— Конечно, мы придем, тем более что вы не так далеко живете, — рассмеялась она.

— Теперь, если ты не возражаешь, я удалюсь. Когда все закончится или, по крайней мере, они будут вымыты, позовешь меня.

Лицо Оноры было измазано, а в светлых волнистых волосах застряли кусочки шоколада и крошки от торта. Все это было делом рук Хьюго Берринса, который продолжал бросаться желейным кремом в других детей. София закатила глаза и прислонилась к буфету. Обратившись к Хейзел, она устало произнесла:

— Думаешь, нам удастся вернуть Оноре прежний вид?

София заметила, что в последнее время стала быстро утомляться.

Хейзел улыбнулась и уперла руки в свои широкие бока.

— Если бы не этот маленький проказник, — указала она рукой на Хьюго Берринса, — она бы выглядела так, словно мы ее только что искупали. После того как они закончат, я отнесу ее прямиком в ванную.

— Но ей нравится, не так ли?

— Она обожает находиться в центре внимания. Никто не любит так внимание окружающих, как Онора.

— Бог ты мой, ума не приложу, откуда это у нее? — засмеялась София.

Наконец мамочки собрали своих детей, натянули на них теплые курточки и вывели на холодный мартовский ветер, выкрикивая Софии:

— Увидимся в понедельник в детском саду!

София с энтузиазмом махала им рукой, довольная тем, что все закончилось, и надеясь, что четвертый день рождения Оноры она отпразднует по-другому.

— Думаю, что еще одного такого праздника я не вынесу, — обратилась она к Хейзел. — Устроим маленькое чаепитие, и все.

— О миссис Гаррисон, вы снова закатите грандиозный праздник, помяните мое слово. Меня всегда удивляло, как родители выносят такую нагрузку, каждый год добровольно обрекая себя на этот хаос. Но все делается ради малышей, не так ли?

Хейзел взяла сонную Онору за руку и повела ее наверх в ванную. София поцеловала дочку в маленький носик, который был единственным местом на ее лице, не испачканным шоколадом и желе, а потом направилась через холл искать Зазу.

Заза сидела у камина, слушая музыку и затягиваясь сигаретой. Она читала книгу об Аргентине и о том, какие роскошные там поместья.

— Что это? — присаживаясь рядом с ней, спросила София.

— Это книга об аргентинской архитектуре. Я подумала, что и тебе она понравилась бы.

— Откуда она у тебя?

— Мне дал ее Эдди. Он только что вернулся. Он чудесно провел время за игрой в поло.

— Неужели? — равнодушно проговорила София.

— Какая прекрасная книга! А ваш дом тоже был выполнен в таком стиле?

— Да, именно в таком.

— Ты знаешь, Эдди познакомился с одним молодым человеком, и тот оказался твоим знакомым. Он сейчас в Англии. Профессионально играет в поло. Он сказал, что хорошо знает тебя.

— А кто это? — не уверенная в том, что хочет это знать, все же спросила София.

— Его зовут Роберто Добито, — ответила Заза, прищурив глаза и следя за реакцией Софии.

Эдди сказал, что, оказывается, София была изгнана из родного дома за какой-то недозволенный роман. Зазе было ужасно любопытно, не из-за этого ли Роберто Софию отправили в Европу. Однако София не подала и виду, что взволнована этим сообщением, и Заза вычеркнула его из списка подозреваемых.

— А, он, — протянула она, хмыкнув. — Он всегда был отличным игроком.

— Роберто женат на исключительной красавице. Они пробудут здесь до осени. Я надеюсь, ты не станешь возражать против того, что я их тоже пригласила на день рождения?

— Нет, конечно, — ответила София.

Заза выдохнула дым и тут же начала разгонять его перед собой: она знала, как София ненавидит табачный дым.

— Я еще никогда не видела женщины красивее Евы Добито, — вздохнула она, затягиваясь в очередной раз.

— Ева Добито? — София вспомнила Еву Аларкон, которая гостила у них в Аргентине давным-давно.

Она подумала, что это может быть та самая Ева. Другой она не знала.

— А как она выглядит? — с любопытством спросила она.

— У нее очень светлые волосы, как у ангела. Худощавое лицо, оливковая кожа. Очень приятный смех. Длинные ноги, очень красивые. Заметный акцент. Очаровательная.

Описание полностью совпадало с той самой Евой, которую она помнила. Ей было любопытно встретиться с ней и с Роберто после стольких лет. София знала, что встреча с ними подарит ей много счастливых воспоминаний, хотя и навеет грусть. Любопытство одержало верх над сомнениями, и она с нетерпением ждала вечеринку, как человек, который мечтает о выпивке, хотя знает, что на следующее утро у него будет раскалываться голова.

София привлекла к себе дочь, обняла и поцеловала ее по заведенному в семье ритуалу.

— Мама, когда я стану большая, то буду похожа на тебя, — заявила малышка.

— Неужели? — улыбнулась София.

— А потом, когда я стану еще больше, то буду похожа на папу.

