-Ё... кому война...!! - припечал напоследок Поветкин.

-Так, товарищи офицеры, к нам через два дня приезжает концертная бригада, чтобы все было на высшем уровне, встреча и особенно охрана - проверить все, чтобы не то что дух, муха не просочилась!   Гостей ждали с воодушевлением. Отмыли и отскребли все, ребята, уходящие в охранение, откровенно завидовали остающимся, но утешали себя тем, что все послушают на магнитофоне. Артисты пели и плясали, а слушатели зачарованно замолкали при пении и восторженно орали и свистели во время танцев. Невысокий солист запел "Полчаса до рейса", и что-то дрогнуло у Тонкова в душе. Он вдруг четко, до мельчайшей детальки, увидел всплывшую перед глазами картину - по опустевшему летному полю идет с поникшими плечами Алька и вслед ей из динамиков несется именно эта песня...

-Мудак! - четко и ясно подумал про себя Тонков, - упустил. Как-то, интересно, ей там живется?Девчонка славная, наверняка замужем, муж кто-нибудь из её любимых одноклашек, про которых она взахлеб рассказывала, а он втихую злился... и пара детишек имеется, - отрезвил он сам себя. И ходил он после концерта задумчивый... но 'поезд ушел!'

А славная девчонка вытирала пот от жары - варили с Валькой варенье, и совсем не вспоминала Тонкова, другие заботы и проблемы волновали её, вот одна проблема только что забежала, канюча пеночек:

-Мама, Мине пенку надо!

-Иди сюда, чумазик, - Алька вытерла ему мордашку, - хватит тебе пенок, животик заболит!

-Миня с дедой поделится! - хитренько ответил сынок, любивший говорить про себя в третьем лице, точно так же когда-то говорил и его папа Тонков своему деду, но Цветковы об этом не знали...

На Петров день Елена Борисовна родила мальчика, в этот раз роды были быстрые, и через полтора часа новый Славин уже попискивал, назвали сыночка Павликом. А вечером заявились сияющие Стоядиновичи с тортом и вином - причина уважительная случилась, Валюха беременная.

-Вот, два года назад одна я рожать собиралась, теперь Борисовна меня обогнала, а Поречная догоняет, хорошо! Миньке столько друзей подрастёт.

Драган сказал, что ему все равно кто родится, Валька же соглашалась только на мальчика. -Валь, как говорит моя мамка: "Кто не родится, все в доме сгодится!" Тут Петя прозрачно намекает, что, вроде, не прочь жениться, как-то мои ребята 'в девках не засиживаются', ну, да хороших ещё зелеными срывают. Васька вообще перед армией, едва восемнадцать исполнилось, женился, Галя звонила, приедет с женихом, заявление подали, всех скоро отдам в хорошие руки, - засмеялась Алька.

-Цветик, а тебя когда-нибудь отдадим?

-Ну, если только за Франца, но там опять же: что русскому здорово, то немцу смерть! - опять засмеялась Алька.

-Чё, ты всерьез ждешь мифического Сашу? Мне, помнится, блюдечко имя мужа - Витя выдало.

-Ну, в какой-то мере правда же была - у тебя в тот момент воздыхателя так и звали, Драган-то в своей Сэрбии был. Валь, не забивай голову, у меня другие проблемы в голове. С дедом вот уперлись как два барана, он "хоча усю мебель куплять", а я против, истратит все свои сбережения, а папашка уже воняет - Сереге ругательное письмо прислал, что мы деда обираем.

-Якое такое письмо Мишка прислав? - всунулся в кухню пришедший с улицы дед, ребята его и не услышали - негромко играл магнитофон. - Колись, унучка!

-Дед, - вздохнула Алька, - оно тебе нужно?

-Я сказав - колись!

-Ужас, старый, а словечки у тебя...

-А ты не финти! Я с молодежью усё время, вот и нахватался. Чаго у письме?

-Ну чаго может твой Мишка написать: заманили, обманули, обираем.

-От жеж суккин сын, меня, батька свояго будеть учить!! Давай конверт с бумагой, сам отвечу!

Папашка сам себе оказал медвежью услугу, дед отписав "етому поганцу", больше никогда не общался с ним, письма, приходящие от него, не читал, сказал - как отрезал:

-Сын у мяне один - Ванька! Усё!

Поупиравшись, дед и такая же упертая внучка пошли на компромисс, купили на дедовы деньги диван, телевизор и холодильник. Мамка смогла скопить на стиральную машинку, ребята опять же, скинулись на мебель в кухню - рабочий стол, обеденный стол и два навесных шкафчика, югославы приволокли два кресла:

-Аля, это мы от всего сердца для твоего героического деда, - Живко, не слушая бормотания Альки, легонько её отодвинул, и ребята занесли кресла, которые тут же опробовал Минька.

-Деда, иди к Миньке, - тут же похлопал ручкой по креслу, залез к присевшему деду на колени и сказал: -Спасибо, ребята!

Ребята с серьезными лицами пожали ему руку.

-Алья, многославный малиш у тэбья! - воскликнул Живко.

В сентябре дед собрался домой.

-Утрясу усё и приеду, не плачь, малец, - гладил он хныкавшего Миньку, - я скоро приеду!

