Маша Ловыгина - Тупик для Дамы Пик

Внезапно она ахнула и ткнула пальцем в экран.

— Смотри! Вот эту женщину я видела сегодня! Точно, это она. Только здесь у нее платье вечернее и украшения… Господи, я думала, что с ума сошла!

Таня развернула к себе ноутбук. Через минуту встала и стала копошиться у плиты.

— Послушай, дорогая ты моя, — она поставила перед Диной полную до краев тарелку, — я ведь все понимаю — у тебя учеба, работа, танцы еще эти твои… Спать, получается, некогда, и все такое…

— Почему ты мне это говоришь? — спросила Дина, аккуратно помешивая суп.

— А потому что усталость такая штука, которая срабатывает у всех по-разному. Кого-то в сон тащит, кого-то на истерики пробивает. Ты только не смотри на меня так своими глазами — дырку прожжешь. А прочитай тут внизу, что написано.

Дина пересела на место соседки и уставилась в экран.

— Белла Ардашева, первая жена Георгия Ардашева, которая покончила жизнь самоубийством в мае 2006 года…Твою мать… — Дина закрыло лицо ладонями, а затем приподняла волосы около корней, впившись в кожу ногтями.

— Ага, — эхом отозвалась Таня. — Так и бывает. Ты, наверное, видела ее фотографию где-то, ну вот и…

— Клянусь тебе, я ничего не знала о существовании Тимура до вчерашнего дня! Ни его самого, ни его родственников я никогда не видела! Мы провели вместе всего несколько… — Дина осеклась. Несколько часов, минут или?.. — Но я знаю, что люблю его! — едва слышно закончила она.

Таня успокаивающе похлопала Дину по плечу:

— Я тебе верю. Влюбиться можно с первого взгляда, уж мне-то это известно… Но ведь…

— Не хочу больше говорить об этом, — Дина выставила перед собой ладонь. — Ты еще не все знаешь. Эта женщина не первый человек, которого я видела… так… Тот, другой, это мужчина… молодой мужчина…

— Может, стопочку? — предложила Таня, сокрушенно качая головой.

Дина фыркнула и метнула в соседку укоризненный взгляд.

— Предложила только в качестве успокоительного, — Таня достала из холодильника банку сметаны. — Ешь щи, а то остынут. И спать ложись. Глядишь, полегчает.

— С удовольствием, Тань, спасибо! — дрогнувшим голосом ответила Дина. — Только спать я не лягу. Хочу разобраться с тем, что происходит.

Соседка вздохнула и заработала ложкой, время от времени с жалостью посматривая на Дину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пока Таня пила чай, Дина продолжала изучать информацию, пристально разглядывая лица на экране. Вот отец Тимура — в возрасте, властный, с резкими чертами и седыми висками. Его новая жена — невысокая брюнетка с удлиненным каре и крупным ртом. Ее брат — доверенное лицо и правая рука Ардашева-старшего, тот самый мужчина, которого Дина видела в больнице.

Помыв посуду, она вернулась к себе. Порылась в столе, чтобы найти договор на комнату. Переписала данные и сунула их в карман. Когда уже стояла в дверях, Таня вопросительно посмотрела на нее.

— Я скоро вернусь, — Дина проверила наличие телефона и ключей.

— Так я дома буду, — пожала плечами соседка. — Володькиного звонка жду. А куда ты?

— У меня накопилось слишком много вопросов, Тань… Я хочу разобраться.

— Ты можешь рассчитывать на меня, — серьезно ответила соседка. — Правда, получается, что мы с тобой обе чокнутые, — хихикнула она.

Дина развела руками, признавая ее правоту. В конце концов, легче и проще осознавать это, находясь в кругу себе подобных.

— Привет, я Дина. И мне постоянно мерещатся мертвые люди… Все, пока! Закрой за мной!

Добравшись до автовокзала, она купила билет и теперь ждала автобуса на третьем перроне. С него она раньше и к своим уезжала. В первые два года ее еще тянуло в родительский дом, хотя пребывание там особой радости не доставляло. Отец будто бы и не замечал ее, брат вечно пропадал в гаражах, накачиваясь пивом. А мать вела себя сдержанно и отстраненно, словно не понимая, как Дине хотелось тепла. Обычно такие поездки заканчивались быстро — достаточно было встретиться с бывшими одноклассниками и прогуляться по местам боевой славы, где они с Катей любили бывать в детстве. Родной ДК, и черно-белые афиши, на которых еще можно было разглядеть знакомые лица. Казалось, времени-то прошло всего ничего, а уже новое поколение полностью вытеснило их с танцевального пъедестала.

— Скажете, когда будет Ерохино? — попросила Дина водителя.

— Вторая остановка, не пропустишь, — ответил он, отдавая билет ей в руки.

Дина села впереди, у самых дверей. Рядом с ней примостилась тетушка, обдав горьковатым ароматом дешевых духов. Дина прижалась виском к окну и, разглядывая людей на перроне, вяло подумала о том, что забыла вернуться в училище, чтобы проверить список и узнать количество допущенных ошибок в тесте. И консультацию пропустила, за что обязательно получит выговор от преподавателя.

