Александра Хоукинз - Твой соблазнительный обман

Однако что-то привлекло его внимание, и он замер в нерешительности. Лорд Девик нагнулся, а когда выпрямился, что-то было у него в руке.

– И еще одно. – Барон швырнул Торну на колени перчатку, которую тот недавно стянул с руки. – Следует быть более осмотрительным со своими вещами.

Лорд Девик попрощался с Гидеоном и удалился.

Не дожидаясь приглашения, Гидеон забрался в экипаж. Он взглянул на голую руку Торна. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, когда он понял, почему Торн ее снял.

– Ты рано вернулся домой, – беспечно произнес Торн.

– А ты припоздал. Видно, вечер был полон приключений, – ответил Гидеон, явно стараясь сдерживаться. – И тебе удалось вовлечь в это Оливию. Дождаться не могу, когда услышу все подробности.

Оливия ждала лорда Девика в прихожей.

Она бросилась ему навстречу.

– Ты очень злишься?

– А мне есть на что злиться, Оливия?

– Нет, нет, если честно. Хотя если речь пойдет о лорде Кемпторне, тебе как отцу может показаться иначе. – Она последовала за отцом, когда тот отправился в библиотеку. – Я не засну, пока мы не обсудим происшедшее.

– А что здесь обсуждать? – вежливо поинтересовался он. Лорд Девик открыл дверь в библиотеку и подождал, когда Оливия войдет. Затем закрыл дверь и направился прямо к буфету, где стояло несколько стеклянных графинов и бутылки с вином.

Оливия вспомнила ночь, когда Гидеон застал ее за беседой с мраморным бюстом. Потом он поцеловал ее в саду. Она обхватила ладонями лицо, чтобы скрыть от отца румянец.

– Немного портвейна поможет нам обоим заснуть, – сказал он.

Оливия дождалась, когда отец наполнит два бокала и протянет один ей.

– Папа, глупо с моей стороны отрицать, что лорд Кемпторн меня поцеловал.

– Да, дочь, глупо.

– Всего лишь поцелуй, – продолжала она, отказываясь смотреть отцу в глаза. – Не из-за чего расстраиваться. Это случилось лишь однажды. И больше никогда не случится. – Оливия нахмурилась, глядя на бокал портвейна в руке.

– Ты всегда была милой, послушной дочерью, – рассуждал вслух лорд Девик. – Однако ты, черт возьми, слишком наивна, когда речь идет о намерениях джентльмена. А еще ты не умеешь обманывать. Что бы там ни произошло между тобой и лордом Кемпторном, это одним поцелуем не ограничилось.

– Папа!

Лорд Девик подошел к дочери, поцеловал ее в лоб.

– Допивай портвейн и ложись. Завтра я улажу все с лордом Кемпторном.

Внутри у Оливии все неприятно задрожало.

– Но…

– Леди Грисдейл предупреждала меня о близнецах Нитервуд, но я не послушал, – признался он, отворачиваясь. – Я-то думал, что ты благоволишь Гидеону, и это лишний раз доказывает, что я уделял тебе слишком мало внимания.

Оливия чуть приободрилась, но ей не хотелось, чтобы отец стал расспрашивать графа.

– Лорд Кемпторн не потерпит, чтобы ему читали нотации. Ни ты, ни кто-либо другой.

– А с моей дочерью не позволено играть, как с куклой, ни одному джентльмену, – разозлился отец. – Я знаю, как разговаривать с молодым Кемпторном.

– А если я попрошу отменить эту встречу? – спросила она, решительно глядя ему в глаза.

– Если ты попросишь, тогда я приду к выводу, что все намного хуже, чем я ожидал, – холодно ответил барон. – Вероятно, мне придется вызывать твоего молодого ухажера на дуэль на рассвете, а не приглашать его на беседу.

Торн уж точно не ее ухажер!

– Если я не в силах отговорить тебя, то послушаюсь твоего совета и лягу спать. Добро пожаловать домой, папа.

Оливия отдала бокал отцу и поспешно покинула библиотеку.

По возвращении домой Торн удивился, застав в своей комнате для карточных игр Сент-Лиона, Рейнбо и Шанса. Его друзья провели здесь не меньше часа, потому что Сент-Лион и Рейнбо сняли фраки и играли на бильярде.

– Я полагал, мы встретимся в каком-то игорном доме, чтобы поиграть в карты, – удивился он, входя в комнату. – Шанс, плесни мне коньячку, что-то в горле пересохло.

Он взглянул на Гидеона, который еще не закончил разговор. В ушах все еще звучали его обвинения.

«Так ты решил обесчестить Оливию? Неужели ты настолько сильно ее презираешь?»

Больно, что его собственный брат столь низкого о нем мнения.

– Планы изменились, – ответил Рейнбо, изучая бильярдный стол и размышляя над стратегией игры.

– Девик нашел свою дочь, Гидеон? – Шанс взял полупустую бутылку коньяка и плеснул в бокал Торну. – Полагаю, с ней все в порядке, но эта ее встреча с Норгрейвом всех нас несколько вывела из себя.

– У Торна спроси, – ответил Гидеон, подходя к маркизу и забирая бокал с коньяком, который тот налил для его брата. – В конце концов, это же он настоял на том, чтобы проводить Оливию домой.

Сент-Лиона, который стоял, привалившись к стене, и ждал своей очереди играть, казалось, повеселило возникшее между братьями напряжение.

– Я что-то пропустил?

– Ничего, – рявкнул Торн, забрал у Шанса бутылку и налил себе коньяку.

