Наталья Ручей - Твое желание. Фрол

Похоже, что приказ не только был издан, но и донесен до ведома сотрудников. Иного объяснения увиденному у меня просто нет.

Во-первых, несмотря на то, что у нас хватает любителей свалить опоздание на городские пробки, а я сегодня специально пришла на полчаса раньше, офис отнюдь не пустует.

А во-вторых, проходя мимо кабинета программистов, я вижу, что в костюмах пыхтят уже оба. Причем, у Артема такое скорбное выражение лица, как будто вчера он все-таки не успел добежать и вовремя покормить свою черепаху. И заметив меня, рукой он машет вяло, что больше похоже не на приветствие, а прощание.

Главный программист остается верен себе в том, что не замечает ничего, кроме техники.

Но это ладно. А вот по коридору на высоких каблуках дефилирует наш менеджер Таня. На лице не только непривычная для нее улыбка, но и румянец, глаза горят, юбка короче и более обтягивающая, чем вчера, блуза просто умоляет: да расстегни ты меня уж совсем, к чему имитировать, что пуговицы для чего-то нужны!

К Тане неспешной походкой приближается Инга, которая явно решила обойти подругу, и у нее обтягивающий не только низ, но и верх, и не видно ни пуговиц, ни замочка.

Понятия не имею, как она втискивалась в это платье. И уж тем более не мое дело, как она будет из него выбираться вечером, после трех чизбургеров и порции жареной картошечки, на которые каждый день налегает.

Марину, третьего менеджера, за закрытой дверью не видно, но сомневаюсь, что она отстала от коллектива. Я мало с ней знакома, но видно, что характер у нее покладистый, и она легко поддается внушению.

Заметив меня, девушки выдавливают приветствие и снова принимаются так азартно шушукаться, словно затевают переворот. При этом в их кабинете телефоны разрываются от звонков — один человек не успевает обработать такой объем информации.

Так, ладно, это их дело. И с одной стороны, мне даже лучше, если заказов поступит меньше, так как в мои обязанности входит и набивка накладных на отгрузку.

Насмотревшись на изменения в коллективе, дверь в бухгалтерию я открываю с опаской, и в первый момент даже могу поверить своим глазам! Но, оказывается, есть в мире вещи, которые никогда не меняются!

Марья Ивановна пьет чай с конфетами, сидит в длинной джинсовой юбке, к виду которой я успела привыкнуть, на ней клетчатая рубашка, и пуговиц расстегнуто ровно столько, сколько позволяют приличия.

— О! — одобрительно осмотрев меня, издает она радостный возглас. — А я всегда говорила, что у нас серьезный отдел. И в отличие от других, нам незачем демонстрировать рвение и лояльность. Все и так знают, что у нас работы хватает, и пока нам хорошо платят, мы всегда на стороне руководства!

Говоря о том, что у нас много работы, она шуршит оберткой от очередной конфеты, и щелкает мышью так усердно, что явно попутно раскладывает пасьянс. Но лично я придираться не стану, и не знаю никого в нашей фирме, кто бы рискнул, если честно.

По-моему, все уже убедились: авторитета Марьи Ивановны хватает не только, чтобы отбиться от всех, но и чтобы отбить у всех бутерброды.

Пока начальница продолжает пить чай, я подхватываю папку с отчетами, зарплатные ведомости и спешу отнести их в кабинет руководства. Вряд ли «сова», которая привыкла к ночному образу жизни, резко сменит свои предпочтения, думаю я. А кабинет директора на ключ никогда не закрывается. Одна из причин заключается в том, что у нас все на доверии, а вторая — что все ценное хранится в бухгалтерии, у нас даже сейф для этого есть.

Настроение отличное. Я радуюсь тому, что все так удачно продумала. Придет новый шеф — а у него на столе уже отчеты и ведомости. Просил? Пожалуйста. Речи о том, чтобы доставить все это в его присутствии не было.

Пока иду по коридору, чувствую за спиной усиленный шепоток и такие горячие взгляды, как будто пробиваюсь на запретную территорию. У кабинета директора притормаживаю, перекладываю папки на одну руку, на радостной ноте, что вот как ловко я все придумала и через минуту уже буду свободна, распахиваю дверь, и…

И, полагаю, именно удар моей челюсти об пол заставляет Фрола, сидящего в кресле и сосредоточенно что-то высматривающего на мониторе нового ноутбука, поднять глаза на меня.

Ну и, наверное, мой тихий разочарованный стон стал причиной, по которой он решительно закрывает крышку своего ноутбука и сбрасывает с мобильного входящий звонок.

А далее…

Он еще только поднимается с кресла, а я уже понимаю, что все, капец, будет то, чего я хотела всеми силами избежать. Знала, что нереально, и все же надеялась.

А когда он подходит ко мне, молча забирает папки, кладет их на стол, а сам упирается о столешницу и скрещивает руки, я понимаю две очень важные вещи одновременно.

Первое — «совы» очень подвижны и утром. И второе — судя по взгляду и позе, конкретно эта «сова» не против прямо сейчас на меня поохотиться.

