– Ты ничего не понимаешь, – ответил он. – Это невозможно.

– А почему бы и нет?

– Потому что ты не прошел через то, через что прошел я.

– И ты многому научился, – сказал я с нескрываемым сарказмом.

– Вот именно.

Я покачал головой. – Может быть, мне не нужна смертельная болезнь, чтобы знать то, чего ты не знал раньше. Может быть, я всегда знал, что значит заботиться о людях.

– Мне не все равно, – сказал Рик. – В этом–то все и дело. У меня есть дочь, и я должен быть частью ее жизни.

– Я не спорю с тобой, – возразил я, желая оставаться рациональным в этом вопросе, – но задумывался ли ты о том, что разобьешь сердце маленькой девочки, когда заберешь ее от матери?

Рик выдохнул. – Ты все еще упускаешь главное. Все знают, что самое главное–это то, что лучше для ребенка, и у меня нет сомнений в том, что мы с Кристиной будем лучшими родителями в долгосрочной перспективе. Я не собираюсь вдаваться во все причины – мы можем сделать это в суде – но, конечно, если ты встречался с Надей, ты знаешь, что она тикающая бомба. То, что у нее проблемы с сердцем – это только верхушка айсберга. Она также мать–одиночка без образования и плохой историей отношений с жестокими мужчинами. Ты знаешь, какое у нее было воспитание? Она росла в приемных семьях, а потом ее бросил отец–алкоголик. Она будет ужасной матерью.

Рику повезло, что он был на другом конце страны, потому что если бы мы были в одной комнате, я бы снова сломал ему нос.

– Она ни в чем не виновата, – сказал я. – И ты мог бы подумать, что, может быть, она многому научилась из всех этих трудностей? Больше, чем ты можешь себе представить? Если уж на то пошло, ты ничего не знаешь о Наде, – сказал я. – Ты никогда не видел ее с Эллен. Ты даже никогда не встречался с Эллен.

– Я знаю Надю лучше, чем ты, – выплюнул Рик. – Ради всего святого, ты же только что с ней познакомился.

Это правда, я едва знал Надю, и, возможно, было глупо предполагать, что я знаю, какой женщиной она была в глубине души.

Вначале я думал, что знаю Анджелу. Я позволил себе влюбиться в нее без всякой осторожности или малейшего намека на бдительность. Я вспомнил, как Анджела стала другим человеком, когда сказала мне, что переезжает на запад, чтобы быть с Риком. Она оказалась совсем не похожа на ту девушку, которую я знал. Я не узнал ее и, конечно, никогда не подозревал, что она способна предать меня так, как она это сделала.

Может быть, я слишком много думал о Наде.

Но разве это не похоже на Рика – заставлять меня сомневаться в себе?

– Ты ошибаешься насчет нее, – сказал я. – Надя – хорошая мать, и ты бы знал это, если бы видел ее с Эллен. Я не встречался с Кристиной, но если она такой порядочный человек, как ты говоришь, я уверен, что она не захочет их разлучать.

– Я отец Эллен, – настаивал он, – и как ее отец я позабочусь о том, чтобы у нее была настоящая семья с двумя уважаемыми родителями и стабильным домом. Эллен будет еще хуже, если она останется с Надей.

– Я не согласен, – сказал я, – и прошу тебя пересмотреть свое решение. Пожалуйста, Рик. Вы можете попросить о совместной опеке или правах на посещение. Пусть Эллен остается там, где она есть.

Тишина. – Это не сработает для нас.

Я усмехнулся. – А почему бы и нет? Это слишком неудобно?

– Не будь идиотом, – сказал Рик. – Мы с Кристиной собираемся создать семью. Нормальная семья без каких–либо проблем, которые Надя нам представит. Мы хотим, чтобы Эллен была частью этого. Она будет счастливее и намного лучше в долгосрочной перспективе.

– А как же Надя? – спросил я. – Разве она не имеет значения?

– Она должна признать, что это к лучшему. У Эллен будет лучшая жизнь с нами. Было бы эгоистично с ее стороны не позволить нам забрать ее.

К этому времени моя кровь кипела, и я хотел бить телефоном по стойке. Вместо этого я закрыл глаза и сосчитал до десяти, потому что мне нравился мой телефон.

– Если бы ты приехал сюда и встретил свою дочь, – сказал я, – то увидел бы, что Надя – это то, что для нее лучше всего. Не ты.

Долгое время никто из нас ничего не говорил. Мое сердце громко стучало в ушах.

– Мы закончили, – сказал Рик. – Не звони мне больше.

Я закрыл глаза, признав поражение, затем опустил телефон и закончил разговор. Затем я быстро набрал номер Нади.


Глава 45

Я хотел рассказать Наде все о моем разговоре с Риком, но не по телефону. Она не ответила на мой звонок, поэтому я написал ей и сказал, что приеду. Вскоре я уже сидел на ее диване, а она принесла мне стакан воды.

Ее сестра Диана ушла в кино, а Эллен спала наверху.

– Рик думает, что он изменился, потому что хочет быть семейным человеком, – сказал я, – но я вообще не верю, что он изменился, потому что он не думает о счастье Эллен. Есть что–то еще. Он уж точно не думает о тебе. Я знаю своего брата, и он думает только о том, чего хочет для себя. Он надевает маску на всю ситуацию, говоря, что так будет лучше для Эллен.

Надя протянула мне стакан воды и села рядом. – Ты спрашивал его, не согласится ли он на совместную опеку?

– Да, но он был как кирпичная стена. Он сказал нет.

– И он знает о моем риске для здоровья, – сказала она. – Он собирается использовать это против меня?

Я увидел в ее глазах отчаяние и пожалел, что не могу сделать что–нибудь, чтобы облегчить ее боль. – Мне очень жаль. Я огорчен.

– С чего бы тебе так огорчаться? – спросила она, недоуменно нахмурившись.

– Потому что он мой брат, и я не смог поменять даже частичку его мнения. Боже! Я словно связан по рукам и ногам. Это возвращает меня к тому, как все было десять лет назад, когда я не мог поверить в то, что он сказал и сделал. Тогда я попытался вразумить его, но это ничего не изменило. Он просто не был способен распознать чужую боль. – Я поставил стакан с водой на кофейный столик и прижался лбом к ладоням.

Надя погладила меня по спине и сжала плечо. Быстрое биение моего пульса замедлилось, и огонь в моей крови начал остывать.

– Это не твоя вина, – сказала она. – Я ценю, что ты пытался, но он тот, кто он есть. Я рада, что знаю, потому что, по крайней мере, я буду готова к тому, что он планирует принести в зал суда. Я принесу то же самое. Если он хочет обвинить меня в том, что я плохая мать, я пролью очень яркий свет на то, что он хочет разрушить отношения маленькой девочки с ее матерью. Я позабочусь, чтобы судья знал, как сильно мы с Эллен любим друг друга и как она счастлива здесь со мной и Дианой.

Я откинулся на спинку стула и попытался разглядеть что–нибудь сквозь свою ярость. – Ты этого не заслуживаешь.

– Иногда плохие вещи случаются с хорошими людьми. Я не думаю, что кто–то заслуживает половину того, что бросается на них в жизни. Даже Рик. У него тоже был тяжелый год. Неудивительно, что он в отчаянии.

– Ты гораздо более проницательна, чем я.

Она потянулась к моей руке. – Есть одна вещь, которую я познала, когда находилась в больнице – это то, что жизнь коротка, и мы не можем тратить драгоценное время, чувствуя ненависть или неся обиды. Я люблю Эллен больше всего на свете, и я должна верить, что все это так или иначе сработает. Что любовь, которую я чувствую к ней, победит все, что Рик пытается сделать. И я не собираюсь умирать в ближайшее время. У меня новое сердце, и я становлюсь сильнее с каждым днем. Несомненно, этот дар пришел ко мне с какой–то более великой целью, и я верю, что эта цель – Эллен. Я была направлена на эту землю, чтобы быть ее матерью. Она – причина, по которой я нашла в себе силы жить. Это не могло быть просто так. Это не могло быть ложным сном. И если ей суждено быть с отцом, знать его, то пусть будет так. Я просто надеюсь, что он увидит, что ей будет лучше быть любимой всеми нами.

Все сомнения, которые я питал относительно истинных мотивов моего влечения к этой женщине, исчезли в тот момент, когда я осознал глубину ее мудрости. Меня здесь не было, потому что я хотел исправить то, что не мог исправить раньше. Я не хотел спасать Надю, чтобы чувствовать себя лучше, потому что я не смог спасти Анджелу. Надя была совсем не похожа на Анжелу. Она не нуждалась в спасении. На самом деле я чувствовал себя униженным, сидя рядом с ней. Я был в восторге. Она была полна любви с головы до ног, и, если уж на то пошло, я начинал верить, что она вошла в мою жизнь, чтобы спасти меня.

– Я хочу быть с тобой, – сказал я, не задумываясь.

– Я тоже хочу быть с тобой, – прошептала она в ответ.

Мы долго держали друг друга в объятиях. Затем, наконец, я поцеловал ее.


Глава 46

Надя

Когда Джесси Фрейзер поцеловал меня на диване той ночью, это подтвердило мою веру в то, что мечты сбываются, но я понятия не имела, насколько актуальной станет эта концепция, поскольку мы продолжали делиться друг с другом вещами.

– Ничего в этот день не было легким, – сказал Джесси, обхватив мою щеку рукой, – до этих пор.

– Ты думаешь, со мной легко, да? – Моя ухмылка привлекла его ближе для еще одного поцелуя, который заставил мои внутренности звенеть от возбуждения.

Позже он обнял меня, и я прижалась щекой к его плечу.

– Этот телефонный звонок был не совсем прогулкой в парке, – сказал он, – и это был тяжелый день на работе.

– Но почему? Что случилось? – я подняла голову, чтобы посмотреть на него.

Он переплел свои пальцы с моими, а затем рассказал мне об охотнике, который упал в овраг и сломал обе ноги. – Я даже не был уверен, сможем ли мы его найти, – сказал Джесси. – Дождь хлестал по ветровому стеклу, а туман был густым, как суп. В какой–то момент я был уверен, что ветер перевернет нас и бросит в деревья.

Моя голова откинулась назад. – В котором часу это было?

Он задумался об этом. – Даже не знаю. Где–то между двумя и тремя, я думаю.

Огонь начал гореть в моем животе, когда я посмотрела на Джесси. – Это действительно странно, потому что сегодня у меня был еще один сон про полеты, и это был первый раз, когда мне снились подобные сны в течение дня. Я дремала прямо здесь, на диване, и мне снилось, что я лечу над лесом под дождем. Это было напряженно, не так, как в другие разы, когда я летала ночью.