Когда я вошла в систему и в поисковике «вбила» Рика, обнаружилось, что он удалил свой аккаунт в Facebook, что казалось странным, учитывая, что он представлял спортсменов и спортивных знаменитостей и занимался установлением контактов.

Я могла бы просто позвонить ему, подумала я, но сначала хотела поговорить с Дианой, потому что не хочу рисковать своим положением. Мои отношения с Риком были не совсем зрелыми. Я уже не раз выходила из себя и не хотела давать ему никаких новых поводов для применения против меня в суде.

Если до этого вообще дойдет.

Я надеялась, что нет, потому что не была уверена, что мое новое сердце выдержит такой стресс.


Глава 27

– Я думала, – сказала мне Диана в тот вечер, когда я уложила Эллен в кроватку, – что нам нужно бросить ему вызов, и нам нужно бороться изо всех сил и убедить суд, что Рик не подходит для Эллен. Вряд ли мы сможем помешать ему увидеться с ней, если он захочет, но мы можем хотя бы попытаться свести к минимуму любые права на опеку и сохранить меня в качестве ее законного опекуна в случае твоей смерти.

– Как бы мы это сделали?

– Сосредоточившись на его холостяцком образе жизни и параде женщин, которые приходят и уходят из его квартиры. Но даже с этим, я все еще думаю, что судья вынесет решение в его пользу – по крайней мере, с частичной опекой – потому что он отец.

– Что если он с кем–то? – спросила я. – Помолвлен или что–то вроде того. Этот план может полностью провалиться, если он в стабильных отношениях, а я... Ну, ничего в моей жизни не было стабильным с тех пор, как я заболела. Я тоже мать–одиночка. Мы должны выяснить его статус.

Я села на диван, и Диана присоединилась ко мне.

– Сегодня утром я проверила страницу Рика на Фейсбуке, – сказала я ей, – но он ее удалил, так что нет никакой возможности узнать, свободен ли он еще.

– Я это заметила. – Диана положила голову на руку. – И его номер телефона отключен. Я попыталась позвонить в справочную службу Лос–Анджелеса, но у него не было указано ни одного номера. Я также позвонила в агентство, но они сказали, что он в отпуске. Он вполне мог переехать к кому–то, насколько нам известно.

– Странно, тебе не кажется, – сказала я, – с чего бы он вдруг стал таким недоступным?

– Да, – ответила Диана, – и нам нужно знать, что с ним происходит, прежде чем мы сформулируем план. Кто знает, быть может, он действительно изменился и хочет быть хорошим отцом. Может быть, в интересах Эллен было бы пригласить его обратно в твою жизнь. По крайней мере, он мог предложить финансовую поддержку.

Я усмехнулась. – Называй меня как хочешь, но я не представляю, как он может быть полезен Эллен. Он разбил твое сердце, потом мое и бесчисленное множество других, без сомнения. Я не хочу, чтобы он разбил сердце Эллен, как только почувствует себя загнанным в угол.

– Поверь мне, я знаю, – сказала Диана. – Но он биологический отец Эллен, и у тебя может не быть выбора.

Я встала, подошла к окну и уставилась в темноту. – Такое чувство, что всю свою жизнь я сражалась в одной битве за другое. Ничего не бывает легко, не так ли?

– Жизнь должна иметь предупреждающий ярлык, – ответила Диана. – Осторожно. Впереди взлеты и падения. Действуйте с особой осторожностью.

Внезапно мне в голову пришла мысль, и я повернулась лицом к Диане. – Рик когда–нибудь говорил тебе о своем брате?

Ее брови поползли вверх. – Нет. У Рика есть брат? Я жила с ним больше года, и он никогда мне этого не говорил. Он сказал, что был единственным ребенком.

– Брата зовут Джесси, – сказал ей я. – И он, вероятно, не сказал тебе об этом, потому что не гордился тем, что они не разговаривали друг с другом больше десяти лет. Рик никогда не говорил мне, почему, но я почти уверен, что в шкафу между ними есть какой–то темный и грязный скелет. Рик сказал, что Джесси живет здесь, на восточном побережье, но он не был уверен.

Диана встала. – Рик вырос в Коннектикуте. Я знаю это, и его родители все еще живут здесь. Его отец–дантист. Я встретила их однажды, когда они приехали в Лос–Анджелес в гости. Они никогда не упоминали другого сына.

Я наклонила голову. – Если Рик и Джесси отдалились друг от друга, как ты думаешь, может быть, Джесси захочет рассказать нам почему? Может быть, у него есть какая–то информация, которая была бы полезна.

Диана несколько раз моргнула. Вероятно, она все еще была в шоке от того, что у Рика есть брат, о котором она никогда не знала. – Это зависит от того, что произошло между ними и что за человек, Джесси. Если он наркоман или в тюрьме или что–то еще, он не будет заслуживать доверия.

– Как мы можем это выяснить?– спросила я. – Ты достаточно хорошо знаешь родителей Рика, чтобы связаться с ними?

– О нет, – ответила она. – Я бы не пошла по этому пути. Вероятно, они очень хотят помочь Рику получить опеку над своим единственным внуком. Кроме того, если они не сказали мне, что у них был еще один сын, когда я встретила их, они, вероятно, тоже отдалились от Джесси. Стыдно за него скорее всего.

