Вечером я заставила себя поехать за покупками. И уже выходила с пакетами из магазина, когда услышала голос:

- Лена!

Егорыч. Сердце замерло, я быстро натянула на лицо улыбку и обернулась.

- Как дела? Мы что-то давно тебя не видели?

- Добрый вечер. Все в порядке, спасибо.

- Поехали к нам, бабка моя будет очень рада.

Она действительно очень обрадовалась. Повисла у меня на шее. Их теплота и доброжелательность смягчили мою злость. Я успокоилась, и мы заговорили о Лильке.

- Спасибо тебе за квартиру. А ты-то сама собираешься когда-нибудь туда вернуться? – спросила меня Валентина Ивановна.

- Пока об этом не думала.

Хлопнула входная дверь. Я застыла.

- Ты чего так побледнела? Все хорошо? – она заботливо наклонилась ко мне.

- Все в порядке, просто минутная слабость, пойду домой.

- Погоди, Вадим тебя проводит.

- Не надо, - почти выкрикнула я.

Я поспешно встала и схватила свои пакеты с продуктами.

- До свидания, - бросила я и метнулась к двери.

У входа, столкнувшись с Вадимом, я не смогла взглянуть на него. Он молча отошел, освобождая мне проход. Так и не надев куртку, я шагала по скользкой тропинке к своему дому, бормоча себе под нос проклятия. Ничего, ничего, голубчик. Рано или поздно мы встретимся, и тебе просто придется объяснить всю эту фигню. Мне хотелось ударить его изо всех сил, но еще больше мне хотелось оказаться в его объятиях и целовать-целовать… Еще издали мне показалось, что в машине Вадима кто-то есть. Подойдя поближе, я увидела там довольно миловидную молодую женщину, которая сидела впереди на пассажирском сиденье и не сводила с меня глаз. Наверное, это его бабенка, та самая Настя. Замечательно! Переедет к нему, и мы будем добрыми соседями – одалживать друг у друга соль и жарить шашлыки в огороде по праздникам! Когда я подошла совсем близко, она вышла из машины и перегородила мне дорогу. Несколько мгновений мы в упор разглядывали друг друга. Красивая, дерзкая, моложе меня ( лет двадцать восемь, не больше), длинные светлые волосы и изумительные зеленые глаза, явно результат цветных контактных линз, о чем Вадим, похоже и не подозревал.

- Держись от него подальше, - упирая палец мне в грудь, металлическим голосом произнесла она. Этот тон и мужская жесткость в голосе совсем не сочетались с ее внешностью. Наверняка не многие видели ее в таком амплуа, но ведь случай был исключительный…

Ничего не отвечая, я гордо обошла внедорожник и с силой толкнула калитку.

Минут через десять я услышала шум отъезжающей машины. Правильно, пусть убирается от моего дома, а то повадился тут ставить свою колымагу. В следующий раз надо ему ночью колеса проколоть. Я слонялась по дому из угла в угол, не зная чем себя занять, чтобы не думать о том, что происходит. Потом схватила телефон, оделась и выскочила в темноту. Я шагала по берегу, борясь с желанием позвонить Ромке, как это делала раньше. Рассказать ему свои беды и получить порцию утешения. Но сейчас даже этой возможности у меня не было. Я подошла к самой кромке воды. Было слышно чье-то далекое тявканье на том берегу . Легкий ветерок приятно освежал мое пылающее лицо. Я смотрела на маслянисто-желтую лунную дорожку, бегущую по черной глади озера, слушала шорох воды и успокаивалась. Внезапно за моей спиной раздался шум приближающихся шагов. Я оглянулась.

- Не бойтесь меня, - донесся мужской голос. Он подошел поближе, и я узнала хозяина новогодней вечеринки. – Добрый вечер!

- Добрый.

- А мы с вами, кажется, встречались? - он подошел вплотную и наклонился к моему лицу, чтобы лучше рассмотреть меня. – Гуляете? Я могу составить вам компанию?

