— Ваш договор не имеет никакой юридической силы!

— Этот договор составлен не для суда…Хотя, в этом случае я и судья, и обвинитель и палач в одном флаконе. Он составлен для тебя. Чтобы ты знала за что я буду давать и за что жестоко отнимать…Но, если ты останешься мне должна, я найду метод взыскать, возможно это будет метод очень болезненный для тебя. До момента подписания я был очень добр к тебе…Игра только начиналась, и ты учила ее правила.

— Жизнь моей дочери не игра для меня.

— Это твоя дочь. Наверное, естественно любить собственного ребенка. А для меня она не имеет никакого значения. Почему меня должна волновать ее жизнь? Меня волнуешь ты и наша игра. Если ты проиграешь — это твои проблемы.

— Вы бездушное чудовище!

— Ооо, я слыхал комплименты поинтереснее, чем этот. Меня не волнуют чужие дети. Так сложилось, что я совершенно к ним равнодушен. Впрочем, как и к животным.

— А свои?! Если бы это были ваши дети?! Вы когда-нибудь себе это представляли?

— Нет, не представлял. Я не планирую иметь детей.

Откинулся на спинку кресла и сделал еще один глоток своего кофе. А потом спокойно и равнодушно добавил:

— Никогда.

Человек, который не любит детей и животных внушает подозрения…Если во мне и жила капля сомнения, что он опасный психопат и садист, то теперь она испарилась.

— Мне нужно время. Несколько дней. Я перееду к вам, сделаю все что написано в этой бумажке, но дайте мне еще несколько дней. Пожалуйста, я прошу.

— Зачем?

— Подруга сдаст эту квартиру, и я пока поживу в ней.

— Ложь. Подруга здесь не при чем. Просто иллюзия свободы…я дам тебе насладиться ею, как ты просишь. Но она ничего не даст тебе. В пунктах изменений не случится».

Мне было плевать. Любая отсрочка, любое выигранное время. Что угодно, лишь бы я использовала свой шанс получить помощь не от него. Мне почему-то казалось, что, если я найду отца Вари он непременно мне поможет. И я навсегда избавлюсь от этого морального урода. Забуду, как страшный сон и разорву проклятый контракт прямо у него на глазах. Кажется, у меня впервые в жизни появилась настоящая мечта. Нет, их появилось множество и все они касались подонка Ивана Волина.

Обратно меня вез все тот же водитель и мне казалось я уже привыкла к его квадратной роже, мелькающей передо мной намного чаще чем мое собственное отражение. Больше всего на свете мне хотелось стянуть с себя эти тряпки и смыть следы пальцев Волина с тела. В голове вспыхнуло мерзкое воспоминание о том, как тогда…как я часами стояла в ванной, глядя в кафель и не могла открутить кран. Меня заклинило. Мне было страшно ощутить даже прикосновение капель воды. Еще долго я боялась любых касаний. Вот так голая, когда ничего не нарушает мои границы я ощущала себя целостно.

И сейчас, сидя на переднем сидении джипа я смотрела в лобовое стекло и думала о том, что этот подонок, которого я ненавижу всеми фибрами своей души, который вогнал меня в черное болото на всю оставшуюся жизнь…он прикасался ко мне и я не впала в дикую истерику, я не билась в конвульсиях ужаса. А должна была. Я даже думать не могла о мужских руках, о губах, об их членах, которые раздерут все внутри и не оставят живого места. Достанут до самой души и осквернят ее точно так же, как и тело.

Скала остановился на светофоре, и я увидела, как перед машиной пробежала женщина в дождевике, удерживая что-то на вытянутой руке, швырнула «это» в кусты и побежала обратно. Когда машина тронулась и поехала я увидела светло-рыжую мордашку и приоткрытый в жалобном писке розовый рот. Котенок, перебирая лапками спускался к дороге, прямо под машины.

— Остановитесь! — закричала я.

— Что?

— ТОРМОЗИ СКАЗАЛА!

Скала резко затормозил, и я выскочила из машины под дождь, угодила ногами в лужу и бросилась к кустам. Дрожащее, шатающееся существо выкатилось на дорогу, и я подхватила его перед самым капотом проскочившего мимо грузовика, который посигналил так, что у меня уши заложило и тут же ощутила, как Скала схватил меня и оттащил от дороги.

— С ума сошли?! Вы что творите?

Дождь усилился и стекал за шиворот платья, а я прижимала к себе трясущийся комочек, не понимая, как успела его схватить, и мы вдвоем не угодили под колеса.

— Волин из меня фарш сделает! А вы простудитесь и заболеете. Господи! Вас же задавить могли!

Я его не слушала, потом посмотрела на гориллу, оживленного и размахивающего руками, и перебила поток его сокрушений.

— Хватит кудахтать. Дай мне твою куртку.

Скала без возражений стянул огромной лапищей кожанку и надел мне на плечи, а я в нее завернулась и спрятала на груди мокрого котенка.

— Что стал? Поехали.

— Вы что ЕГО в мою куртку спрятали?

Я забралась на сидение и откинулась на спинку, чувствуя, как согреваюсь.

— Он же блохастый. Эти блохи на меня полезут!

— Сам ты блохастый! Никуда они не полезут. Попросишь у Волина он тебе новую купит.