Автобус ехал неспеша и только через полчаса оставил за собой городскую окраину. Дальше начались дачные кооперативы и коттеджные поселки, перемежаемые небольшими участками леса и запущенными полями. По пути подсаживались люди, и каждая остановка заставляла Дину в нетерпении всматриваться в знаки и названия населенных пунктов.

— Вы подскажете мне, когда Ерохино будет? — обратилась она к женщине.

— Сама там выхожу, — устало ответила та.

Наконец, Дина увидела указатель нужного населенного пункта и тут же подумала, что сделала глупость, приехав сюда. Ну что она скажет бывшей хозяйке комнаты? «Здравствуйте, Римма Анатольевна, мне бы хотелось знать, что не так с вашей квартирой? Дело в том, что мне чудятся разные вещи. И моей соседке, кстати, тоже… Бред какой-то…»

— Скажите, а у вас здесь можно торт купить? — спросила она соседку по автобусу, когда они оказались рядом на остановке.

— Торт? — удивилась та. — Что же в городе не купили? Вон лавка, — она показала влево от ряда домов. — Но там ничего особого не найдете. Хлеб, молоко, сухари…

— Спасибо. А еще не подскажете, как мне найти Римму Анатольевну Пророкову? У меня только номер дома.

Женщина смерила Дину оценивающим взглядом.

— А вы ей кто?

— Неважно, — поспешила ответить Дина.

— Раз неважно, то ищите сами. — Женщина быстро зашагала по дороге, оставив Дину в недоумении.

Неужели ее ответ прозвучал грубо? Но ведь и задавать вопросы по типу «а зачем?» и «а кто он вам?» не менее бестактно.

Что ж, в Ерохино, конечно, нет улиц как таковых, и траекторию расположения домов тоже можно понять не сразу. Однако, в каждом огороде кто-нибудь да копается, а значит, покажут и расскажут.

Дина последовала за женщиной, держась на некотором расстоянии. На дом Пророковой ей указал тощий дедок, смоливший трубку на лавочке у забора.

— Ить, надсада, — закашлялся он. — Куда тебя черти понесли, девка! Побежишь обратно, не споткнись! Шею свернешь!

Дина несколько раз обернулась, пока направлялась к дому, а дедок все еще что-то бормотал вслед, кривляясь и размахивая трубкой.

Она увидела небольшой домик, обшитый коричневым сайдингом, палисадник которого скрывался в густых зарослях сирени. Сирень была просто огромной — самые верхние ветки доходили до края крыши. Бледно-сиреневые кистевидные соцветия роняли лепестки, отчего казалось, что все вокруг покрыто снежинками. Деревенский дом без изысков, вполне подходящий одинокой пожилой даме. Римма Анатольевна и выглядела как дама — суховатая, сдержанная, с правильной речью. Дина при первой же их встрече почувствовала легкий мандраж, какой всегда случался с ней при виде преподавателей.

Она потопталась, пытаясь разглядеть, не дрогнет ли тюль на окне, затем решительно открыла калитку. Поднявшись на крыльцо, постучала в притолоку обитой кожзамом двери.

— Кто? — глухо донеслось изнутри.

— Римма Анатольевна, здравствуйте! Это Дина Силантьева. Я у вас комнату купила.

Прошла целая минута, прежде чем дверь со скрипом открылась.

В темноте небольшого коридорчика лицо женщины выглядело серым пятном. Она была в черном, поэтому в глаза бросилась именно эта бледность. Возможно, Римма Анатольевна неважно себя чувствовала, и Дина снова почувствовала сожаление, что не позвонила ей перед поездкой и не купила что-нибудь в качестве презента.

— Здравствуйте, — сухо произнесла Римма, никак не показывая своей реакции на появление гостьи.

— Вы помните меня? — уточнила Дина.

— Зачем вы приехали?

— Поговорить… — Дина ухватилась за косяк, желая всем своим видом показать, что не уйдет отсюда, пока женщина не согласится на беседу.

Римма проследила за ее движением, а затем, ни слова ни говоря, зашаркала вглубь дома. Приняв это за приглашение, Дина последовала за ней, осторожно поглядывая по сторонам. При всей внешней привлекательности дома, внутри его царило запустение. Казалось бы, все вещи стояли и лежали на своих местах, но если присмотреться, то становилось понятно, что хозяйка давно к ним не прикасалась. Полы не сияли чистотой, углы под потолком кое-где густо заросли паутиной. В коридоре Дина заметила железное ведро и мелкую россыпь земли вокруг него. Римма перехватила ее взгляд:

— Садитесь, — указала на стул возле покрытого клеенкой кухонного стола.

Половину его занимали стопки фотоальбомов, тетрадей в коленкоровых обложках с загнутыми краями и пухлые исписанные блокноты. Все это было густо усыпано поверху какими-то ссохшимися белыми цветами. Возможно, хризантемами. Когда Дина села, несколько лепестков слетело вниз на пол. Римма встала у окна, оттянула край тюля и быстро оглядела улицу. Сейчас она была похожа на старую ведьму из сказки — тощая, черная, с выбившимися из пучка седыми волосами и какой-то маниакальной неряшливостью. Кофта на ней была давно не стирана, и на локте сквозь дыру просвечивала кожа…