- Норд?

Он вскинул голову, посмотрел на меня и тихонько гавкнул.

- Норд, - еще раз повторила я.

Он опять гавкнул. Отлично. Значит, будешь Нордом.

Надо было устраиваться на ночлег. Порывшись в шкафу, я нашла старое байковое одеяло и постелила в углу гостиной .

-Место, - я показала Норду на подстилку, - это теперь твое место.

Он послушно подошел и лег, туда, куда я показала рукой.

-Хороший, мальчик, - похвалила я.

Ночью я проснулась от того, что кто-то крутился и сопел у моей кровати.

- Норд, зачем ты пришел? Иди на место.

Я встала и отвела его в гостиную.

- Спать надо здесь.

Он покорно лег на одеяло.

Я вернулась в кровать. Через несколько минут он опять тихонько подошел к кровати и положил морду рядом с моей подушкой. Глядя мне в глаза, тихонько вилял хвостом. Я молча смотрела на него.

- Ладно, уговорил.

Я принесла одеяло и положила рядом.

Пес оказался очень славным. Он повсюду следовал за мной. Я открывала для себя радость присутствия четырехлапого друга. Мне это нравилось. Во время нашей каждодневной утренней пробежки Норд трусил рядом, не отставая ни на шаг. Я чувствовала себя под его защитой. Вот только, чем больше я привязывалась к нему, тем больше росла тревога, что вот-вот появится хозяин и заберет его у меня.

Как то утром, уже собираясь домой, я услышала окрик. Ко мне направлялась незнакомая молодая женщина, примерно моя ровесница. Она была стильно одета. На голове золотисто-каштановая грива. С широкой улыбкой она приблизилась ко мне.

- Привет, Лена,- сказала она и тут же поцеловала меня.

-Добрый день,- удивленно ответила я.

- Мама сказала, что ты бегаешь по пляжу, вот я и пошла на розыски,- весело сказала она,- меня зовут Лиля. Дурацкое имя - знаю, но я смирилась.

- Ты дочь Валентины Ивановны?- пытаюсь прояснить ситуацию.

- Ну. С моим братцем ты уже познакомилась, теперь вот я -, опять засмеявшись, она наклонилась и потрепала за ухо Норда. – Это он к тебе прибился? Мама рассказывала. Как назвала?

- Норд.

- Достойно, - одобрительно кивнула она.

Она шагала рядом со мной по направлению к дому.

Я открыла перед ней дверь, она скинула куртку и кроссовки, и тут же развалилась на диване.

- Хочешь чаю, кофе?

- А чего покрепче «за знакомство» у тебя нет?

- Нет. С этим я покончила.

- Ну, тогда – кофе.

- Только тебе придется немного подождать – мне надо принять душ после пробежки.

- Конечно, иди. Я сама все сделаю,- легко вскочив, она направилась на кухню,- где у тебя здесь что?

Через несколько минут я вышла из ванной и опешила. На столе стояла большая тарелка с горой пирожков.

- Мы вчера с мамой пекли, - перехватив мой удивленный взгляд, пояснила Лиля. – Я глянула, у тебя шаром покати, вот я и сгоняла домой.

Мы сидели, болтали, пили обжигающий крепкий кофе с маленькими вкусными пирожками, которые таяли во рту, и у меня было чувство, что мы знаем друг друга сто лет и что я, наконец-то дома.

- Мама сказала, что ты дом купила и хочешь остаться навсегда,- удивленно спросила она.- Я понимаю, тут красиво и все такое… Но ведь скука смертная. Чем ты здесь будешь заниматься? Сейчас же ты не работаешь?

- Сейчас нет.

- А живешь на что? Поди папик какой-нибудь содержит?

- Никто меня не содержит, пока живу на свои сбережения. С работой потом что-нибудь решу. А ты здесь надолго?

- Нет. Несколько дней от отпуска осталось, вот и решила заскочить к родителям. Ты знаешь, кстати, что живешь в нашем доме? Ну, в нашем, с Вадимом?

Ничего не понимая, я смотрела на нее.

- Да, это был дом наших настоящих родителей. Мы здесь с Вадимом родились и жили до… Ну, пока мама не … умерла. Во-от, а когда Валентина с Егорычем нас забрали к себе и усыновили … или удочерили. Короче, и то, и другое. Дом этот оформили на себя, а для нас соседний купили.

- А почему они этот вам не оставили, а продали его? Зачем такие сложности?– я совсем обалдела от услышанного.

- Да, просто нам тяжело было здесь находиться. Воспоминания разные. Вадим с тех пор сюда и не заходил. Это я ничего не помню, маленькая была, да и переделали здесь все. Поэтому мне все равно. Ладно, потом как-нибудь расскажу, если захочешь - на ходу продолжая говорить, она пошла к выходу,- спасибо за кофе, я завтра еще заскочу.

Я стояла, как пришибленная. У моего дома была история! И, похоже, как и моя, очень трагичная!

