- Лиль, не хочу ничего ворошить. Я уже успокоилась, смирилась. Моя жизнь в деревне и знакомство с Вадимом –это перевернутая страница. Так все и должно остаться.

- Да брось ты! Ничего не кончено! Давай, решайся!

- Но ты же на работе…, - я все еще пытаюсь сопротивляться ее затее.- И потом, он или не придет, либо устроит здесь скандал. Помнишь?

Мы обе хохочем, вспомнив как Лилька сообщила ему о своем отъезде, и что из этого вышло. Сейчас нам смешно, но тогда было не до смеха.

- Так, - она достает телефон и набирает номер. – Сейчас позвоню Косте - отпрошусь, во-первых …– она многозначительно смотрит на меня, - …я очень ценный сотрудник, а во-вторых: он там немного накосячил и теперь должен, так что отпустит меня с работы как миленький.

- В смысле «накосячил»? Лиль, у него что, девушка на стороне? – я вижу, что у нее совсем не гладко с этим Костей.

- А кто его знает: девушка у него или не девушка. Главное, что он шастает на сторону, - она напряженно разглаживает ладонью невидимую складку на скатерти перед собой. – Знаешь, как выяснилось, у многих мужиков его круга на этот счет здесь довольно расплывчатые предпочтения – имеют всех без разбора.

- Ни чего себе!

- Иногда такое дерьмо вылезает наружу!

Мне очень ее жаль. Вся эта броня, которую она создала вокруг себя, не от хорошей жизни.

- А Вадим как на это реагирует?

- Да ты что, он ничего не знает. Если бы он знал, он бы такое здесь устроил: и его удавил, и меня удавил, и еще десяток прохожих в придачу. А потом сам бы удавился, - она заливчато смеется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я смотрю на нее и мне становится грустно.

- Уходи от него! Сегодня же давай перевезем твои вещи ко мне, - меня переполняют злость и жалость одновременно. Засранец! Выдернуть девчонку с насиженного места и так с ней поступить!

- А брата куда денем? Тоже к тебе?- она хитро смотрит на меня. - Ну, уж нет! Я так легко не сдамся! Я еще потерплю этого говнюка! – жестко говорит она. – Хотя за приглашение – спасибо. Так, мы слегка отвлеклись от темы… Зовем?

И хотя я понимаю, что не стоит этого делать и ни к чему хорошему это не приведет в любом случае, но мое желание увидеть Вадима берет верх, и я нехотя соглашаюсь:

- Хорошо – зови!

Она набрала брата и, не слова не говоря о том, что мы вместе, попросила его, как можно быстрее, подъехать « по очень важному делу».

Кафе наполнялось народом – дело двигалось к вечеру. Мы вышли потоптаться на улице, оставив за собой столик. На улице было неуютно. Погода заметно испортилась: подул холодный ветерок, небо затягивало тучами.

-Давай вернемся, - Лилька поежилась от холода. – А то еще столик займут.

Мы зашли в спасительное тепло. Минут через пятнадцать появился Вадим . Он вошел в кафе, остановился, спокойно обвел зал глазами и направился в нашу сторону. Наши взгляды встретились. Столько всего всплыло на поверхность: наши ссоры, поцелуи, ночи любви, наше расставание.

Черты его лица остались такими же жесткими и надменными, как в моих воспоминаниях. Щетина, как и раньше, покрывала щеки и подбородок. В волосах, по-прежнему встрепанных , появилось несколько седых волосков. Он выглядел изнуренным. Подойдя к нашему столику, он остановился и молча посмотрел на меня.

- Лена? - наконец-то произнес удивленно он.- Что ты здесь делаешь?

Он сел рядом со мной, случайно коснувшись рукой моего плеча, и мое сердце стремительно и глухо заколотилось. Мы махнули официанту, дав понять, что хотим сделать заказ. Все взяли салат, Вадим – еще какую-то рыбу и бутылку вина.

- А что вы можете предложить из супов? – Лилька обожала их; обед не считался обедом, если не было тарелочки горячего супчика. – Что-нибудь остренькое.

- Могу предложить – «Рамен». В основе супа пшеничная лапша рамен и бульон, остальные ингредиенты добавляются по вкусу. Сегодня мы подаем его с морковью, шпинатом и филе цыпленка.

- Отлично.

Через некоторое время невозмутимый официант принес нам по салату, а перед Лилькой поставил дымящуюся чашку с красным от добавленного жгучего перца супом.

- Колдовское зелье! – с восторгом проговорила она.

- Ну и как? – подозрительно спросил Вадим, глядя как она отправляет в рот первую ложку.

- Блаженство! – шмыгая носом, отозвалась она.

Во время обеда Лиля без устали болтала на разные темы, старательно сдерживая надвигающуюся грозу. Мы с Вадимом только поддакивали или просто молчали. Через некоторое время ее фантазия дает сбой и она сдается.

- Так, ребята,- устало говорит она и поднимается со стула. – Мне надо перекурить.

Вадим рывком поднимается следом, точно намереваясь уйти, но она его властно удерживает:

- А вам - надо поговорить.

Он остается стоять, слегка раскачиваясь, всем видом выражая недовольство, потом садится на место. Вот мы и одни. Вадим молча водит вилкой по тарелке.

