— Татт выполняет мой приказ. Так мне спокойнее.

— Ты знаешь, мне тоже гораздо спокойнее, что меня опекают, — а саму так и подмывает в который раз спросить, почему Комацу сосредоточил внимание на нашей компании, но осознаю, что сейчас не подходящий момент и от нечего делать прикусываю щеку изнутри.

— Не хочешь поделиться подробностями, как проходит твой день? — льется из трубки теплый голос Панкратова, и я начинаю млеть.

— Давай я тебе в следующий раз расскажу. Тебе сейчас надо отдохнуть и поспать.

— Ладно, заяц. Завтра вечером жди звонка и готовь отчет во всех подробностях, — великодушно заключает мой милый собеседник.

— Валь, а ты мне теперь каждый день звонить будешь? — с робкой надеждой спрашиваю я.

— КАЖДЫЙ ВЕЧЕР звонить буду, — чеканит он. — Днем ты работаешь, между прочим, на меня. Звонить в рабочее время — минус продуктивности труда.

Хитрый какой! Хорошо устроился, Панкратов!

Мы нежно прощаемся, и я завершаю звонок. А через минуту я сама себя ругала, что про Кирилла Андреевича совершенно позабыла спросить.

Миновала неделя.

Каждый свой день я проживала очень насыщенно. Аглая уговорила меня записаться на танцы и я едва поспевала вернуться домой, чтобы в спокойной обстановке поговорить с Валентином.

Операция прошла успешно. Оставалось верить, надеяться и ждать, что период восстановления пройдет ровно и гладко, а для этого необходимо соблюдать все без исключения рекомендации врача.

В один из дней я созвонилась с Магаловым по видео связи и потолковала с ним с глазу на глаз. Беседа с ним меня успокоила, и я твердо убедилась, что все будет хорошо.

В воскресенье ближе к обеду ко мне пожаловал коллектив нашего финского филиала. Некоторые пришли парами. Получилось около сорока человек.

Это был довольно таки необычный опыт для меня, когда ты со всем коллективом общаешься в непринужденной обстановке. Я и не помню, чтобы кто-то на барбекю заговорил о работе. В основном все делились своими планами на будущее, на отпуск, рассказывали о прожитых веселых эпизодах жизни.

Ближе к завершению мероприятия женщины помогли мне перемыть посуду, а мужчины прибрали мусор на заднем дворе. Так что, когда все гостьи разъехались, у меня оставалось еще куча сил, чтобы покорять этот мир.

На какое-то время у меня задержались Михаэль и Аглая. Мужчина принялся проверять дом на наличие прослушки, а мы с Аглаей засели на кухне.

Я долго не могла решиться, но после все-таки задала ей так мучающий меня вопрос. Как не крути она спутница Татта, а мужчины не всегда держат свой рот на замке.

— Аглая, ты прости меня, если что-то скажу не так, но мне жизненно важно знать одну вещь, — заговорщицким шепотом начала я, удерживая зрительный контакт с девушкой Михаэля.

— Не поняла, о чем ты, — она слегка покачала головой.

— Мне кажется и Татт, и Панкратов от нас что-то скрывают.

— Что-о? — и Аглая тоже перешла на шепот.

— Я по поводу компании, — обозначила я сферу своих подозрений, а то можно было подумать о совсем ином.

Я опасливо оглянулась на открытую дверь — никого, и наклонилась через стол.

— Мне доподлинно известно, что львиную долю доходов Панкратов старший вливал в финский филиал. Но что по факту мы здесь видим: офис на тридцать пять сотрудников и завод вне Хельсинки. Оборудование там новое, но все равно это не те деньги.

Я еще раз посмотрела на дверь, Татта не было видно.

— От Михаэля я только и слышу про завод и офис, — девушка удивленно водила по сторонам глазами.

— А ты на завод хоть раз с ним ездила?

— Зачем? — она в полнейшем изумлении распахнула глаза.

— А вот попросись с ним в следующий раз. Сто процентов, что найдет тысячу причин оставить тебя здесь.

От волнения у меня все во рту пересохло, беру стакан с минералкой. А когда я пью воду, Аглая делиться своими соображениями:

— А тебе не кажется странным, что офис в Хельсинки, а завод в Лаппеенранте. Буквально в двух шагах от границы с Россией.

Я так поперхнулась. Моя собеседница поспешила мне на помощь. И, когда она хлопала меня по спине, вернулся Татт.

— На минуту оставить вас нельзя.

— Спасибо. Я уже в порядке.

— Света, ты ко мне завтра в студию загляни, и мы с тобой договорим про рецепты.

— Какие еще рецепты? — Михаэль не сводил с нас обеих своего вопросительного взгляда.

— Света захотела попробовать приготовить что-нибудь из финской кухни. А ко мне в студию ходит шеф-повар. Вот завтра и узнаем рецепты самых вкусных блюд здешней кухни.

— По интернету посмотреть нельзя? — задал вполне логичный вопрос Михаэль.

— «По интернету» невкусно! — строго заметила Аглая.

Она вздернула нос, махнула мне рукой и направилась к выходу. Попрощавшись со мной, за девушкой проследовал Татт.