— Я так не думаю.

— Нет-нет, буду, — уверенно сказала она. — Я буду точно такая, как папа.

София рассмеялась тому, как ребенок понимает взросление. Когда она укрыла ее, на часах была половина десятого. Давид зашел к дочери и поцеловал ее в лоб.

— Ты очень устала, как я вижу, — обратившись позже к жене, заметил он.

— Да, и я не знаю почему.

— А может, ты опять беременна?

София часто заморгала, а потом произнесла с надеждой в голосе:

— Я об этом не подумала. Я так занята Онорой и лошадьми, что не считала дни. О, Давид, возможно, ты прав. Мне бы очень этого хотелось.

— Мне тоже, — сказал он, целуя ее. — Еще одно чудо.


Глава 35

София сидела на стволе дерева, которое когда-то стояло на вершине холма. За год до этого, в октябре, его повалило сильным ветром. «Ничто не вечно, — подумала София. — Природа сильнее нас всех». Она оглянулась: ее приветствовало щедрое июньское солнце. Она имела возможность насладиться еще одним божественным рассветом. Положив руку на живот, София удивилась тому, что ей снова было даровано чудо продления жизни. Ей стало грустно, оттого что ее семья в Аргентине ничего не знала о жизни своей блудной дочери за океаном. Она разнервничалась, подумав о предстоящей встрече с Евой Аларкон и Роберто Побито. София вспомнила их такими, какими они были более десяти лет назад, и теперь пыталась представить себе, как изменило их время.

Она ждала этой встречи с большим нетерпением и боялась разочарования, если Ева с Роберто в последний момент решат не приехать на прием к Зазе. Она подогревала свое любопытство в течение последних нескольких месяцев, и сейчас ей хотелось одного: чтобы момент встречи наступил как можно быстрее. Теперь, когда она спокойно воспринимала то, что снова услышит о далекой родине и родном доме, она бы не перенесла, если бы ей было отказано в удовольствии поговорить с соотечественниками. Ей хотелось знать, как сложилась судьба Санти.

Она прибыла домой, приняла ванну и начала готовиться к обеду, который устраивался по случаю юбилея Зазы. София потратила час только на то, чтобы разобрать свои наряды. За ней с удивлением, постукивая хвостами о пол, наблюдали Сэм и Квид.

— Вы мне не помощники! — сказала она собакам, бросая очередной наряд на кровать.

Когда в комнате появился Давид, она стояла к нему спиной и яростно боролась с очередным платьем, которое не хотело натягиваться на ее располневшие бедра. Он наблюдал за ней до тех пор, пока его не выдали собаки.

— Я толстая! — проворчала она, сердито сбрасывая платье.

— А в чем дело? — спросил он, обнимая ее сзади.

Они вместе посмотрели на свое отражение в зеркале.

— Я толстая, — повторила она.

— Ты не толстая, дорогая, ты беременная.

— Я не хочу быть толстой. На меня ничего не натягивается.

— А в чем тебе удобнее всего?

— В пижаме, — хмуро бросила она.

— Хорошо, одевайся в пижаму, — сказал он и поцеловал ее, перед тем как удалиться в ванную.

— Вообще-то идея не такая уж плохая, — радостно отозвалась она, вытаскивая свою шелковую пижаму из ящика комода. Когда Давид вошел в комнату, София стояла перед ним в брюках на шнурке и в футболке.

— Давид, ты гений, — с сияющим видом произнесла она, восхищаясь своим отражением.

Давид кивнул, перешагивая через груду туфель и одежды. Сэм и Квид одобрительно чихнули.

Тони распорядился соорудить белый шатер на случай дождя. Но день выдался ясным, и гости устремились на солнышко. Все были в легких платьях и в костюмах. Шампанское текло рекой. Особняк из коричневого кирпича и клумбы с цветами радовали глаз своим великолепием. Заза встретила Давида и Софию, а потом ринулась давать распоряжения официанту, державшему в руках поднос с копченым лососем.

Заза не могла похвалиться особым вкусом, но она была достаточно умна, чтобы чувствовать модные тенденции. Она тратила тысячи честно заработанных Тони фунтов на то, чтобы нанимать декораторов и садовников, которые сумели превратить ее дом в картинку для журнала «Дом и сад». София ценила красоту особняка Пиквик, но считала, что Заза проявляет слишком много рвения. Как только они присоединились к толпе гостей, София стала со страхом искать среди окружающих Роберто и Еву.

— София, как приятно встретить тебя снова, — раздался рядом с ней чей-то голос, и мужчина наклонился поцеловать ее.

От него неприятно несло смешанным запахом шампанского и лосося. Она отступила на шаг и непонимающе взглянула на господина перед ней.

— Джордж Хевивезер, — напомнил он, не скрывая разочарования, оттого что она не узнала его. — Ты же должна помнить, где мы встретились!

Он игриво подтолкнул ее локтем.

София раздраженно кивнула: она и вправду вспомнила бестактного остряка, который сидел рядом с ней на том памятном приеме четыре года назад.