— Ну а теперь, когда я тебя дождался, — оправдывает новое руководство мои подозрения, — мы наконец-то серьезно поговорим.

Некоторое время он терзает меня изучающим взглядом, словно подталкивая выразить свое мнение по этому поводу. А я смотрю на цепочки у него на шее и пытаюсь понять: это элементарное любопытство или у меня появился фетиш? В общем, решение этого вопроса куда серьезней, чем разговоры, я думаю.

— Оля, — возвращает меня к реальности мужской голос.

— Кхм… — застигнутая врасплох, перехожу в наступление. — Если вы скажете, что моя одежда не отвечает дресс-коду…

— Хорошо, если ты хочешь поговорить сначала о пустяках… — изрекает странную фразу Фрол.

— Вы знаете, — чтобы не радовать его двойным падением моей челюсти, ограничиваюсь тем, что удивленно моргаю. — Мне как-то не кажется пустяками то, на чем человека заклинило.

— Мы уже переключились на «ты», — говорит он, не впечатленный моим намеком. — И хочу чтобы ты знала — я не собираюсь возвращаться к формальностям.

— А как же субординация? — напоминаю услужливо. — По-моему, это не должно быть чуждо тому, кто с первого дня вводит в компании жесткий дресс-код.

— Ты можешь обращаться ко мне на «вы», если мы на работе и не одни.

Скорее всего, он решит, что у меня нервный тик, но я просто не в силах сдержать эмоции. А что, планируется, что мы будем часто оставаться одни? Ну ради парочки раз он бы вряд ли так заморачивался.

— Теперь второе, — продолжает невозмутимо Фрол. — Ввести в компании дресс-код не так просто и быстро. Первая стадия — это слухи и разговоры с сотрудниками, чтобы прощупать почву. Потом разработка требований, приемлемых для обеих сторон, и мотивации для сотрудников. И только после этого внедрение новых правил. Мы ограничимся первой стадией. И уже сегодня запустится новый слух про свободную форму одежды.

— Почему? — поддаюсь своему любопытству.

— Скажем, так, я уже сражен тем, как быстро слухи облетают компанию, лояльностью коллектива и частотой мелькания острых коленок в своем кабинете.

Я понимающе улыбаюсь. Ага, то есть девчонки не просто так прогуливались по коридору. Вероятно, выжидали время и искали новый предлог, чтобы опять заглянуть в кабинет руководства.

Да уж, если бы они так своим вниманием Константина Викторовича баловали, он мог уехать не в жаркие страны, а в какой-нибудь кардио-санаторий за городом.

— Меня не волнует, в чем ходят сотрудники отца на работу, — продолжает Фрол, но я уже адаптировалась к частоте, с которой он меня удивляет, поэтому реагирую не так бурно, моргаю всего пару раз. — Главное, чтобы они справлялись со своими обязанностями. Меня вообще мало интересует одежда других людей.

И только я собираюсь посоветовать купить ему ежедневник и начать записывать за собой, как следует продолжение.

— Другое дело, если это касается женщины. Да и то там не требования, а, как я и говорил, мои пожелания. И думаю, для женщины не слишком накладно их запомнить и соблюдать. Всего лишь два пункта. Это чулки и…

— Ветер под юбкой, — вздыхаю я, а чуть подумав, пожимаю плечами. — Не знаю, не знаю. Зимой это может вылиться не только в инфекционное, но и простудное заболевание. А лечиться сейчас довольно накладно. Я вот пару месяцев назад заболела острым бронхитом…

Дальнейшие мои слова прячутся за взрывами мужского хохота.

Отсмеявшись, новый директор устремляет на меня такой взгляд, что мне становится жарко, и спокойно, нейтрально, даже как-то прохладно ставит меня в известность:

— Я говорю не обо всех женщинах, а лишь о той, которая мне нравится, и с которой я планирую определенные отношения. Да и выглядеть так она должна не каждый день, а в момент нашей встречи. Меня это заводит — доступность, но лишь для меня.

Н-да, думаю я, будь он моим шефом всерьез надолго, я бы во избежание искушения отправилась к бабушке за советом, как правильно выбирать панталоны.

— Разве это так сложно? — гнет свою линию Фрол.

— Понятия не имею, — честно сознаюсь я.

А потом даже задумываюсь всерьез, раз человека интересует именно мое мнение. И прихожу к выводу, что если эти пожелания касаются только интимных моментов, то соблюдать их действительно не так уж и сложно. Все равно женщине раздеваться придется. Так какая разница, если это сделать самой, на пару минут раньше и так, чтобы мужчина думал, что все так и было, вяло шевелю мыслями я.

И, наверное, у меня точно подскакивает температура, потому что дальнейшее кажется бредом.

— Впрочем, — говорит Фрол каким-то вкрадчивым голосом, — не обязательно начинать именно с этого. Раздевать женщину сам я тоже люблю. Даже не представляешь, с каким удовольствием я бы избавил тебя от этой блузы монахини.

***

Для полного соответствия образу, который мне приписали, я вытаскиваю из-за ворота нательный крест на цепочке и чопорно говорю: