял, что нет больше ничего… Ни той всепоглощающей ненависти, которая жила во мне 2 года. Ни того желания разрушить её жизнь, и заставить страдать так же, как страдал я. В один миг всё вышло из тела, смешалось с моим воем и унеслось ветром. Я так долго её ненавидел, что забыл время, когда любил её… а в тот день… Это чувство… оно вернулось с такой силой, а было поздно… Её ведь никогда больше не будет, понимаешь? Она не улыбнется мне. Не поцелует. Не закончит университет. Не выйдет замуж. Никто не назовет её мамой. Она не придет на премьеру фильма. Не пройдется по парку. Не попадет под летний дождь и никогда больше не задышит полной грудью. Она там… под килограммами тяжелой земли. В холодной и сырой могиле, откуда не возвращаются…

Я согласился бы на всё. Пусть бы предавала меня, пусть бы снова и снова продавала меня за деньги, пусть бы не любила меня, но просто бы жила… У меня никогда больше не будет возможности увидеть её. Услышать… В глаза посмотреть и запах вдохнуть. Мне 22, а я жить не хочу… Без неё не хочу… Впереди столько лет, а никого рядом не вижу. Я бы всё отдал, веришь, Крис? Всё, что есть и чего нет тоже… Поменялся бы местами, лишь бы вернулась… Жила б за нас двоих, потому что у меня не получится…

Я её так обидел… Последний разговор… Сказал, что люблю, а потом отказался… от слов своих, от неё, а сейчас… сейчас сказал бы, да не кому… — Затихает так же резко, как и начал говорить, а мне стало так стыдно…