- Да – киваю, с готовностью тут же приняться за работу.


- Отлично, - улыбается девушка. – Гости начнут прибывать буквально минут через тридцать. Тебе первое задание, - взяв меня под руку, ведет к кухонной стойке возле окна.


- Вот любимый кофе хозяйки. Отнесешь его в кабинет. На третьем этаже, четвертая дверь налево.


От услышанного задания, я начинаю волноваться. Вот так, сходу, и сразу к начальнице? Но Катя смотрит на меня так строго, и я понимаю, что данное поручение – что-то вроде теста. Смогу ли я справиться со своими обязанностями. Что ж, делать нечего. Деньги мне очень нужны.


- Хорошо, - забираю поднос и выхожу из кухни, стараясь выглядеть уверенной в себе. Поднимаюсь по лестнице на указанный этаж. Сердце в груди навылет, но я упорно не думаю ни о чем. Просто выполню задание и вернусь к своему месту дислокации. Всего-то, кофе принести, не должно возникнуть никаких проблем.


Остановившись перед нужной дверью, собираюсь с духом. Постучав, открываю дверь, захожу. Огромное по своим размерам помещение залито солнечным светом. Из открытых настежь окон слышен плеск воды из бассейна и радостные голоса гостей. Немного теряюсь, потому что не вижу никого. Письменный стол, кожаное кресло перед ним, высокий шкаф чуть в стороне. И все. Я одна. Оглядевшись по сторонам, уже было думаю выйти из кабинета, как вдруг за спиной слышится тихий, пробирающий до мозга костей голос.


- Ну, здравствуй, Бобрик.


Кровь стынет в жилах, когда до моего слуха доносится звук закрываемого дверного замка. Назар. Он поймал меня. Не знаю, как ему это удалось снова, но он заманил меня в ловушку. Медленно обернувшись, смотрю и не верю глазам. Он. Собственной персоной. Облокотившись плечом о дверной косяк, впивается в меня прищуренным взглядом. Боже, так и чешутся руки - вмазать ему подносом по самодовольному лицу.


- Добро пожаловать, - иронично изогнув бровь, улыбается. Расставив пошире руки, направляется ко мне, заставляя меня пятиться.


- Что ты здесь делаешь? – слетает с моих губ испуганный шепот. Отступаю до тех пор, пока не упираюсь поясницей в твердую поверхность стола.


- Что я делаю здесь? - усмехнувшись, произносит тоже шепотом. Приблизившись, забирает из моих рук поднос, оставляет его на столе.


- Это мой загородный дом, - пожимает плечами, улыбаясь. – По-моему, все логично.


- Назар… но… - мысли разбегаются. Смотрю в ледяную синеву его глаз и до сих пор не могу поверить в произошедшее. Как это могло произойти? Хозяйка дома ведь женщина. Какое отношение к ней имеет Рахманов? Вопросов в голове уйма, но все до одного становятся абсолютно не важными, когда я чувствую, как его руки накрывают мою талию, сжимают ее, заставляя ежиться от страха.


- Ты кое-что задолжала мне, не помнишь? – шепчет, касаясь губ своими губами. Его наглые руки лезут под подол моей юбки, в то время как сам Назар прижимает меня к столу своим огромным телом.


- Убежала от меня, - шепчет, накрывая рукой полушарие ягодицы. Сжимает его. Испуганно всхлипнув, я пытаюсь освободиться, оттолкнуть его, но мое сопротивление только раззадоривает его.


- Втихушку собрала вещи и умчалась из клуба. Не хотела видеть меня? - продолжает издеваться. Его пальцы гладят внутреннюю сторону моих бедер. Сжимаю ноги, пытаясь не дать ему проникнуть глубже, но Назар будто и не замечает моего протеста.


- Ты, видимо, меня совсем не знаешь меня, Бобрик, - наклонившись, проходится губами по нежной коже шеи. По телу идет дрожь, а сердце в груди замирает. Мне страшно и интересно одновременно. Этот мужчина делает со мной что-то неправильное. Я не могу сказать однозначно, что он злодей. Не стал же брать меня насильно в том клубе. Он трогал меня руками, он довел меня до оргазма. Да, я была против, но и не сопротивлялась. Он наглый, он хам, он заставляет меня бояться его, унижает в какой-то степени. Но я не могу назвать его насильником или врагом. Да, я ненавижу Назара, но его руки… они заставляют меня сгорать от желания, стыдиться собственных фантазий и снов, и одновременно с этим мне дико страшно. Я не знаю, что может прийти в следующий момент в его голову. Чего он захочет?


- От меня не убежать, если я не хочу этого, - преодолевая сопротивление, его пальцы проникают под мое белье. Он трогает меня, ласкает.


- Почему ты все никак не отпустишь меня? – произношу сорванным голосом, пытаясь сохранить последние крохи гордости. Упираюсь ладонями в его грудь, только сама не пойму, оттолкнуть его хочу или прижаться еще ближе.


- Прости, - шепчет, касаясь губами кожи, обжигает. Назар проникает внутрь меня, вырывая из груди стон. Перед глазами все плывет, я снова выпадаю из реальности. Как и тогда. В том дьявольском месте, где он трогал меня на глазах у других.


- Это чертово пари. Оно для меня - как заноза в одном месте. Я никак не могу проиграть этому уроду, - рычит мужчина, снова и снова входя в меня пальцами. Услышанное - будто поток ледяной воды. Возвращает в реальность. Тело замирает, пока мозг переваривает информацию. Назар чувствует мое состояние, слегка отстранившись, окидывает смеющимся взглядом.


