- Я знала, что эта поездка не кончится добром. Я знала! Какой стыд! Без мужа. Нагуляла…– она делает мученическое лицо и слабым голосом обращается к отцу, - как мы людям в глаза смотреть будем?!

Вот теперь можно уходить. Я встала и направилась к входной двери. В старые времена после такой встречи я бы расстроилась, проплакала весь вечер, а потом провалилась в очередную депрессию. На этот раз мне было весело . Знаете, иногда кто-то скажет тебе всего несколько слов, но так , что это заставляет взглянуть на себя другими глазами. После сегодняшнего разговора я, вдруг, ощутила себя абсолютно уверенным и свободным человеком.

Вечером позвонил Яковлев.

- Как все прошло?

Я пожала плечами:

- Обычный день в психушке. Но есть повод увидеться.

- И на сколько все плохо?

- По десятибалльной шкале?

- Ага.

- Пятьдесят.

- Похоже, дела и в самом деле не ахти.

- Ты даже не представляешь на сколько.

- Ну, так расскажи.

- Обязательно. Но завтра.

***

Следующие четыре недели, злая на своих родителей и отчаянно тоскующая по Вадиму, я изо всех сил старалась побольше работать и поменьше думать, перенеся все свое внимание и силы на ремонт в магазине. Сняла еще денег с банковского счета и проводила все дни за шпаклевкой, покраской, уборкой и спорами до хрипоты с рабочими. Как это всегда бывает, планировали все сделать за три-четыре дня, а на самом деле ремонт растянулся на две недели. То привезли не тот колор краски, то – отключили электричество, то… и так до бесконечности.

… Утром я захожу в магазин и вижу, как на высоченной стремянке, где-то под потолком стоит мой Светик и замазывает белой краской трещину на лепнине. На ней рабочий комбинезон с чужого плеча, волосы собраны в хвостик на затылке, на голове - бейсболка, козырьком назад. Внизу стоит рабочий и придерживает стремянку.

- Это еще что за дела? – опешив, возмущаюсь я.

- Ой, не волнуйтесь, пожалуйста, просто у него голова кружится, - поясняет она.

И вот что скажешь? Выкручивались, как могли. Каждый день я вставала в восемь утра, принимала душ, одевалась, завтракала и на целый день ныряла в заботы. А вечером, еле держась на ногах от усталости, доползала до дома, заглатывала какой-нибудь бутерброд или просто жевала яблоко - у меня не было даже сил приготовить себе ужин. Потом в темноте я ложилась на пол в спальне – спина громко хрустит, когда я вытягиваюсь – и, не думая ни о чем, смотрела на двигающиеся тени на потолке. А на завтра - все с начала. И так текло время. Дни были настолько похожи один на другой, что я не замечала, как они пролетали. На календаре зима сменилась весной, но погода оставалась прежней – промозглый сырой ветер, дождь, иногда переходящий в снег.

Подошло время очередного посещения гинеколога. С утра опять зарядил дождь, мне тоскливо и я решаюсь попросить Ромку о помощи, тем более, что мы не виделись почти неделю и мне нужно сообщить ему то, что скрывать уже становится невозможным. Он свободен и с радостью соглашается отвезти меня «куда-то». Оказавшись в машине, я кладу голову ему на плечо. Он знает, что это верный признак, что мне нужно ему что-то сказать или, что у меня проблемы.

- И о чем ты хочешь поговорить?

Без всякой подготовки я выпалила:

- Я беременна.

От этой новости его глаза округляются. Он напряженно смотрит на меня и выговаривает непослушными губами:

- Здорово, Лен. Поздравляю.

Я киваю.

- Спасибо.

Он молчит, и я чувствую, что его мускулы под курткой напрягаются, словно пружины, а дышать он, похоже, совсем перестал. Мы сидим так несколько минут.

- Ты понял, о чем я?

- Не уверен. Давай по порядку. Как ты забеременела?

Я улыбаюсь и смотрю на него, как на дурочка.

- Нет, я не об этом. Откуда ты узнала?

Один вопрос глупее другого.

-Тест, - коротко отвечаю я.

- А ты уверена, что тест не наврал?

- Я проверила три раза.

- Ладно.

Он сидит, не глядя на меня, сжимая побелевшими руками руль.

- Черт!

- Не поняла?

Он какое-то время молчит, затем очень тихо спрашивает:

- Кто отец?

Пауза.

- Фотограф?

Я не знаю, что сказать.

- Он что, тебя бросил? Это поэтому ты приехала?

- Не болтай глупости! Он здесь не причем.

- Как это не причем? Ты что, хочешь сказать, что между вами ничего не было?! – он возмущенно смотрит на меня. – Вот только не надо! Его сестра мне звонила. И рассказала, какая между вами любовь образовалась.

- Лилька? Когда?

- А это важно?

- Ты прав. Прости.

Опять молчание.

- Ты не ответила на мой вопрос.

- Ром, я не знаю кто отец.

Он смотрит на меня совсем сбитый с толку.

- Как это?

- Обыкновенно. Сначала мы случайно переспали с тобой.