Завтра Лиля пришла, как и обещала. Потом послезавтра. Она настойчиво оккупировала мое личное пространство. Удивительно, но меня это ни как не напрягало. Мне было интересно с ней. Она меня развлекала и веселила. Вся эта бесшабашная веселая легкость, с которой она относилась к жизни, импонировала мне. Лилька потчевала меня цветистыми рассказами о своих запутанных любовных историях. Она ничего не боялась и была абсолютно уверенна в себе. В этом она напоминала Ромку.

Как-то вечером, после плотного ужина, мы сидели на диване, подогнув под себя ноги. Случайно речь зашла о ее брате.

- А он всегда был таким?- неожиданно для самой себя спросила я.

- Каким - «таким»? - переспросила она.

-Таким грубым дикарем…

- А, ты об этом. Дело в том, что наша мама, наша биологическая мама, умерла, когда мне было три года, а Вадиму - десять. Они ругались с отцом, он ударил ее, она упала, и как-то не удачно. И умерла. Конечно, он был пьяным и, конечно, он не хотел ее убивать. Но, его посадили. А нас с Вадимом отправили в детский дом. И два года мы там были. Потом за нами приехали Валентина Ивановна и Алексей Егорович и забрали нас. Для меня они: мама с папой. Это чудесные люди. Мы выросли в любви и заботе. Я их считала своими родителями, но Вадим был уже достаточно взрослым и помнил нашу маму, поэтому у него не получилось принять новых родителей. И он так и не простил отца. Замкнулся в себе, отгородился от всего мира. Для него наши приемные родители так остались дядя Леша и тетя Валя. Он после школы уехал в город, поступил в институт. А когда его закончил и начал работать, то сразу забрал меня к себе. Мне тогда только четырнадцать исполнилось. Родители пытались возразить, но его не переубедишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Как же он справлялся?

- Не знаю. Но нам было хорошо жить вместе.

- А друзья? У него есть друзья?

- Он сторонится людей, потому что уверен, что его предадут или бросят. Единственный друг – это я. Он всегда защищал меня и даже дрался несколько раз с парнями, которые были слишком наглыми, как считал он.

- Так он еще и агрессивный?

- Скорее нет, дерется, только если его достанут, - словом из тех, кого нужно очень постараться довести до предела.

Она расхохоталась:

- Да ты не бойся его. На женщину он никогда не поднимет руку. Он вообще, очень добрый и нежный. И, кстати, он классный фотограф. Его даже в Финляндию работать приглашали в один журнал.

- Ну, не знаю. Я в нем никакой доброты и нежности не увидела.

- А ты приглядись к нему получше и поймешь, что я права.

***

Накануне своего отъезда Лилька присоединилась ко мне во время пробежки. Болтая о том, о сем, мы бежали, сопровождаемые Нордом.

В этот момент к дому подъехал внедорожник Вадима. Он вылез из машины и, увидев нас, направился к пляжу. Сзади раздался пронзительный вопль. К нему летела Лилька. Подбежав, она подпрыгнула и повисла на шее брата. Его лицо потеплело.

Я стояла на пляже и смотрела, как они уходят. Что –то рассказывая, Лилька припрыжку бежала рядом с братом, ей было радостно с ним. Судя по всему, и ему с ней, насколько он вообще умел радоваться.

Уже у калитки она повернулась ко мне и крикнула:

- Я приеду на Новогодние праздники. Не скучай. Звони, если что.

Она помахала мне рукой и громко засмеялась.

- Сумасшедшая, - подумала я, не зная, что эта девушка будет единственным моим другом в этой глуши и, как выяснилось потом, одним из лучших друзей, которые у меня будут в жизни.


Глава 5.


Я очень скучала по Питеру : по его набережным, мостам, по маленьким кафешкам и тихим скверикам, и, конечно, я скучала по Ромке. Уже больше недели мы не разговаривали. Несколько раз я безуспешно звонила, но он не отвечал и не перезванивал. Приехали! Теперь я вынуждена охотиться за ним. Наконец, поздним вечером прозвучал долгожданный звонок.

- Ленок, прости. Как ты там? Только по-быстрому - у меня запара.

- И все-таки здравствуй! У меня все нормально. Слушай, может, приедешь ко мне. Я понимаю, у тебя дела, свои планы. Но скоро Новый год … Ну, хотя бы на пару дней,- вышло совсем жалобно.

- Боюсь, что на Новый год ничего не получится. Уже взял билеты в Амстердам на десять дней. Сейчас спешно подбиваю все на работе, чтобы ничего не вылезло не предвиденного. А то начнут звонить. Перебьют весь кайф.

- Ты что, с девушкой летишь? Неужели жениться собрался?

- Да ладно тебе, жениться… Просто, отдохнуть, то да се…

- Ну, что ж, хороших тебе праздников,- тусклым голосом пожелала я.

- И тебе. Не расстраивайся – я что-нибудь придумаю. Пусть ни на Новый год, пусть – позже, мы обязательно встретимся. Короче, вернусь – позвоню.

Он повесил трубку. Я еще какое-то время держала телефон у уха. Такого поворота событий я никак не ожидала. Мало того, что мои родители даже не пригласили меня к себе на праздники. Хотя, чему тут удивляться? Овдовевшая депрессивная дочка будет только нагонять тоску на их праздничном застолье. Теперь и Ромка бросает меня. Вот эту пилюлю проглотить значительно трудней.