Минька радостно закричал в трубку:

-Дядя Ваня,привет! А у меня папочка теперь есть, а фамилия моя Аверченко, а мамочка на работи, а мы муцкой компанией её ждем, да, хороший, да, да, пока! На, деда, - сунул трубку деду и побежал играть.

-Ваньк, ты, можа, усем скажешь, што унучку муж нашев, хай эттот суккин сын успокоится и не трепеть яё. Не, Ваньк, я казав, у мяне один сын остався, ешчё Хвилипп был. А хорошо, Ванька, я и не знав, што можа так вот жить, на шестьдесят годков стал, а и весяло усё время - унуки, Мишук, зять от, югославы, Ванька. Ну, как всягда, не, не забываить, ну да. Ну, бывай здоров и семья твоя тожа. Усем сродственникам поклон от мяне. От как у Бряньске побывав.

Авер, видя, как оживился дед после разговора с далёким сыном, сам себе твердо пообещал не разделять деда с Алькой и особенно Минькой. Те уже о чем-то громко спорили.

-Вы что не поделили?

-Да этта мы за просто так, Сашк, у нас завсягда бываеть громкий разговор-наречие, да, Миньк?

-Деда, я тебя люблю! - хитрый жук уже подлез к нему на колени .

-От, видишь, этта же хитрющщая личность растёть, из мяне веревки усе время вьёть. И як я без их обходився? А Сяргей у меня... Не, батька у них оказався сук... э-э...

-Сукиным котом, да, деда? - продолжил Мишук.

-Минь, этта жеж нягодное слово, у садике не скажи, а то заругають нас с мамкою.

-Ты же говоришь?

-Ну, я старый, неграмотный, мяне можно, иногда, а тябе нияк нельзя, вона, у папы спроси, он тоже скажеть.

-Да, Минь, не надо так говорить, некрасиво.

-Не буду! Мамочка пришла! - услышав звонок, побежал Мишук к двери.

Мамочка попала в объятья своих мужиков уже на пороге, а дед умиленно смотрел на них, молясь про себя: "штоб так и было увсягда!"

Поужинав, подсели к телефону. Сначала прозвонились в Пермь, Славиным - там все шумно радовались за Альку, поздравляли, знакомились заочно с Авером, а потом Аркаша попросил к телефону деда, тот минуты три слушал, потом прокашлялся и сказал:

-Этта я жеж как рад, что унучку такие люди любють, ну чаго я сделал, они для мяне большее уладили... А и правда! А чаго вы к нам не доедете? А, ну вясной тагда ждем! - осторожно положив трубку расчувствованно скзал:

-От, Сашк, какие люди нашу Альку уважають, Аркаша каже, ежели б не она - со своей Еленушкой и не свиделся бы, а вон, гляди, двое детушек уже!

Потом был долгий разговор с матерью Авера, той хотелось знать все и сразу и про Альку, и про внучка, про деда, мамку и братика. Авер говорил коротко, пояснил,если долго говорить - придет большой счет за межгород, пообещал уговорить Алькину директрису отпустить её на недельку, чтобы поехать в Гусь.

Дед и тут подсуетился,назвав мать "Сватья Тоня", на что она звонко рассмеялась, а дед добавил:

-Как молодые кажуть - споемся!

Посля попросил Альку куплять большой блокнот - записывать, хто и зашто звонив для их, и читали потом ребята записи дедовы, подхихикивая: дед грамоте был мало обучен, "чатыри класса усяго", писал так: "Сватя, у 17, зоя - зайтить, унук."Что означало:сватья звонила в 17-зоя, с маленькой буквы,звонила чтобы Алька ей перезвонила, а унук-это для деда лично напоминание.....

Алька, посмеиваясь, спросила:

-А что ты про Серегу ничего не написал?

-Так этта, забыв наверно...

-Ага, унуку деньги понадобились на очередной прибамбас?

- Ну дак чаго, ён жеж не чужой!

Серега "заболел" модной борьбой тхэквондо, ходил два раза в неделю на платные занятия - вот и позвонил деду, чтобы немного помог, естественно, не говоря тому, что занимается, так сказать, втихую, - официально эту борьбу разрешили позже. Ну а дед, чтобы не забыть, написал - унук.

Минька теперь засыпал под папино чтение сказок Пушкина, он очень изменился, заметно повзрослел. Папа с ним разговаривал как с мужиком большим, и ребеныш старался во всем походить на своего папу.

У Авера оказалось много талантов: разбирался в электрике, поменял кран-смеситель в ванной, приколотил в прихожке полочки и ещё изумительно готовил. Умел все, даже блинчики:

-Тебе, Аля, только стряпня остается, остальное - мое!

Алька и не возражала, объедаясь и удивляясь, где он этому научился.

Сашка посмеивался:

-Мать постоянно в школе зависала, отец рано умер, мне восемь было. Приду из школы - жрать охота, мамку ждать долго, вот и стал потихоньку учиться, начал с яичницы. Пару раз сжег все, потом приладился, картошку вот варил. У соседской бабульки выпросил старинную поваренную книгу, там с азов все давалось, ну и хотелось умученную после работы мамку порадовать, втянулся, стало интересно что-то свое приготовить, вот, что и имеем.

-Муж у меня кладезь...

-Ещё какой, и дневной, и ночной! - хитро поглядывал на неё Авер.