– Лорд Девик увидел свою дочь в объятиях Торна, – признался Гидеон.

Их друзья недоуменно таращились на него, а потом в глазах у всех зажглись озорные искорки и любопытство.

– Поверить не могу! – воскликнул Сент-Лион, опираясь подбородком о кий и отказываясь верить в обвинения Гидеона.

– Должен признаться, меня вы тоже не убедили, – сказал Рейнбо, наклоняясь над столом и готовясь нанести удар по шару.

Гидеон фыркнул, не веря своим ушам.

– Девик ошибается, Торн слишком осторожен в своих любовных похождениях, – добавил Шанс.

– Я рад, что хоть кто-то в семье не верит, что я негодяй, – сказал Торн, чтобы позлить брата.

Он поднял бокал и отсалютовал ему. «Праведный негодяй!» – безжалостно подумал он.

– Поверить не могу! – пробормотал Гидеон.

– Тебя слишком долго не было, чтобы ты мог судить о привычках Торна, – заметил Рейнбо, выпрямляясь. Он посмотрел на виконта. – Сент-Лион, твоя очередь.

Тот заерзал и отошел от стены.

– Он тщательно выбирает себе любовниц. Сколько уже времени ты не спал с женщиной, Торн?

– Принимая во внимание обвинения брата, простите меня, если я не стану отвечать на ваш вопрос, – произнес Торн и сделал большой глоток бренди.

Сент-Лион отмахнулся:

– Готов спорить, что несколько месяцев.

– Самое меньшее, месяцев пять, – подтвердил герцог.

Шанс засмеялся:

– Если уж мы спорим, держу пари, что с женщиной он не спал больше полугода.

Торн пробормотал такое ругательство, что даже моряк покраснел бы.

– Досужливые сплетники…. Вы все. Не лезьте в мои дела.

– Он живет, как монах, если хотите знать мое мнение, – поддразнил Сент-Лион. – Скажи, Торн, а тебе не приходится стряхивать пыль времен, когда ты обнажаешь свой член перед дамочкой?

– У меня, по крайней мере, есть что показать! А ты столько раз погружал свой член в женское лоно, что я диву даюсь, как он еще не отвалился! – ответил Торн, пряча язвительность за притворной мягкостью голоса.

– Я тщательно подбираю себе любовниц, – ответил виконт со столь же притворной яростью.

– Он ограничивает себя в дамах, – заметил Шанс, его настроение улучшилось, когда он покинул имение леди Перлс. – Полагаю, это и называется «быть разборчивым».

– Не согласен! – вмешался Рейнбо. – Сент-Лион, ты помнишь ту ночку, когда мы…

Гидеон швырнул пустой бокал на пол. Тот разлетелся на осколки, и в наступившей тишине Гидеон бросился на Торна. Он схватил его за грудки и прижал спиной к стене. Ногами Торн задел игральный столик палисандрового дерева, и все, что на нем стояло и лежало, рассыпалось по ковру. Шанс, Рейнбо и Сент-Лион что-то кричали и медленно надвигались на Гидеона. Однако самого Торна это не касалось. Они с Гидеоном давно пытались избегать недосказанностей.

Торн спиной ударился о стену, на которой затряслись полотна, оружие и мечи. Он оскалился.

– Мы деремся, Гидеон?

– Мне не нравятся игры, в которые ты вовлекаешь мисс Лидалл, – ответил его брат, прижимая Торна к стене. – Сначала ты предстаешь пред ней в моем обличье…

– Да ты что! – зарычал Сент-Лион. – А самое интересное, Кемпторн, ты не рассказываешь.

Шанс стоял на расстоянии вытянутой руки от них, но не вмешивался.

– Твоя матушка души не чает в мисс Лидалл, кузен. Как и Темпест с сестрой. Ты рискуешь настроить против себя половину женщин нашей семьи, если разобьешь девушке сердце.

Гидеон чуть оттянул Торна на себя, чтобы еще раз ударить того затылком о стену.

– Черт возьми, Гидеон. Успокойся и выслушай меня, – Торн едва сдерживал смех. Ничего смешного в сложившейся ситуации не было, однако гнев брата напомнил ему те бесконечные стычки, которые возникали между ними в детстве и юности.

– Я буду свидетельствовать на стороне лорда Девика, самодовольный мерзавец! – закричал на него Гидеон. – В Лондоне масса женщин, которые могли бы стряхнуть чертову пыль с твоего члена, но ты почему-то предпочел преследовать Оливию.

– Приношу свои извинения, Торн, за то, что приуменьшал твою склонность к разврату, – хлопнул в ладони Рейнбо. – Даже я не стал бы опускаться настолько низко, чтобы ради забавы уложить в постель невинную девицу.

– Я Оливию и пальцем не трогал! – рассердился Торн в ответ на намеки приятелей, а потом вновь обратился к брату. В уме он прокручивал то, чем они занимались с Оливией, – они лишь немного преступили черту греха. – Ну… не трогал – это не совсем точно сказано. Тем не менее девушка осталась такой же невинной.

Шанс тихонько присвистнул от удивления и отвернулся. Казалось, он совершенно не возражал против того, чтобы Гидеон наказал брата по заслугам.

Зеленые глаза Гидеона потемнели от боли и презрения.

– Если Девик захочет всадить в тебя пулю, я не стану его останавливать.

– Барон разумный человек. Скорее всего, он предупредит Торна, чтобы тот ухаживал за его дочерью как подобает или держался от нее подальше, – равнодушно заметил Рейнбо. – Никто о дуэли и слова не сказал.