Дед уехал, а Минька, скорее всего от потрясения, что любимый деда уехал, заболел - температурил, кашлял, пищал, плохо ел, Алька не знала что и делать, Мишук никак не выздоравливал... Оставив ненадолго сыночка с приехавшей и переживающей за внука бабой Рритой, побежала на почту, дозвонилась дядюшке, пояснила ситуацию, тот сказал, что дед уже билет купил, собирает усё нужное и через два дня выезжает. Дома сказала:

-Сыночек, вот мы с тобой три ночки поспим, и деда приедет, а ты гулять с ним не пойдешь, ты ж болеешь. Смотри, твои три пальчика, вот ночь пройдет, загибаем один пальчик, а ещё два загнем и деда приедет.

Сыночек встрепенулся:

-Деда? - что-то подумал про себя и попросил свое любимое пюре, поел неплохо и на удивление проспал почти всю ночь.

Приехавшего деда встречали Петька и Драган, закинув все многочисленные узлы в машину, поехали до дому.

-Дед, ты, как невеста, с приданым приехал, - съехидничал Петька.

- А як же! Унучек вот болеет, мядку яму и вам усем понямножку.

Унучек ждал у двери:

-Деда мой! - завопил, едва дед вошел.

-Стой, Минька! Дай, я одёжу сниму!

И всё - старый и малый не отлипали друг от друга, Минька заливался смехом, а у деда дергался глаз.

-Вот, Аль, сподобился я на девятом десятке жизни такую любовь получить, трясёть всяго унутри. Якого жеж ты мальца родила!

Мамка сердилась и ревновала Мишука к деду, на что тот, посмеиваясь, заметил:

-Мужик всягда тянется к мужикам, не серчай, он усех любить.

Научил Миньку загибать пальчики. На вопрос: "кого ты любишь?" - тот отвечал примерно так:

-Маму и деду - один, - загибая первый пальчик, - Серый и Дрррюня-два, Валя и Дрраган-пять, Петю и Тоновну - восемь...

Дед, улучив момент, когда Алька с Мишуком ушли "у кахве", говорил мамке:

-Ты, Ритка, не обижайсь, я ж вас не знав, и не догадался, старый дурень, раньше приехать. Этот жеж, суккин сын, много чаго писал, ну я и думав - усе нормально, просто не сошлися характерами, а оно вона как сложилося... Я жеж за них всех троих убиваюся, а уж горжуся... Алька такая же, как мы усе Цветковы, - упрямая, у батька пошла. А Сяргей - он жеж как Хвилипп и внешне и унутри, я на няго гляжу и вижу своего погибшего мальца. Ты, Ритка, привыкай, я без них не проживу. Они жеж мне сердце отогрели, вона Минька без меня заболел, а я там с ума сходив, как они тута .

-Дед, да я не против. Не слепая же, вижу, что и ты им, и они тебе по душе, но ведь обидно, ревность, как ты скажешь, заядаеть... Да ладно, ты мужик мировой, в отличие от сынка, будем поровну их делить.

-Я ж, Ритка, приглядываю пару Альке, вон, Живко, хорош мужик. А вона говорить: "Дед, а ты в заграницу поедешь?" - Зачем, Аль? - Ну как же, я замуж за Живко если пойду, то в Европы поеду жить, а ты?

-Э, нет, я у Европах быв, половину повидал, больше, правда, прополз на пузе, но быв. Мяне и Урал ваш, до восьми десятков как заграница быв.

-Она и сказала: "Куда ж я вас с мамкой одних оставлю?" Я ж, Ритка, Ваньке велел хату продать, можа, Ванька Редькин поспособствует, и мяне угол выделит, надумал я возля вас доживать, нас с Минькой уже не разорвешь. Как ты смотришь?

- Ребята такое давно предполагали, что ты будешь у нас, да и Альке полегче с Мишуком, хоть высыпаться стала, но худющая, была-то в девках ядрёная, как ты скажешь.

Ешче, Ритк, я подумав, Мишука отец... Як ты яго называешь-то?

-Биологический!

-Он, наверное, на характер неплохой, вона какой у нас унук растёть, многа чаго в ём не нашего, от отца передалося, не писклявый, не упертый как мы, а ласково-хитренький, как ты скажешь, обаятельный.

-Да, наверное, вот ещё бы бабником не вырос, а так, пусть будет в отца.

Пришел ласково-хитренький, сразу с порога, едва раздевшись, полез обниматься:

-Сокучился!

-Когда успел, ведь недавно ушли?

-Сицяс и успел!

При его любимом деде и бабе Ррите, без писка отпустил маму в командировку, в Пермь, на семинар: - Плакать Миня не будет!

На семинаре было много нового и интересного, Алька с удовольствием ходила по всем предприятиям, совала любопытный нос во все дырки, встретила на макаронке двух одногруппников - Галку Гребневу из своей группы и Игорька Суханова из механиков. Все трое обрадовались встрече, договорились встретиться следующим вечером, посидеть в кафешке, пообщаться.

Борисовна посетовала, что не может пойти - Павлушка каждые три часа требовал маминого молока, и оставлять малышка Леночка не хотела. Двухлетняя Полюшка, с огромным вниманием и желанием покачать и потрогать братика, постоянно лезла к нему, за обоими был нужен глаз да глаз, но Борисовна не жаловалась, а наоборот, сказала Альке:

-Теперь я понимаю, что такое счастье. Для меня - это моя семья, никакая карьера не заменит любви и тепла.

-Аля, может, ты комплексуешь, как-то неправильно, что нет у тебя никого?

-Лена... Борисовна, ну не цепляют меня пока что мужики, не тянет ни к кому.

- А так и должно быть, обжегшись на молоке, дуют и на воду. Значит, время твое не пришло, я всегда верила в поговорку -"Судьба придет - на печке найдет!" - вступила в разговор баба Инна, - на всё надо время, переболеешь ты своей обидой, и все случится.