- Вадим?

Повисла долгая пауза, на несколько вдохов, на несколько глотков вина. Он опустил глаза на свои сцепленные на столе руки, медленно разжал их и аккуратно отодвинул тарелку с недоеденной рыбой, безуспешно пытаясь сохранить свое невозмутимое лицо. Я смотрю на него и понимаю, как же сильно я по нему скучала!

- Поговори со мной, - прошу я.

Тишина за нашим столиком становится невыносимой.

- Нам надо опять научиться разговаривать, - я делаю еще одну попытку. – Помнишь, когда-то у нас неплохо получалось?

- Не помню, - вызывающе холодно ответил он.

- Вадим…

Он устало усмехается:

- А если я не хочу с тобой больше разговаривать? – он откидывается на спинку стула и смотрит на меня в упор. – Если все, что связано с тобой мне перестало быть интересным? Тогда, - он яростно машет рукой в прошлое, - был шанс все исправить! Мы могли все исправить! А ты сдалась. Нашла себе другого даже прежде, чем я понял, что у нас что-то не так, - я вижу, как притихла семейная пара за соседним столом, наблюдая, как в непосредственной близости от них разыгрывается маленькая драма, - а сейчас уже поздно учиться разговаривать.

- Как?! – я резко развернулась к нему. - Как исправить?! Ты же не отвечал на мои звонки! Ты сам написал, чтобы я тебе не звонила. И что еще можно было исправлять, после того как я узнала, что на протяжении всех наших отношений ты не прекращал общаться с этой Настей?!

- Причем здесь Настя? Она давным - давно не имеет никакого отношения ко мне…

- Ну, конечно, - прерываю его я.

- …А вот ты сбежала, ничего не объясняя. Ты бросила меня. Наобещала с три короба и бросила. Ты бросила меня. И даже не попрощалась, - голос его звенел от злости.

Он был прав – я бросила его в тот момент, когда он был готов на многое ради меня. Мы, тяжело дыша и, не глядя друг на друга, молча сидим какое-то время в ожидании Лильки. Вадим то и дело задерживает рассеянный взгляд на входной двери, и я , заметив это, понимаю, что он хочет закончить встречу. И все равно я мысленно молюсь, чтобы он не ушел. Потом, с интервалом в несколько секунд, нам обоим приходит одна и та же sms-ка от нее: «я уехала».

-Отлично! – произносит он. – И на этом закроем тему.

Осталось позвать официанта и попросить счет.

Понимая, что вечер окончен, я начинаю просматривать «приложение» в телефоне в поисках ближайшего такси и замечаю, что Вадим улыбается.

- Ты чему улыбаешься?

- Да так… молодец сестренка! - Вадим вдруг закрывает рукой мне экран. – А может, сходим в кино? – совсем неожиданно предлагает он, в очередной раз сбивая меня с толку. Никогда не угадаешь, что он скажет или как себя поведет в следующий момент.

Конечно, я соглашаюсь, понимая, что это авантюра ничем хорошим для меня не кончится. Но я осознанно отодвигаю и свою беременность и Яковлева ( которому я даже не знаю, как буду завтра смотреть в глаза!) в дальний угол моей совести. У меня такое чувство, что я снова девочка-подросток. Что все, что я знала о любви, уничтожено до основания. Сейчас главное – не останавливаться! – твержу я себе. – Главное – не останавливаться и не думать, а то я могу опомниться. И пока ждали официанта и просили счет, пока расплачивались – все это время оба молчали. Просто молчали.

***

Мы сидим в темном зале, и пальцы Вадима украдкой нежно бродят по моему запястью. На экране мелькают кадры: девушка в аэропорту, одна, с женихом она порвала бесповоротно еще в начале фильма. Но вот он появляется, добравшись к ней на угнанной машине, и произносит душераздирающую речь – о горе и любви, которые он узнал, и о том, что можно все исправить. Он признается героине в своих чувствах, а полицейские уже надевают на него наручники. Она целует его. Я смотрю на экран и не хочу, чтобы кончался фильм. Но не потому, что мне нравится эта сладкоголосая хрень на экране и не потому, что мне хорошо сейчас с Вадимом, хотя, мне действительно, хорошо. А потому, что я боюсь, что когда кончится фильм, тогда в зале зажжется свет и я снова окажусь в реальной жизни, она обступит меня, заставляя принять решение. Решение! Само это слово бросало меня в дрожь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Еще когда мы только ехали в кинотеатр, небо уже затягивало тучами и от хорошей весенней погоды не осталось и следа. Сейчас же, когда мы сунулись наружу, дождь хлестал вовсю. Вадим вызвал для меня и себя такси. Пережидать в помещении не хотелось, и мы направились к выходу. На огромном крыльце было не протолкнуться : здесь были и такие же как и мы зрители, вышедшие из кинотеатра, и просто прохожие, которых непогода застигла врасплох. Вадим крепко взял меня за руку и потащил сквозь толпу к свободному месту, припечатал спиной к колонне , нависнув надо мной и прижавшись всем телом, прикрывая собой от дождя, от людей, от всего мира. Мы стояли молча друг на друга уставясь, не зная, что сказать, о чем спросить, как нащупать первую ступень лестницы к примирению, а может и к сближению.