Ночи у них были фантастические, улетали они вместе, Алька уже и помыслить не могла - как это быть без своего Авера, он стал всем в их с Мишуком жизни.

-Саш, ну почему вот так... сладко нам? - спросила Алька, придя в себя после оглушающей близости. -Я же ничего не помню, где твои руки бывают? -Везде, милая, - чмокнул её в нос Авер, - вот этим-то и отличается просто секс от того, что называется взаиморастворением что ли, а такое возможно, только когда человек тебе очень дорог, я немного не понимал, а теперь уразумел, как дед говорит. Помнится, зацепило меня Асадовское:


Как много тех, с кем можно лечь в постель,

Как мало тех, с кем хочется проснуться...

И утром, расставаясь обернуться,

И помахать рукой, и улыбнуться,

И целый день, волнуясь, ждать вестей.


Как много тех, с кем можно просто жить,

Пить утром кофе, говорить и спорить...

С кем можно ездить отдыхать на море,

И, как положено - и в радости, и в горе

Быть рядом... Но при этом не любить...


Как мало тех, с кем хочется мечтать!

Смотреть, как облака роятся в небе,

Писать слова любви на первом снеге,

И думать лишь об этом человеке...

И счастья большего не знать и не желать.


Как мало тех, с кем можно помолчать,

Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,

Кому не жалко год за годом отдавать,

И за кого ты сможешь, как награду,

Любую боль, любую казнь принять...


Вот так и вьётся эта канитель -

Легко встречаются, без боли расстаются...

Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.

И мало тех, с кем хочется проснуться.


Как много тех, с кем можно лечь в постель...

Как мало тех, с кем хочется проснуться...

И жизнь плетёт нас, словно канитель...

Сдвигая, будто при гадании на блюдце.


Мы мечемся: - работа... быт... дела...

Кто хочет слышать- всё же должен слушать...

А на бегу - заметишь лишь тела...

Остановитесь...чтоб увидеть душу.


Мы выбираем сердцем - по уму...

Порой боимся на улыбку- улыбнуться,

Но душу открываем лишь тому,

С которым и захочется проснуться...

-Мне повезло, я всю оставшуюся жизнь могу и помолчать с тобой, и понять с полуслова. В общем, я счастлив, Алюнь, Саньке Плешкову благодарен безмерно и... - он помолчал, - даже, прости что напоминаю, Тонкову. Если бы у него хватило ума тебя разглядеть, жил бы я с кем-то, когда-то, не открывая душу.

-Ну, раз речь зашла о нем, то давай уже последние, как говорится, точки расставим, - ответила Алька. -Я тогда думала, что это любовь на всю жизнь, все же в розовом цвете казалось, да и целовалась-то до него один раз всего... В его сущности, наверное, заложено, ну как у котов... пометить, повелась вот, хотя совсем не испытала ничего, что сейчас каждую ночь переживаю, вот. Я эту тему поднимать больше не буду, просто надо было сказать, пусть все будет между нами определено до конца.

-Авер, что ты молчишь?

-Распирает меня гордость, во какой я молодец, Подсолнушек мой, были у меня... как бы небольшие романчики, а проще - прости, перепих, ну, не затрагивало это всё душу - физиология, гормоны, а с тобой... Мне кажется, я на секунду раньше определяю, что ты хочешь, как тебя обнять, где поцеловать, погладить, и от этого просто шалею... И... не умею я красиво говорить, чтобы ах и все, но точно знаю, что даже будучи дряхлым, трясущимся стариком, всегда просыпаться рядом с тобой - счастье.

Он замолчал.

-Авер!

-Ммм?

-Спишь, что ли?

-Алюнь, это тебе утром на работу, не мне.

-Сашка, я так тебя люблю!!

Он замер, потом сгреб её в охапку:

-Боже, дождался!! Не ошибаешься?

-Нет! Сказала же!

И опять до утра слышался шепот, перемежающийся обоюдными стонами.

-Аль, а если ребенка сделаем?

-Значит, родим!

-Девочку, такую, как ты?

-Все равно, хоть парочку. Я ж теперь не одна, ты рядом!

-Ох, Алюня, как же мне славно с тобой!!   Дед, видя их сияние, радовался и делился с Редькиным:

-Вань, ну як на унчкино лицо гляну - сам молодею.

-Старый, ты потихоньку Альку настраивай, пусть своего Сашу перетягивает к нам, в военкомат, Дубенюку-то давно ничего не надо, а твой зять молодой, глядишь, и военно-патриотическая работа оживится. Молодым и карты в руки. Тут у нас молодежь не такая разбалованная, а с жильем сразу же поможем, небось народят тебе ещё детишек.

-А я и рад буду, усе при деле, не в обузу!

Через неделю получили свидетельство о рождении Аверченко Михаила Александровича, порадовались и одновременно опечалились - уж очень быстро у Сашки отпуск проскакивал, оставалось десять дней. Зоя Петровна отпустила Алюню на неделю, съездить к свекрови, шустро собрались и поехали.

В Перми на вокзале ждали Славины с Полинкой. Минька поцеловал малышку сказав: -Моя подружка!Славины обнимались с Алькой, Борисовна, внимательно посмотрев на них, расцеловала и её, и Сашку: -Ребята, я так рада за вас!!

-И я тоже! - Аркадий протянул Альке пакет. - Презент от нас небольшой для Сашиной мамы, а вам подарок на обратном пути заберешь, не возить же его по стране.