— Вам все равно его выкинуть придется. Волин терпеть не может животных. Он запрещает заводить даже рыбок. Я хотел хомяка — он не разрешил.

Я думала он издевается, но Скала смотрел на дорогу и надул нижнюю мясистую губу.

— Хомяка?

— Ну да. Я их люблю. У меня с детства хомяки жили. А Волин сказал, что увидит в доме хотя бы домашнего таракана засунет его мне в задницу или заставит сожрать.

— Таракана или хомяка?

Скала бросил на меня несчастный взгляд, его второй подбородок дрогнул, и огромная ладонь утёрла капли дождя со лба.

— Не знаю и того и другого.

Когда мы приехали и я, протянула куртку Скале, он отрицательно покачал головой, потом посмотрел на котенка и его совершенно невыразительное лицо расплылось от умиления. И именно в этот момент он перестал меня так раздражать.

— Потом отдадите. — махнул рукой и пошел за мной в подъезд, провел до дверей и наверняка подождал пока я запру ее изнутри.

Когда я вымыла котенка он оказался девочкой, светло-рыжего цвета с голубыми глазами. Я высушила ее феном, завернула в полотенце, напоила на свой страх и риск молоком, но ничего другого в доме не оказалось. И пока малышка сопела у меня на коленях залезла в ноутбук посмотреть, чем кормить таких малюток, а заодно написать объявление может кто-то заберет ее к себе, и на глаза попался баннер сайта знакомств. Того самого, о котором говорил Николай.

Машинально поглаживая котенка пальцем между ушками, я кликнула по баннеру. Прошла регистрацию, назвала себя Луной. Не знаю почему. Точнее знаю…вспомнила как Волин назвал мои волосы лунными. Мне показалось, что это красиво. Он умел говорить красиво этот мерзавец. Он все делал красиво, даже свои уродские поступки виртуозно и красиво исполнял на все сто баллов.

Когда дошло до фото я нашла в интернете мультяшную Рапунцель, Варя ее обожает, и установила на аватарку. Может надо было фото другое? Какую-то соблазнительную блондинку-фотомодель? Нееееет. Нет не надо. Отбоя от идиотов не будет. И в тот же момент запиликали входящие сообщения.

— Легки на помине. То есть кидаемся даже на Рапунцель? Извращенцы!

Может и имя сменить? Стерла Луну и вбила Рапунцель. Так может меньше лезть будут.

Вбила в поиск «Но нейм» и тихо выругалась, увидев сотни аккаунтов. Я заходила в каждый из них в поисках сов, но так и не могла их найти. Он ведь мог сменить имя. Мог вообще уйти с сайта. Прошло столько лет. Конечно я его не найду. Даже надеяться не стоило. Сходила на кухню вместе с котенком, поставила чайник, сделала себе чашку кофе с молоком и вернулась к ноутбуку.

Пролистала еще несколько страниц пользователей. Запиликал мой сотовый. Пришла какая-то дурацкая смска с рекламой. Котенок высвободилась из полотенца и попыталась забраться на стол. Я машинально усадила ее рядом с клавиатурой. Перебирая лапками с белыми тапочками, котенок залезла на клавиатуру, быстро по ней пробежалась и сунула мордочку в чашку с кофе. Не знаю каким образом, но она чуть не свалилась на пол вместе с чашкой и пролила весь кофе мне на шорты. Пока я вытирала полотенцем колени, стол и ноутбук взгляд зацепился за аватарку с совой…я замедлила движения и прижала к себе котенка.

«У него все завалено совами». Так кажется сказал мне айтишник-неудачник? Я опустила котенка на пол и прокрутила страницу вниз. Все статьи реально о совах. Как будто это единственное, что его вообще интересует в жизни. Я несколько секунд подумала и нажала на кнопку «добавить в друзья», а потом на личные сообщения.

— Привет. Почему-то гладя на твою страницу вспомнила фразу из фильма «совы не те, кем кажутся».

И нажала «отправить». Я впервые написала кому-то в соцсети. Ощущение такое будто прыгнула с парашютом. Но в то же время остается какое-то ощущение свободы. Словно прячешься под маской и можешь быть кем угодно.

В дверь постучали, и я вздрогнула, подхватила котенка с пола и тихо подошла к двери. Посмотрела в глазок — Скала стоит. Переминается с ноги на ногу. Открыла и выглянула из-за цепочки.

— Мы вроде попрощались? Или ты за курткой?

— Я это…я слышал им нельзя простое молоко. У моей мамы всегда коты были…она умерла и котов пришлось раздать, — поморщился так будто зуб заболел, — но она вот таких мелких смесью кормила для котят. Вот этой.

Протянул мне белую коробочку.

— Спасибо! — я улыбнулась, и он в ответ.

— Ну вот. Покормите его.

И ушел, а я так и стояла с банкой в руке. Да уж совы и правда не те, кем кажутся. Я испытывала искреннюю неприязнь к здоровяку, считала его тупым куском мяса, способным за деньги убить даже ребенка… а он…он котенку в дождь ездил корм покупать. Я развела малышке смесь, поставила блюдце на пол и вернулась к ноутбуку и тут же все тело словно током прострелило. В уголке мигало сообщение от НоНейма.