Он поднимает брови и смотрит на меня тяжелым взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Случайно! – с нажимом повторяю я. - А потом появился Вадим. И это все почти в одно время. Поэтому я не знаю. Глупая ситуация, согласна, но сейчас главное только одно – у меня будет ребенок, а кто отец – это для меня не так уж и важно.

- Хорошо. Но это важно для меня. Тебе такое в голову не приходило?

Я сижу и тереблю ручки от сумки.

- Лен?

- Ну, что ты хочешь от меня? Не знаю я, не знаю! – я срываюсь на крик.- Когда родится ребенок, тогда, если хочешь, сделаешь тест ДНК.

- Так ты поэтому на меня все это время злишься?

- И не только на тебя. Я с восемнадцати лет мечтала о ребенке. Я столько прошла разных врачей, процедур и всякой хрени, но вердикт один – бесплодна. Хорошо. Я смирилась с этим. И что в итоге?! Я получаю беременность в самый неподходящий момент, тогда, когда мне тридцать, я совершенно не замужем, у меня нет стабильности в жизни, да еще и от двух мужчин одновременно. Я чувствую себя последней дурой! Вот скажи мне, - я поворачиваю пылающее лицо к Яковлеву. - Что мы будем делать? Запишемся на курсы молодых родителей? Все втроем?

- Хорошая мысль. Почему бы и нет?

- Ты зря думаешь, что я настолько экстравагантна. Меня угнетает эта несуразная ситуация. Ведь, как и большинство людей, я с детства верила, что любовь несет с собой гармонию, а не хаос.

Ромка наклоняется ко мне и напевает в ухо какую-то дурацкую песенку.

- Перестань, - я отмахиваюсь от его пения.

- Знаешь, это не самое худшее, что бывает, - весело говорит он.

- Радует, что хотя бы одному из нас хорошо.

- А почему мне должно быть плохо? – отвечает он. – Ведь теперь мы действительно чем-то стали, то есть я хочу сказать, что мы теперь не сможем просто взять и разбежаться в разные стороны, даже если кому-то из нас придет такая фантазия.

- Хотелось бы верить.

- Ле-е-ен!

- М-м?

- Ведь ты на самом деле счастлива, правда? Ведь это просто наша жизнь.

- О, да! Это наша жизнь!

- А этот? Почему он дал тебе уехать, почему не остановил?

- Он не знает, - отрезала я.

Ромка долго молчит, уставившись в одну точку, потом делает глубокий вздох, миролюбиво берет мою руку в свою, подносит к губам и целует ладонь.

- Все-все. Давай успокоимся. Сейчас я отвезу тебя по твоим делам, а после мы все обсудим.

Он поворачивает ключ зажигания.

- Куда едем?

- В гинекологию на Менделеевскую.

Мы молча ползли в потоке машин и я, украдкой поглядывая на Ромку, видела, как он напряженно обдумывает услышанное.

***

Когда мы припарковались у здания больницы, Яковлев положил свою руку мне на коленку и твердо сказал:

- Тебе сейчас тяжело. Я понимаю. Наши отношения совсем запутаны и ты не можешь решить кто я для тебя. Я понимаю. Но я прошу только об одном: позволь мне быть рядом с тобой, заботиться о тебе…

Я грустно усмехнулась:

- Да ты и так вот уже около двух лет рядом со мной и заботишься обо мне.

- Лен, ты же знаешь, я не об этом. Ты не хочешь, чтобы я был тебе мужем…

Не могу мысленно поправила его я.

-… но быть отцом ребенку ты же мне не можешь запретить.

Я смотрела на него, как будто видела впервые.

- А ты уверен, что тебе нужен ребенок? Если ты сейчас заявишься как отец, то это на всю жизнь, имей в виду. Ты готов к этому? Я просто о том, что у тебя отношений-то, не считая дружбы с Пашей, ни с кем дольше двух недель не было, - я знала, что слова мои несправедливы и обидны, но била наотмашь. Даже затрудняюсь сказать почему. Наверное, очень боялась, что не справлюсь в одиночку, и еще, наверное, боялась, что не справится он.

- Ты несправедлива ко мне…

- Да, знаю, прости - я отстегнула ремень безопасности. – Ну, если - отцом, тогда вперед…

***

В помещении, куда мы прошли, принимали пять врачей, имена которых были написаны на непрозрачной стеклянной двери. Впереди нас в очереди сидели несколько женщин на разных сроках беременности, рядом с некоторыми из них неловко пристроились встревоженные мужчины. Они ерзали, как дети, бессмысленно пялились в свои сотовые или вполголоса беседовали с женами, а те спокойно листали журналы и отвечали мужьям, не поднимая глаз.

- Здесь что, еще и в очереди сидеть? – было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.

- Нет. Записываешься заранее на определенное время.

- Беляева.

Я вздрогнула и направилась в кабинет.

***

Доктор приложил к моему животу датчик, и на экране монитора появились две пересекающиеся белые линии, а между ними – крохотная пульсирующая горошина. Комнату наполнило ритмичное журчание, к которому присоединился быстрый отрывистый стук.