От него пахло спиртным. Совсем некстати подумала я. Улыбается, а глаза совсем не добрые. И откуда он взялся? Случись что, я же с ним не справлюсь. Вот дура, зачем Норда дома оставила. Хотя… он такой добрый…Все, на что он способен – это гавкнуть пару раз. Какой из него охранник? Украдкой оглядываюсь вокруг – ни души.

- Да я уже домой собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я делаю несколько шагов от него, но он удерживает меня за руку:

- Прошу вас. Я здесь один уже почти месяц. Очень соскучился по дамам. Мы просто поболтаем, - с издевкой говорит он, берет меня под руку и тянет вдоль берега.

Я пытаюсь вырваться, но он удерживает меня железной хваткой.

- Отпустите меня! Я позову людей!

- Да хоть заорись, сука! - его тон резко меняется и он, уже не церемонясь, тащит меня к скалам.

Я с силой дергаю руку, упираюсь в песок ногами, но он сильнее. Еще несколько шагов и нас скроют деревья.

- А ну отвали от нее!

Этот голос я узнала бы среди тысячи. Вадим. Он бежал к нам от дороги.

- А то че?

- Оставь ее в покое, чертов ублюдок!

- А то че? – мужик с вызовом повторяет одно и тоже, то ли думая, что его не услышали в первый раз, то ли от страха, понимая, что ему ни за что не справиться с этим огромным разъяренным мужиком.

- Вот, че, - кулак Вадима пролетает вперед над моей головой, и я слышу хруст ломающейся челюсти. Мой «попутчик» падает кулем на песок, увлекая меня за собой. Еще один удар ногой отбрасывает его от меня. Не давая прийти в себя, Вадим сильными руками подхватывает меня и ставит на ноги.

-Какого черта здесь происходит?!– заорал он мне в лицо и сильно тряхнул за плечи. И дальше, совсем треснувшим голосом:

- С тобою все в порядке? – он наклоняется так близко, что я чувствую его теплое дыхание.

Меня трясет от пережитого страха:

- Это ты во всем виноват! Ты!

Я вырываюсь из его рук и бегу домой. Дома трясущимися руками наливаю себе водки и одним махом выпиваю, а потом долго стою под почти кипящими, расслабляющими струями воды. Бреду в спальню и, укутавшись в одеяло, проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что солнце светит мне в лицо. Норд лежит у меня в ногах. Почувствовав мое шевеление, он чутко поднял голову и смотрит на меня. Привет! Я глажу его и перевожу взгляд на часы. Ого! Уже двенадцать! Все-таки водка – хорошее снотворное.

Я выбралась из-под одеяла и, на пути в ванную, вздрогнула от неожиданности. Лилька сидела на диване и листала журнал.

- Как ты здесь очутилась? – я замерла от удивления.

Она улыбнулась, встала и обняла меня.

- Привет, моя дорогая. Я так соскучилась.

Потом потрясла ключами и пояснила:

- Взяла у мамы. Приехала утром и Вадим погнал меня сюда, даже толком с родителями не дал поздороваться. Говорит, что он всю ночь тебе звонил, а ты не отвечаешь, - она шутливо тряхнула меня за плечи, - почему ты не отвечаешь моему брату? – дальше совсем серьезно,- и вообще, что у вас тут происходит? Мне сказали, что Вадим избил какого-то мужика, который сейчас лежит в реанимации. Да еще эта Настя опять нарисовалась.

Она начала расхаживать по комнате:

- Слушай, я так долго здесь сидела, что у меня даже ноги затекли. Ты меня покормишь, а то я злая, когда голодная?

- Конечно, пойдем, заодно расскажешь мне как у тебя дела. Тебя же не уволили? – я посмотрела на нее наигранно суровым взглядом. Она засмеялась:

- Да кто решится уволить такого специалиста, да еще с таким покровителем. Кстати, спасибо за квартиру. Правда я там переночевала только одну ночь, а потом меня Костя силой уволок к себе. Родителям не говори. Я им сказала, что живу у тебя – так спокойнее, – она отцепила ключ от связки и отдала мне. – Спасибо тебе еще раз.