Мы пристально посмотрели друг на друга.

– Давай поищем его в интернете, – предложила я.

Диана кивнула. – Великие умы думают одинаково.

Мы обе направились прямиком к компьютеру в кабинете.


Глава 28

На Facebook были десятки Джесси Фрейзеров. Хотя мы смогли немного сузить результаты, основываясь на приблизительном возрасте и местоположении. Было практически невозможно найти человека, которого мы искали. Мы даже не знали, был ли Джесси старше или моложе Рика.

В конце концов мы сдались и побрели спать. Однако мне было трудно заснуть, потому что что–то очень сильное заставляло меня найти этого человека. Я была уверена, что он нам как–то поможет и что мое будущее с Эллен зависит от того, найдем ли мы его.

Проснувшись на следующее утро после беспокойного сна без сновидений, я покормила Эллен на кухне и подождала, пока Диана спустится вниз, прежде чем отправиться на работу.

– Доброе утро, – сказала она, входя на кухню в черной юбке, блейзере и туфлях на каблуках. – Хорошо, что ты приготовила кофе. – Она налила себе чашку и поцеловала Эллен в макушку.

– Я подумала, что тебе это пригодится. Мы вчера поздно легли. Ты хорошо спала? Потому что я вот почти не спала. Не могла перестать думать о брате Рика. Я очень хочу найти его и поговорить с ним. У меня просто странное чувство.

Диана отхлебнула кофе. – Тогда мы должны продолжать поиски, потому что если я чему–то и научилась в жизни, так это никогда не игнорировать внутреннее чувство. – Она потянулась за бананом в вазе с фруктами и очистила его. – Я знаю парня, который мог бы помочь. Фирма иногда пользуется его услугами для сбора информации. Если я скажу ему имена родителей Рика, он, вероятно, сможет довольно быстро раздобыть нам номер телефона и адрес.

– Это было бы здорово. Ты бы сделала это?

– Да, без проблем, – ответила она. – Теперь мне надо бежать. Наслаждайтесь спортом сегодня, но не переусердствуйте.

Она схватила свой портфель из прихожей и вышла через входную дверь. Внезапно в доме воцарилась тишина, пока Эллен не начала стучать ложкой по подносу своего высокого стула.

Солнце светило в кухонное окно, и я села за стол, чтобы разложить свои лекарства. Я выстроила все свои таблетки в ряд и принимала их, одну за другой с овсянкой и стаканом апельсинового сока.

Позже я намазала себя и Эллен солнцезащитным кремом, пристегнула ее в коляске, и мы отправились на нашу ежедневную прогулку. После операции мне потребовалось много месяцев, чтобы достичь такого уровня физической подготовки, но теперь каждое утро мы бодро шагали в течение часа.

В то утро, несмотря на недосып, я чувствовала себя удивительно бодрой.

О, как я любила свое новое сердце.

***

Когда мы вернулись домой, Эллен уже спала в коляске. Я взяла почту и успела просмотреть конверты на ступеньках, прежде чем отпереть дверь.

Однако одно письмо привлекло мое внимание.

Я быстро села на ступеньку и открыла его прямо там, потому что конверт пришел из донорской сети органов.

Я сразу же начала читать…


Глава 29

«Получателю сердца моего сына,

Спасибо за ваше письмо. Для нас было очень важно узнать, что после смерти моего сына произошло что–то хорошее – что вы живы сейчас из–за выбора, который он сделал, чтобы пожертвовать свои органы. Мы слышали это и от некоторых других людей, так что, похоже, его щедрость помогла многим людям.

Еще раз спасибо за то, что рассказали нам о своем улучшении здоровья. Мы были рады и воодушевлены, услышав это.

Мы желаем вам всего наилучшего.

Искренне,

Семья, донора»

Не знаю, чего я ожидала, но когда я сидела под ярким солнцем ступеньках дома Дианы, меня захлестнула сокрушительная волна разочарования. Это был такой короткий и безличный ответ, как формальное письмо, которое они, вероятно, разослали всем получателям органов, которые связались с ними.

На что именно я надеялась? На знакомство с семьей? Увидеть фотографию моего донора? Узнать, какую жизнь он вел?

Он был женат? Образован? Был ли он одинок? Как он умер?

Очевидно, эта семья не хотела встречаться со мной, иначе они пошли бы набольшее. Тон письма определенно подразумевал, что они предпочли бы закончить любую будущую переписку на корню.

Слеза скатилась по моей щеке, и я не была уверена, почему плачу. Может быть, я просто потеряла всякую надежду узнать больше о своем доноре? Или потому что я разделяла горе этой семьи? Я никогда не знала сына этой женщины, но он отдал мне свое сердце, и сегодня оно бьется в моей груди, поддерживая во мне жизнь, чтобы я смогла узнать и вырастить свою дочь. Щедрость моего донора глубоко и необычайно повлияла на меня. Мне так хотелось поблагодарить его. Но я не могу.

А как же сны? Узнаю ли я когда–нибудь, что они означают и почему я вижу их практически каждую ночь?