Не прошло и минуты после их ухода, как раздался звонок в дверь. Я поспешила открыть, так как была просто убеждена, что это ребята. Второпях что-то должно быть оставили.

Добродушно улыбаясь, распахиваю дверь.

— Вы что-то… забыли? — договариваю я фразу по инерции, уже видя перед собой Григория Панкратова.

Глава 64

Впервые за все время, что знаю Григория, я испытываю столь острый момент, находясь рядом с ним.

Мы смеряем друг друга взглядами. Чувство справедливости и собственного достоинства добавляет мне сил. Я расправляю плечи и плавно поднимаю подбородок.

— Уж никак не ожидала вас здесь увидеть, Григорий Викторович, — подмечаю я, приподняв бровь.

— Рано ты, Салевич, начальство свое стало забывать, — открыто упрекнул меня Панкратов.

Бросаю взгляд в сторону — два охранника уже покинули свою машину и борзо шагали к домику. Миновали калитку и вот джентльмены в темной форме в нескольких шагах от меня и незваного гостя.

— «Забывать» — чудесная функция мозга, — дерзко роняю я. — Всего доброго, Григорий Викторович! Об этой короткой встрече я тоже постараюсь как можно скорее забыть.

Надо же, под конец своей речи, даже расщедрилась на очаровательную улыбку для этого наглеца.

Еще пара мгновений и охранники возьмут Панкратова под белы рученьки и «до свидания, господин из России!»

Хитрый Гриша засек «мою гарантию безопасности» чуть раньше и запел песню уступающего:

— Хорошо, твоя взяла, — по-быстрому признал он, выставив ладони вперед.

Вот сейчас я была готова от чистого сердца поблагодарить Валентина за то, что приставил ко мне охрану.

— Нет, это не «моя взяла», а просто ваш младший брат вас снова сделал! — гордо парировала я.

С нескрываемым торжеством наблюдаю, как охранники, говоря на английском языке, пакуют хитрого Гришу.

— Послушай, Салевич, дай мне пять минут и я докажу тебе, что тебя обманывают.

Господи! А еще говорят, женщины наивные существа. Как можно перевернуть мир человека за пять минут?

— Вы явно будете нести абсурд, а я живу настоящим. Мне не до ваших сказок, Григорий Викторович. Завтра рано просыпаться на работу, — театрально прикрываю рот ладошкой. — К тому же вы чрезвычайно скучны.

— Пять минут! Это все, о чем я прошу!

Я внимательно посмотрела на Панкратова, несомненно, в его глазах было нефальшивое отчаяние. В то же время чутье мне подсказывало, что все не так просто, как видится на первый взгляд.

Ну а как быть с бесконечно добрым женским сердцем? Милость и сострадание барышень вроде меня порой не знает границ.

— Оставьте его, — говорю на английском охранникам. — Пройдемте в дом.

Я, наконец-то, отступаю внутрь жилища и предоставляю возможность переместиться в гостиную.

— Прошу подождать меня здесь. Я переговорю с этим мужчиной на кухне. Если разговор продлиться дольше десяти минут, кто-нибудь из вас войдет на кухню.

Нет никаких проблем договориться с секьюрити, они преспокойно располагаются в гостиной.

Я ловлю себя на том, что испытываю явное недовольство своим поступком. Однако отступать уже поздно.

Провожаю Панкратова на кухню.

— Честно, мне уже кажется, что я сморозила глупость, согласившись с вами поговорить, — закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, честно признаюсь я.

Григорий заметно приосанился, когда бодигарды остались за дверью.

— Света, ты не понимаешь, что творишь, — сверля меня глазами, выговаривает мне он.

— Зато вы все больно знаете! — язвлю я.

— Ты думаешь, что Валентин такой хороший, добрый и просто замечательный?

— Вы приехали в Финляндию, чтобы узнать о моем мнении? — деловито уточняю я.

— Ты не наглей, Салевич, как ты понять-то не можешь, что он использует тебя!

— Все мы немного друг друга используем, — с откровенным равнодушием роняю я.

— Ты что совсем ничего не понимаешь? — Панкратова явно выводит мой пофигизм.

— Григорий Викторович, или вы говорите, зачем приехали, или… — я красноречиво кладу руку на резную ручку двери.

— Хорошо, — уступает он.

Мужчина осматривается и забирается на барный стул, упирается ладонями о колени и хмуро начинает свой рассказ.

— Ксения подала на развод.

Мое сердце екнуло, но я велела себе крепиться и держать лицо.

— Сожалею, — сдавленно и глухо выдыхаю я.

— Что мне твои сожаления? — снова вспылил Панкратов. — У меня семья рушится из-за этого козла!

Я вынуждена была прикрыть глаза из-за неприятной громкости, бьющей потоком ненависти и возмущения.

— Еще раз вы допустите подобный тон, вы немедленно пойдете вон, — решительно пообещала я, вскинув на гостя глаза. — Я категорически не понимаю ваших обвинений. Разве в том, что ваша семья терпит крах, виноват кто-то еще, кроме вас?