Через час, когда был съеден весь омлет и выпито не по одной чашке кофе и когда мы обсудили все Лилькины приключения, я закурила и подошла к окну.

- Лен.

- Что?

- Ты его любишь?

Я молча смотрела в окно.

- Не знаю…Все так запутанно. Когда мы были вместе , мне было хорошо. Но с ним тяжело и я его совсем не понимаю. Его перепады настроения. А тут еще эта Настя появилась, как черт из табакерки. Кто она? Он же мне ничего про нее не говорил.

Лиля, прищурившись, смотрела на меня, и было видно, что внутри у нее происходит какая-то борьба.

- Если он узнает, что я тебе рассказала, он меня убьет. Но плевать. Садись.

Я села рядом с ней на диване, понимая, что ничего хорошего меня не ждет.

- Знаешь, его мерзкий характер связан не только со смертью мамы. Решающую роль сыграли отношения с этой Настей. Именно поэтому я примчалась как сумасшедшая после перепуганного звонка стариков. Он из-за нее столько пережил, ну, и мы вместе с ним.

- А кто она? Что из себя представляет?

-Да ничего хорошего не представляет. Дрянь. Стремится много достичь в жизни. Любыми способами и используя все подряд. В основном, конечно, мужчин. Она легко предаст и продаст любого, лишь бы добиться своего. Безжалостная, умная, порочная и, главное - талантливый манипулятор.

- Да-а. Портрет ты нарисовала …И такую женщину он любит?

- Я ничего об этом не знаю, но она единственная, с кем у него были постоянные отношения.

- То есть она – любовь всей его жизни?

- В какой-то степени. Просто пока Вадим не встретил ее, он избегал серьезных отношений.

- Почему?

- Он всегда считал, что стабильные отношения между мужчиной и женщиной обречены на провал. Он это представлял себе так: ты влюбляешься, а потом страдаешь, потому что тебя обязательно предадут и бросят. Поэтому он всегда выбирал приключения без будущего, и так продолжалось до тех пор, пока их пути не пересеклись. И вот представь, она: робкая и мягкая блондинка, при этом совсем недурна собой, начинает ворковать ему на ушко про тяжелую жизнь одинокой девушки в этом суровом мире. Как ей, такой домашней и такой доверчивой приходится терпеть намеки и гнусные предложения, а порою, О, ужас!, и приставания разных мужчин, наделенных властью и просто хамов. И некому ее защитить , и приласкать , и бла-бла-бла, сама понимаешь. Ну, и мой брат, как и любой другой мужик на его месте, с удовольствием сел на этот крючок. А дальше все по сценарию: то она заставляла его ждать и томиться, то накрывала африканской страстью, то окутывала нежностью и ласками, изображая из себя наивную недотрогу, которая мечтает создать семью и верит в любовь. В общем – качели. Я со стороны видела все и мне это совершенно не нравилось. Знаешь, она была слишком светской, слишком сладкоречивой, чтобы быть честной. Ей нужна была его слава сумрачного и терзаемого страстями художника. Она полагала, что это смягчит ее репутацию жадной и жестокой суки. Конечно, я пыталась до него достучаться, раскрыть глаза, но в тот момент все было бесполезно, он был настолько влюблен, что шел за ней как крыса на звук дудочки. Мы так поссорились, что не разговаривали несколько месяцев. А потом произошло то, что и должно было произойти: он ее застукал в постели с собственным боссом. В то время Вадим переживал период неверия в свое дело. Он тогда работал на один журнал, но хотел уйти и работать на себя. Его не отпускали. Он был разочарован, у него случались чудовищные приступы ярости. Находиться рядом с ними, когда они ругались, было жутковато. В то время он нуждался в ней и в ее поддержке. Она и «поддержала», как умела.