- Чего замерла? Будто целка, ей богу. Тр*хнемся, и двойной плюс – наконец-то узнаешь, что такое член настоящего мужика, да и денег подзаработаешь, - продолжая смотреть на меня, растягивает губы в сардонической ухмылке.


Тошнота подкатывает к горлу. Чувствую себя грязной, оплёванной. Господи, и что я творю? Растеклась лужицей от мерзких рук этого подонка! Да он еще хуже Сониного отца. Хуже любого насильника, потому что Назар – демон, скрывающийся под красивой личиной.


- Отпусти меня, - рычу сквозь стиснутые зубы.

​- Расслабься, Бобер, все взрослые люди. Давай без лишних драм, - он пытается удержать меня, но я так сильно брыкаюсь в его руках, что спустя пару мгновений он все же отпускает. Влепив пощечину негодяю, срываюсь с места, бегу к окну. Дверь заперта, так что остался только один выход из этого адского места.


- Костя! Помоги! – кричу, что есть сил, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. Этот комок душит меня, делая мой голос надтреснутым.


- Можешь не стараться, - раздается насмешливое за спиной. - Он не поможет. Неужели ты до сих пор не поняла, Бобер? Все, кто есть в твоей жизни – предатели, актеры. Такие же, как и ты.


Обернувшись, смотрю на него сквозь пелену слез перед глазами. Несмотря на то, что мозг все никак не может поверить в сказанное им, сердце чувствует – его слова правдивы. Какой бы сволочью ни был Назар, сейчас он не врет.


- Ты никогда не нужна была Косте, - произносит довольным тоном, скрестив на груди руки. - Он с самого начала играл с тобой. Я платил ему деньги за ваши свидания и встречи под луной.


Я ненавижу его. Сейчас Рахманов настолько омерзителен, что даже его внешняя привлекательность кажется сущим уродством. Он – подонок. Низкий, подлый человек. И я не пророню ни единой слезы в отношении него. Но вот Костя… Мысль о том, что он оказался предателем – вспарывает сердце острым лезвием. Мне так больно, что я не могу дышать. Кажется, будто хуже некуда. Все. Это конец. Единственный, в ком я была уверена, единственный человек, который заботился обо мне, оказался лгуном.


Оглушительно громкий рев вырывается из горла. Меня скручивает спазмом пополам. Упираюсь ладонями в твердую поверхность подоконника, когда накрывает понимание ситуации.


- Мама! Мама! – кричу, сотрясаясь всем телом от рыданий. Мне так плохо. Я чувствую себя настолько несчастной, ненужной абсолютно никому в это грязном мире. Будто черное покрывало, меня вдруг накрывает дикая безнадега. Все кажется настолько ужасным, что мне хочется только одного… умереть.


Я слышу его шаги. Запрыгнув на подоконник, рычу, обернувшись к нему.


- Если подойдешь еще хотя бы на пару шагов, я сброшусь, слышишь?


Мои слова заставляют его замереть. По всей видимости, я сейчас выгляжу настолько ужасно, что даже такая скотина, как Рахманов, приходит в замешательство.


- Эй, полегче, Бобер, - срывается нервный смешок с его губ. Выставив вперед руку, он пытается успокоить меня, дать понять, что не намерен наступать.


- Я некрофилией не страдаю, ты мне живая нравишься больше, - он пытается пошутить. Отвернувшись, выглядываю вниз. Подо мной - три этажа и каменная плитка отделки бассейна. Если прыгнуть – наверняка, смерть. Мне вдруг становится дико страшно. Но и сдаваться этому ублюдку я не стану. Если позволю использовать себя снова – все равно сброшусь с крыши. Не смогу жить с этим.


- Я не нравлюсь тебе. Более того, для таких, как ты, я – просто кусок мяса. Использовать и выбросить. Как ненужный хлам, - выплевываю слова, прожигая его яростным взглядом. По щекам катятся крупные горошины слез, а в груди все трясется от рыданий.


- Что ты несешь, чокнутая? – хватается за голову, глядя на меня. И тут я понимаю, что все, конец. Я больше не могу так. Будто внутри что-то ломается, срывает все до последней преграды. Кажется, будто больше нечего терять...


- Ты называешь меня лгуньей, актрисой. Из-за того, что у меня есть дочь? – кричу, впившись в него лихорадочным взглядом. - Ты хочешь знать, откуда у меня ребенок?! Меня изнасиловали! - выплевываю, кривя губы в едкой усмешке. Он застывает. Я вижу, как передергивается его лицо, словно он увидел что-то омерзительное, уродливое. Но мне плевать на его реакцию. С произнесенными словами из меня будто вся грязь выходит, что копилась это время внутри меня.


- Такой же, как ты, мажор посчитал, что может брать все, что хочет, не принимая отказы. Я училась на первом курсе. Он был одногруппником. Приглашал в кафе, звал в кино. Но он не нравился мне никогда. От слова «совсем». Потом нас позвали на вечеринку к нему в загородный дом. Меня уговорила подружка, по крайне мере таковой я считала ее тогда. Они опоили меня чем-то, - мой голос срывается. Я плачу, не могу остановиться. Кажется, вот-вот, и меня вывернет наизнанку. Назар молчит. Схватившись за голову, смотрит на меня, не мигая.