Неужели это правда? Неужели она действительно забудет меня со временем?

Казалось, она совершенно не замечает того, что здесь происходит. Будет ли она горевать обо мне так же, как я буду горевать о ней? Каждый день до конца моей жизни?

Я подумала о своей биологической матери, которая умерла в день моего рождения. Это было неосознанно, но я знала, что скорбела.

Когда пришло время закрывать дверцу машины, я не смогла этого сделать. Я начала дрожать, и Эллен, должно быть, уловила мои чувства, потому что она начала плакать. Через несколько секунд у нее началась истерика.

– Пожалуйста, Рик, – взмолилась я, когда он сел за руль. – Не делай этого.

Но он сделал это. Не извинившись и не проявив ни малейшего сострадания к нашей боли, он захлопнул дверцу машины.

Прежде чем я успела сказать еще хоть слово, он уже ехал по гравию, выезжая со двора.

Последнее, что я увидела, было испуганное лицо Эллен в окне и ее рука, протянутая ко мне, когда она закричала: – Мамочка!


Глава 60

Я почти ничего не помню об остатке дня, кроме того, что я провела весь день до заката, свернувшись калачиком на кровати и уставившись в стену. Джесси лежал рядом со мной, но я не могла ни говорить, ни двигаться. Я оцепенела и была безутешна.

Джесси знал, что нет слов, чтобы исправить это, поэтому он не пытался, кроме как дать мне свою торжественную клятву, что мы не сдадимся, независимо от того, сколько времени это займет.

Тогда он просто держал меня, потому что понимал. Я прижалась ухом к его груди и прислушалась к ровному биению его сердца.

Это было единственное, что успокаивало меня.

***

Диана пришла к ужину с кастрюлей куриного супа и новым планом, чтобы попытаться вернуть Эллен. Я не была голодна, но мне хотелось услышать, что она скажет, поэтому я выбралась из постели и присоединилась к ней и Джесси за кухонным столом.

Однако, поскольку час был поздний, я не могла сосредоточиться на юридических вопросах, потому что беспокоилась о том, что Эллен будет спать в незнакомом месте с незнакомыми людьми.

Она испугалась? Она скучает по мне и Джесси? Она тоскует по звуку моего голоса? Запаху этого дома?

Мне отчаянно хотелось позвонить Рику и спросить, все ли в порядке с Эллен. Я также хотела поговорить с неуловимой Кристиной, которая теперь была бесхребетным трусом в моих глазах, за то, что не сопровождала своего будущего мужа в то утро, чтобы забрать своего красивого новорожденного ребенка и засвидетельствовать мое горе.

Диана, конечно, отговорила меня от звонка. Она не хотела рисковать тем, что Рик может выполнить свою угрозу и добиться судебного запрета.

– Это не поможет нашему делу, – сказала она мне.

Только поэтому я воздержалась.

Следует отметить, однако, что больше всего меня удивляло во время этого испытания – мужество моего нового сердца. Я смогла пережить тот день, поэтому оно, должно быть, было сделано из стали.

***

В ту ночь мне не снились полеты, в основном потому, что я почти не спала. Когда мне удавалось ненадолго задремать, мне снилась только Эллен, плачущая обо мне в темноте. Затем я несколько раз просыпалась в состоянии мучительной агонии и снова смотрела на стену. В темноте.

Будь сильной, моя дорогая девочка.

Я думала о том, может ли она услышать мои мысли на расстоянии? Поймет ли она их, если сможет? Я действительно не знала.


Глава 61

Должно быть, я погрузилась в глубокий, похожий на смерть сон на рассвете, потому что было уже больше девяти часов, когда я открыла глаза.

Поначалу мир казался нормальным. Потом я вспомнила, что произошло накануне, и темное облако печали опустилось на меня. Кроватка моего ребенка была пуста. Она исчезла.

Я села на постели, ошеломленная тишиной. Утро обычно было таким активным временем с Эллен. Мы смеялись, разговаривали и готовились к новому дню.

Было жутко тихо. Я чувствовала себя призраком.

Отбросив одеяло в сторону, я встала с кровати и зашла в душ, где села на кафельный пол под горячими струями и оставалась там, пока вода не стала холодной. В этот момент я встала и закрыла кран.

Я вернулась в свою комнату, натянула выцветшие синие джинсы и футболку, но не потрудилась высушить волосы или нанести макияж, прежде чем спуститься вниз.

Джесси сидел за кухонным столом и читал газету. Испуганный моим тихим приближением, он подпрыгнул, увидев меня, положил газету и посмотрел на меня.

– Доброе утро, – сказал он. – Ты голодна? Я приготовил тебе яичный омлет. Перец и грибы, как ты любишь, и я вскипятил воду для чая.

Я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова.

Он встал и выдвинул для меня стул. Я стряхнула с себя оцепенение и села.

– Ты настоящий джентльмен, – ответила я. – Слава Богу, у меня есть ты.

– И слава Богу, у меня есть ты. – Он придвинул мой стул и поцеловал меня в макушку.

Как я была благодарна ему за его нежную доброту и понимание. Он не пытался отговорить меня от горя. Он знал, что я не могу притворяться, что его не существует.

– Как насчет грейпфрута? – спросил он, беря сковородку и лопатку. – Я съел вторую половину одного сегодня утром. Я мог бы...

– Нет, все в порядке. Этого достаточно.

Он положил омлет мне на тарелку. – Апельсиновый сок?

– Конечно, – ответила я, просто чтобы ему было чем заняться.

Он поставил сковородку обратно на плиту, налил мне стакан сока и протянул мои таблетки от отторжения. Затем он присоединился ко мне за столом.

Мне пришлось заставить себя проглотить первые несколько кусочков, потому что у меня не было аппетита, но я знала, как важно сохранить силы и оставаться здоровой. Если я хочу снова увидеть Эллен, мне, возможно, придется сесть на самолет.

Джесси накрыл мою руку своей. – Я знаю, что это тяжело, – сказал он, – но все будет хорошо. У меня такое предчувствие. Рик придет в себя. Как только он узнает Эллен, он поймет, что ей нужно.

– Если перспектива собственной смерти не смогла изменить его, – сказала я, – то почему ты думаешь, что он вдруг начнет новую жизнь?

Джесси склонил голову, потому что у него не было ответа.

Звук въезжающей во двор машины заставил нас обоих поднять головы. Джесси отодвинул стул и подошел к окну.

– Это он, – сказал он. – Это Рик.

Я уронила вилку и чуть не опрокинула стул, когда встала и бросилась к двери. – А Эллен с ним?

– Даже не знаю. Я не могу сказать.

Я толкнула дверь и выскочила на крыльцо. Светило солнце, и свет слепяще отражался от ветрового стекла его машины. Прикрыв глаза рукой, я поспешила вниз по ступенькам.

Обе передние двери машины открылись одновременно, и Рик вылез из машины. С пассажирской стороны из машины вышла женщина и посмотрела на дом.

Наплевав на манеры, я побежала через двор и хлопнула ладонями по стеклу заднего сиденья, где Эллен была пристегнута к своему креслу, сжимая свое синее одеяло, ее лицо было красным как свекла от слез.

Не поздоровавшись ни с Риком, ни с его невестой, я распахнула дверь и зарыдала от радости, увидев Эллен снова. – Моя дорогая! Я так рада тебя видеть!

Дрожащими руками я отстегнула ее от сиденья и подняла на руки. О Боже ... я не могу описать, как хорошо было обнимать ее, как все мое тело было наполнено потрясающим чувством облегчения и ужаса.

Она обхватила ногами мою талию и схватила меня за шею в удушающем захвате. – Мамочка!

Я заплакала от радости, что хоть на мгновение обняла ее, и упала на колени, чтобы крепко прижать к себе. Я обхватила ладонью ее прелестную головку и несколько раз поцеловала в щеку. – Я так сильно люблю тебя.

Я понятия не имею, что делали Рик и Кристина. Они не существовали для меня. Единственное, что имело значение – это Эллен.

Когда я наконец отстранилась, чтобы посмотреть ей в лицо, ее глаза были налиты кровью, а кожа покрыта пятнами от напряжения, вызванного таким сильным плачем. Я взглянула на Кристину, которая встревоженно стояла надо мной.

Поначалу я не обращала на нее внимания и продолжала успокаивать Эллен. Когда она наконец успокоилась и ее рыдания перешли в частое икание, мое собственное дыхание замедлилось, и мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем подняться на ноги.

– Вы, должно быть, Кристина, – холодно сказала я.

Она была совсем не такой, как я ожидала. Я представляла ее себе высокой и великолепной супермоделью. Кристина в моем воображении не будет застигнута врасплох ни в чем, кроме короткой юбки и высоких каблуков. У нее шелковистые светлые волосы, которые дважды в день выпрямляются профессиональным утюжком, и ногти с французским маникюром.

Напротив, женщина передо мной была среднего роста, с каштановыми волосами до плеч и очками в черной пластиковой оправе. У нее было веснушчатое лицо, и она носила обтягивающие рыжие лосины с не очень подходящей желтой футболкой и белыми кроссовками. Ее внешность кричала о том, что она тащится по науке. Совсем не обычный тип для Рика.

Она протянула мне руку для рукопожатия. – Привет, Надя. Приятно познакомиться.

Эллен все еще мертвой хваткой сжимала мою шею, поэтому я неловко переместила ее в своих руках, чтобы пожать руку Кристины. – Привет.

Рик подошел ближе. – Она очень рада тебя видеть.

Я крепко обняла ее. – Я тоже рада ее видеть.

Звук голоса Джесси и его шагов по гравию двора заставил меня обернуться. – Ваш рейс задержали? – спросил он Рика.

– Нет, он вовремя, – ответил он. – У нас еще есть несколько часов.

Джесси уперся руками в обтянутые джинсами бедра. – Тогда что ты здесь делаешь?

Мой взгляд метался от одного мужчины к другому, и я молилась, чтобы они не выбрали этот момент, чтобы решить все свои разногласия дракой на лужайке.

– Мы здесь потому, что это правильно, – ответил Рик.

Никто из нас не произнес ни слова в течение минуты.